напряжения, которое оказалось слишком велико для него, но он
хохотал над моим быстрым карабканьем.
отправились обратно к моей машине.
Воскресенье, 3 сентября, 1961 года.
над своими заметками, и у меня не было времени для того,
чтобы еще собрать немножко топлива в окружающем чапарале до
того, как он вернулся. Он начал смеяться над тем, что он
называл моим распорядком питания в полдень. Но и сам подсел
к моим сэндвичам.
озадачивает меня. Оглядываясь назад, все это казалось мне
нереальным, как будто бы кто-то все подстроил для моей
пользы. Последовательность событий была такой быстрой, что у
меня на самом деле не было времени, чтобы испугаться. У меня
было достаточно времени для того, чтобы действовать, но
недостаточно для того, чтобы размышлять над обстоятельства-
ми. Пока я делал свои заметки, мне на ум пришел вопрос:
действительно ли я видел горного льва?
плоти и крови?
легкости всего этого события. Все было так, как будто лев
ждал где-то в сторонке и был выучен поступать именно так,
как планировал дон Хуан.
стал смеяться надо мной.
этого кота. Он был как раз под тем деревом, где ты
находился. Он не почуял тебя и не прыгнул на тебя из-за
речных ив. Они отбивают любой другой запах, даже для кошек.
И на коленях у тебя была целая куча их.
что случилось той ночью, было совершенно чуждым для событий
дней повседневной жизни. На некоторое время, пока я делал
свои заметки, у меня даже было чувство, что это дон Хуан сам
разыграл роль льва. Однако, мне пришлось отбросить эту идею,
поскольку я действительно видел в темноте очертания
четырехногого животного, бросившегося на клетку, а потом
прыгнувшего на платформу.
был просто большой кот. Там в горах таких котов должны быть
тысячи. Большое дело. Ты, как обычно, фокусируешь свои
внимание совершенно не на том. Нет никакой разницы в том,
был это лев или мои штаны. Твои чувства в этот момент - вот
что считается.
дикого кота на охоте. Когда я подумал об этом, то я не смог
перешагнуть через тот факт, что один из них был всего в
нескольких футах от меня.
всем, что случилось.
с инквизиторским выражением. - ты бывал вблизи от
большинства животных, которые живут в этой местности, и ты
никогда не был напуган ими до такой степени. Ты любишь
кошек?
состоял не в том, как охотиться на львов.
на этом месте я "увидел" возможность заставить тебя понять,
как действуют, находясь в настроении воина.
правильном настроении. Ты контролировал себя и в то же самое
время ты был отрешен, когда ты спрыгнул с дерева, чтобы
поднять клетку и подбежал ко мне. Ты не был парализован
страхом. И потом, у вершины утеса, когда лев взвизгнул
сзади, ты двигался очень хорошо. Я уверен, что ты не поверил
бы в то, что ты сделал, если бы взглянул на тот утес в
дневное время. Ты был в достаточной степени отрешен и в то
же время имел в достаточной степени контроль над собой. Ты
не оступился и не намочил в штаны, и в то же время ты
забрался на эту стену в полной темноте. Ты мог оступиться и
убиться; чтобы лезть на эту стену в темноте, требуется
держаться за самого себя и отступиться от самого себя в одно
и то же время. Именно это я называю настроением воина.
это было продуктом моего страха, а не результатом
настроения, контроля и отрешенности.
показать тебе, что ты способен подстегнуть себя к тому,
чтобы выйти из своих границ, если ты находишься в
соответствующем настроении. Страх загнал тебя в настроение
воина, но сейчас, когда ты знаешь об этом, все, что угодно,
может служить тебе, чтобы войти в него.
ясны. Я чувствовал необ'яснимое раздражение.
продолжал он. - оно проносит тебя через всякую чушь и
оставляет очищенным. Это было большое чувство, когда ты
достиг вершины утеса, разве не так?
же, чувствую, что было бы глупым пытаться приложить его
учение к повседневной жизни.
поступка, - сказал он. - иначе становишься рассеянным и
неуклюжим. В жизни нет такой силы, в которой отсутствовало
бы это настроение. Посмотри на себя. Все обижает и огорчает
тебя. Ты хнычешь и жалуешься, и чувствуешь, что каждый
заставляет тебя плясать под свою дудку. Ты - листик,
отданный на волю ветра. В твоей жизни нет силы. Что за
отвратительное чувство, должно быть!
рассчитывает все. Это контроль. Но после того, как его
расчеты окончены, он действует. Он отступается. Это
отрешение. Воин не является листиком, отданным на волю
ветра. Никто не может его толкнуть. Никто не может заставить
его поступать против самого себя или против того, что он
считает нужным. Воин настроен на выживание. И он выживает
наилучшим способом из всех возможных.
нереалистичны. Для того сложного мира, в котором я жил, они
казались слишком упрощенными.
том, что настроение воина, вероятно, не сможет мне помочь
преодолеть чувство обиды или действительного вреда,
наносимого поступками окружающих меня людей. Как, например,
в том гипотетическом случае, когда на тебя нападает жестокий
и злобный человек, по своему положению обладающий властью.
уместен.
может быть обижен, - сказал он. - для воина нет ничего
обидного в поступках окружающих людей. До тех пор, пока он
сам находится и действует в нужном настроении.
что он гнался за нами, не рассердил тебя. Я не слышал, чтобы
ты ругал его, и я не слышал, чтобы ты говорил, что он не
имеет права следовать за нами. А по всему тому, что ты о нем
знаешь, он мог быть жестоким и злобным львом. Но это не
входило в твои соображения, когда ты старался избежать его.
единственная вещь, которая удерживалась в твоем уме - это
выжить. И это ты сделал очень хорошо.
тебя до смерти, то тебе бы и в голову не пришло жаловаться
на него или чувствовать себя оскорбленным его поступками.
чей-либо еще мир. Оно нужно тебе для того, чтобы прорваться
через всю болтовню.
люди находились не на одной доске, потому что я знал
интимные побуждения людей в то время, как я ничего не знал о
таковых у льва. Что обижало меня в поступках окружающих
людей, это то, что они действовали злобно и знающе.
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Березин Федор
Суворов Виктор
Самойлова Елена