разглядывая заключительную картинку. На ней Чарли Чух-Чух тянул от
американских горок к чертову колесу два украшенных поверху гирляндами и
лентами пассажирских вагончика, битком набитых радостной ребятней. В
кабине сидел и тянул за шнур гудка Машинист Боб, довольный, как свинья в
навозе. Джейк полагал, что улыбка Машиниста Боба должна выражать высшее
счастье, однако ему она больше напоминала ухмылку безумца. Чарли и
Машинист Боб _о_б_а_ походили на безумцев... и чем дольше Джейк смотрел на
детей в вагончиках, тем сильнее становилось ощущение, что нарисованные
личики искажены гримасой ужаса. Казалось, дети умоляют: "Позвольте нам
сойти с этого поезда. Пожалуйста, позвольте нам сойти с этого поезда, пока
мы еще живы".
и принялся пролистывать, обводя определенные слова и выражения, которые
словно бы взывали к нему.
хриплый голосок... УУ-УУУ... первый настоящий друг, каким Боб обзавелся
после смерти своей женушки, а умерла она давным-давно в городе
Нью-Йорке... мистер Мартин... мир сдвинулся с места... Сюзанна..."
Насчет Нью-Йорка, в общем, понятно, но остальные? Если уж на то пошло,
зачем ему эта книжка? Бесспорно, ему было _н_а_з_н_а_ч_е_н_о_ купить ее.
Джейк не сомневался, что, не окажись у него в кармане денег, он просто
схватил бы историю Чарли и пулей кинулся из магазина. Но _п_о_ч_е_м_у_?
З_а_ч_е_м_? Мальчик чувствовал себя иглой компаса. Игла знать не знает о
магнитном севере; знает только, что хочешь не хочешь должна указывать
определенное направление.
времени не заползет в постель, то уснет прямо за письменным столом. Он
снял рубашку и опять уперся взглядом в обложку "Чарли Чух-Чуха".
заспорившие о том, жив он или мертв, не давали уснуть. Наконец мальчик сел
в кровати, не открывая глаз, прижимая кулаки к вискам.
сгиньте!"
один голос.
совершенно определенно жив", - огрызнулся второй.
- мальчик чувствовал, как крик подкатывает к горлу, точно рвота. Он открыл
глаза, увидел на сиденье стула возле письменного стола свои штаны, и его
осенило. Он вылез из постели, подошел к стулу и ощупал правый передний
карман брюк.
обхватить его, как голоса смолкли.
эта мысль. - Скажи, пусть возьмет ключ. Ключ прогоняет голоса".
спал, некрепко сжимая в пальцах ключ.
ухо: "Скажи ему, пусть возьмет ключ. Ключ прогоняет голоса".
голос принадлежал не ей.
пробирались чащей вдоль Луча, и этим вечером устроились на ночлег в
глубоком овраге, выходившем в лесной распадок. Слева в некотором отдалении
шумела широкая стремнина; она мчала свои бурные воды в ту же сторону, куда
шли путники: на юго-восток. Справа на крутой косогор поднимались ели.
Никаких непрошеных гостей, только спящая Сюзанна да бодрствующий Роланд.
Сжавшись в комок под одеялом, стрелок сидел над самой рекой, устремив
застывший взгляд в темноту.
шатком равновесии с безумием, баланс мало-помалу смещался - не в пользу
здравомыслия - и, что хуже всего, никто не понимал этого лучше самого
Роланда. А посему Эдди был готов хвататься за любую соломинку.
прямоугольный лоскут оленьей кожи. Сунув руку под это изголовье, юноша
извлек оттуда небольшой сверток и направился к Роланду. К тревоге Эдди,
его приближение было замечено стрелком лишь тогда, когда до незащищенной
спины Роланда оставалось меньше четырех шагов. В былые (и не столь давние)
времена стрелок понял бы, что Эдди проснулся, раньше, чем юноша успел бы
сесть в постели, - по его изменившемуся дыханию.
родственничка наших омаров, в нем и то было больше бдительности", - мрачно
подумал молодой человек.
Страдание и упадок сил высветлили глаза стрелка, сделали их прозрачными и
блестящими, но Эдди распознал в этом блеске лишь внешний, наружный глянец.
За ним он чувствовал растущее смятение, помрачение, которое почти
наверняка перешло бы в безумие, если бы продолжало развиваться
бесконтрольно. Сердце Эдди дрогнуло от жалости.
плавал в наркотическом дурмане.
Слышь, Роланд...
Яркий, легкий блеск глаз погас; теперь Эдди глядел в два темных глубоких
омута, в два, казалось, бездонных колодца. Молодой человек содрогнулся -
не столько от слов стрелка, сколько от его бессмысленного неподвижного
взгляда. - А знаешь ли ты, Эдди, что я уповаю найти на той поляне, где
обрывается тропа?
Эдди. Безмолвие. И все. Этого будет довольно. Кончатся мои... мытарства.
самое делал кто-то другой, и недавно. Но кто? Где?"
никого, кроме Роланда и Сюзанны. Тем не менее интуиция подсказывала ему:
ошибки нет. Вслух Эдди сказал:
к_а_-_т_е_т_а_.
пристально глядел на Эдди, но ничего не говорил.
оглушительно, что Эдди не сдержался и едва заметно вздрогнул. - "Поможет
твоя дебильная деревяшка, жди! Стоит только твоему дружку разок глянуть на
эту щепку недопиленную, он со смеху подохнет, укатается! Над _т_о_б_о_й
укатается! Во, во, смотрите, скажет, никак наша тютя сопливая чего-то
выстругала!"
следующую секунду улыбнулся. Не слишком приятной улыбкой.
маленькие радости.
бременем ложатся на сердце... так что там у тебя, Эдди? Дозволь взглянуть.
голова на носу рассекающего морскую гладь корабля, точно рукоять меча из
камня, выступал почти готовый ключ. Насколько точно он воспроизводил
очертания, виденные Эдди в огне, молодой человек не знал (и полагал, что
не узнает никогда - вот разве отыщется подходящий замок, где ключ можно
будет испытать), но думал, что довольно точно. Зато Эдди не сомневался в
другом: лучше этого ключа он еще ничего не мастерил. Прочие поделки не шли
Лондон Джек
Пехов Алексей
Куликов Роман
Рыбаков Вячеслав
Андреев Николай
Прозоров Александр