Таким, как мы, лучше ничего не знать.
замолчать, другой плавно подхватывал рассказ. Тетушка Талита то и дело
что-нибудь добавляла или поправляла, а близнецы почтительно ждали и вновь
подавали голос только убедившись, что она уже высказалась. Сай сидел перед
своим нетронутым кофе, теребя соломинки, торчавшие из широких полей его
огромной шляпы, и молчал.
об истории собственного поселка (его это ничуть не удивило: в последнее
время воспоминания блекли и таяли стремительно; казалось, не существовало
ничего, кроме самого недавнего прошлого), но то, что им все-таки было
известно, внушало тревогу. Впрочем, и это не удивило Роланда.
тот поселок, что рисовала себе Сюзанна: умеренно процветающее торговое
село у Великой Дороги, где изредка продавали, а чаще обменивали товар.
Числилось оно частью Речного баронства, хотя и тогда уже баронства,
земельные владения и тому подобное отходили в прошлое.
охотился на бизонов; поголовье их было невелико и сильно мутировало. Мясо
бизонов-мутантов, хоть и не ядовитое, пахло мерзко и вкус имело горький. И
все же Речную Переправу, расположенную между местечком, которое называлось
просто Пристань, и деревенькой Джимтаун, в этих краях знали. Поселок стоял
у Великой Дороги, всего в шести днях пути от города, если ехать берегом, и
в трех - если плыть баржей. "А коли вода в реке спадала, - прибавил один
из близнецов, - тут уж про три дни забудь. Дед мой сказывал, баржи,
бывало, волоком тащили супротив течения аж до Томовой косы".
жителях города, ни о том, как те возводили свои башни и башенки: то были
Великие Пращуры, а их история канула в Лету еще тогда, когда прапрадед
тетушки Талиты бегал в коротких штанишках.
помощью которых великие золотые бабульки-дедульки их строили, еще можно
запустить?
здесь ноне не сыщешь ни единой живой души, чтоб еще помнила, как с ими
управляться... так-то.
и у Седых и у Зрелых память о старинном житье напрочь отшибло. - Он
поглядел на Эдди. - Слыхал я от папани, будто в старину в городе горели
лехтрические свечки. Болтают, они и посейчас не сгасли.
ущипнула его за ногу.
сарказма Эдди. - Нажмешь на пуговку - гоп! - и готово: светло как белым
днем, а жару нет, и ни тебе фитилей, ни плошек с маслом, ни карасину. А
еще слыхал я, будто раз в стародавние времена Квик, атаман разбойников,
поднялся в небо на механической птице. Но сломалось у ней крыло, и убился
Квик, грянулся с высоты, как Икар.
кажется странным. - Крылья у него были из пчелиного воску.
огни неугасимые - истинная правда, ибо их я видала собственными глазами
еще сопливой девчонкой; может быть, что по временам они еще сияют, да...
хоть сама я давным-давно ничего такого не видала, достойные доверия люди
из числа моих знакомцев в ясные ночи наблюдали оные огни. Однако ж ни един
человек не подымался под облака, не летал яко птица, даже Великие Пращуры.
в городе все-таки _б_ы_л_и_. Возможно, многие из них сохранились в
исправности, однако дряхлые близнецы считали, что теперь уже никто в
городе не знает, как их запустить: шума работающих механизмов не слышно
уже много лет.
есть, если появится предприимчивый, инициативный и смекалистый малый,
который кой-что кумекает в диковинных механизмах и огнях неугасимых.
Может, на самом деле вся заковыка в том, чтоб отыскать рычажок с пометкой
"вкл". Нет, правда. Или, может, у них там просто коротнуло... вы только
подумайте, ребята! Заменяем полдюжины четырехсотамперных пробок - и в
городе светло, как субботним вечером в Рено!"
он так радуется. Эдди помотал головой и приложил палец к губам, заслужив
тем самым раздраженный взгляд своей великой и единственной любви.
Альбиносы тем временем продолжали говорить, передавая друг другу нить
повествования с той бессознательной легкостью, какую, вероятно, может дать
лишь постоянное, длиною в жизнь, общение с двойником.
довольно густо населен и умеренно цивилизован, хотя горожане и разъезжали
по широким проспектам, проложенным Великими Пращурами для своих
легендарных безлошадных экипажей, в фургонах и сколоченных из досок
подводах. Люд в городе жил мастеровой - ремесленники и, как выразились
близнецы, "мануфактурщики", а потому торговля и на берегу, и над рекой шла
бойко.
стоял двадцать лет назад.
парнишкой видели его, - подтвердил Сай, впервые вступая в разговор.
в небе, словно какой паук-великан паутину сплел. - И робко прибавил: - Вот
бы сызнова увидеть его до того, как помру.
- туда ему и дорога. Дьявольское творение. - Она повернулась к близнецам.
- Расскажите-ка им, что произошло с тех пор и чем опасен нынче город
опричь всяческих призраков, какие, быть может, укрываются в нем... а я
поручусь, их там темная сила. Наши гости спешат, а солнце поворотило к
закату.
предания, которое Роланд Галаадский уже слышал множество раз и до
некоторой степени пережил лично. Версия эта, обрывочная и неполная, была,
вне всяких сомнений, насыщена вымыслом и далекими от истины сведениями;
линейное развитие сюжета искажали странные, затрагивающие и время и
пространство перемены, происходившие в мире, и все это можно было
суммировать одним сложносочиненным предложением: КОГДА-ТО СУЩЕСТВОВАЛ
ЗНАКОМЫЙ И ПОНЯТНЫЙ НАМ МИР, НО ЭТОТ МИР СДВИНУЛСЯ С МЕСТА.
Речном баронстве, и имя Джона Фарсона, ввергнувшего родной край стрелка в
хаос и разрушение, было для них пустым звуком, но все рассказы о сошествии
старого мира в небытие походили один на другой... и сходство было слишком
велико, думалось Роланду, для простого совпадения.
еще более далекой стране под названием Порла - вспыхнула великая смута.
Рябь от нее постепенно разошлась по миру, как круги по воде, распространяя
перед собой анархию и раздор. Редкие державы (если такие вообще нашлись)
сумели выстоять перед этими медленными волнами, и хаос пришел в эту часть
света с той же неотвратимостью, с какой за вечерней зарей приходит тьма.
Был период, когда по дорогам двигались целые армии; одни наступали, другие
отступали, всегда в беспорядке и без каких бы то ни было далеко идущих
целей. Время шло; армии раздробились на более мелкие группы, а те
выродились в рыщущие по стране шайки разбойников - луней. Торговое дело
сперва пошатнулось, затем пришло в полный упадок. Разъезды и путешествия
из связанного с неудобствами хлопотного предприятия превратились в
предприятие опасное. Сообщение с городом неуклонно сокращалось, и около
ста двадцати лет назад прекратилось полностью.
поначалу с Катбертом и другими стрелками, изгнанными из Галаада, затем
один, в погоне за человеком в черном, - Речная Переправа оказалась
отрезана от остального мира и предоставлена сама себе.
путешественников. Старик говорил хрипло, неторопливо, словно всю жизнь
только и рассказывал, словно он принадлежал к тем блаженным, что рождены
ткать из были и небыли грезы, воздушно-великолепные, как паутина,
унизанная каплями росы.
- начал он. - Нагрузили шкурами повозку - твердой монеты к той поре,
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Жюль Верн