Категорически. Во всяком случае, касательно ее.
я тебя с твоим дружком-мудилой так успокою - по всему берегу кусочки
лягут. Даже не сомневайся. А покамест лучше побереги дыхалку - как
толкать-то будешь? Ты и так уж, кажись, подзапыхался?
похоже, чтоб вони напустить, дыхалки всегда хватает.
мертвое рыло нафуняю!
вперед. По крайней мере, некоторое время оно шло сравнительно легко.
Солнце еще толком не поднялось из-за горизонта, а молодой человек уже
вспотел.
понятно".
быстрее, смутно размышляя, что, если бы суметь сохранить это крохотное
ускорение, то следующую песчаную западню, может быть, удалось бы
проскочить на чистой инерции.
глухим стуком ударив Эдди в грудь поперечиной. Эдди охнул. Роланд
оглянулся, но даже кошачья быстрота его реакции не смогла помешать креслу
Владычицы опрокинуться - в точности так, как оно угрожало сделать, попадая
в каждую следующую песчаную западню. Кресло перевернулось, а с ним
перевернулась и Детта, связанная и беспомощная, но дико хохочущая. Когда
Роланду с Эдди удалось, наконец, снова выправить кресло, Детта еще
гоготала. Кое-где веревки затянулись так туго, что, должно быть,
немилосердно врезались в тело, прекратив доступ крови к конечностям. Лоб
был рассечен; тонкая алая струйка, сочась из раны, затекала в бровь. Но
Детта все равно продолжала кудахтать от смеха.
мужчины судорожно хватали ртами воздух. Вес кресла вместе с сидевшей в нем
женщиной в целом составлял добрых двести пятьдесят фунтов, причем большая
часть приходилась на кресло. Эдди пришло в голову, что, вырви стрелок
Детту из его времени, из восемьдесят седьмого года, кресло могло бы весить
фунтов на шестьдесят меньше.
крови.
потратили минут десять, не меньше.
осталось так мало, что жалеть, в общем, было уже нечего) и левой рукой
потянулся стереть кровь с пореза на лбу Детты. Детта щелкнула зубами, да
так свирепо, что Эдди подумал: замешкайся отпрянувший Роланд хоть на
секунду, и Детта Уокер снова уравняла бы счет пальцев на его руках.
веселья, но Роланд разглядел притаившийся на самом их дне страх. Детта
боялась его. Боялась - ведь он был Настоящим Гадом.
уровне Детта понимала, что он знает о ней?
почти достала. - И захихикала как ведьма.
рану тряпочкой. Рана была неширокой и с виду неглубокой, но стрелок не
собирался рисковать. Он медленно спустился к воде, намочил обрывок рубахи
в соленой воде и вернулся.
дрянью, из этой воды ядовитые твари вылазят! Не тронь! Убери! Убери-и!
исступленно мотала головой из стороны в сторону. - Я не хочу рисковать.
попыталась стряхнуть его руки и освободиться. Увидев, что речь идет о
деле, она немедленно затихла и перестала демонстрировать страх перед сырой
тряпкой. В конце концов, она ведь притворялась.
песчинки, Детта улыбалась.
ног, - заметила она. - Поглядеть на тебя, так ты хворый, слышь, беломясый?
Не сказала б я, что ты готов ко всяким там долгим походам. По-моему, ты
ваще ни к чему такому не готов.
нашел аварийный ручной тормоз, намертво стопоривший оба колеса. Детта
тайком просунула туда руку, терпеливо дождалась, чтобы Эдди развил
достаточно большую, по ее мнению, скорость, и, дернув тормоз, намеренно
опрокинулась. Зачем? Только для того, чтобы задержать их продвижение
вперед. Никаких резонов для такого поступка не было, но женщине вроде
Детты, подумал Эдди, резоны и не нужны. У такой особы желание учинить
нечто подобное диктуется чистой подлостью.
сосудам, а потом крепко привязал руку женщины подальше от тормоза.
но чересчур зубастой улыбкой. - Это ничего. Найдутся другие способы
попридержать вас, ребята. На любой вкус найдутся.
бледным.
неохотно уступил. Через первую песчаную западню Роланд провез Детту сам,
но, чтобы вытолкнуть кресло из следующей, потребовалась энергичная помощь
Эдди. Стрелок судорожно ловил ртом воздух, на лбу крупными каплями
выступил пот.
объезжая те участки, где песок был достаточно рыхлым, чтобы засосать
колеса, но в конце концов кресло снова увязло. Тяжело дыша, Роланд бился
изо всех сил, пытаясь вытолкнуть его из ловушки, а ведьма (поскольку
теперь Эдди думал о ней именно так) выла от смеха и, не таясь,
откидывалась назад, чтобы намного усложнить задачу... но Эдди сумел
вытерпеть в роли наблюдателя лишь несколько секунд, а потом плечом
отодвинул стрелка в сторону и, одним злым, стремительным рывком накренив
кресло, вытянул его из песка. Кресло затряслось, зашаталось, и Эдди понял,
что Детта, с диковинной прозорливостью выбрав единственно верный момент,
чтобы подвинуться вперед, насколько позволяют веревки, пытается опрокинуть
его.
кресла, и оно прочно стало на песок.
что Эдди почувствовал, как его руки покрываются гусиной кожей.
- А вам надо бы за мной приглядывать. Я-то просто увечная старуха, вот вам
бы обо мне и заботиться в охотку.
Детты другой женщине (даже короткого времени, в течение которого молодой
человек видел Одетту и говорил с ней, оказалось довольно, чтобы он
почувствовал себя почти влюбленным), руки у него так и зачесались от
желания сомкнуться у нее на горле и задушить этот смех - задушить раз и
навсегда.
было написано на нем красными чернилами), и зашлась еще сильнее. Ее глаза
подзадоривали: "Ну, валяй, белый. Валяй, коли охота. Ну, давай, давай!"
Эдди. - Опрокинь с концами. Ей же только того и надо. Может, у нее в жизни
одна-единственная настоящая цель - погибнуть от руки белого".
Нравится тебе или нет, сладенькая, мы едем кататься по морскому бережку.
скопления вышедших на поверхность почвы камней. Там путники сделали почти
часовой привал, укрывшись в тени от солнца, карабкавшегося в зенит. Эдди
со стрелком доели остатки убитого накануне вечером омара; Детта же от
предложенной ей порции отказалась, зная (так она объяснила Эдди), что они
хотят сделать. Коли-ежели они хотят это сделать, сказала она, пусть не
пытаются ее отравить, а прикончат голыми руками. Отраву в еду, сказала
она, подсыпают только трусы.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Куликов Роман
Каргалов Вадим
Лукин Евгений