товых брюках. Он взглянул на нее отчужденно и без особого интереса.
берд; он с удовольствием шел по еще зеленой траве по направлению к
г-образным конюшням с их темно-красными стенами - цвета спекшейся кро-
ви - в яркую белую полоску. По небу медленно скользили легкие облачка.
Ветерок колыхал рубашку. Если уж помирать, лучше дня не придумаешь. В
конюшнях он отыскал каморку старшего грума. Он показал ему свое удос-
товерение с грифом "А".
нел, загар скрыл это.
нызывали "конговкой". Из кармана брюк - огромного, глубокого, с клапа-
ном - он извлек увесистый армейский пистолет. Старший грум воспринял
это без удивления, как должное. Пистолет уткнулся дулом в пол.
щем, давай, папаша.
Рэйнберд улыбнулся, подумав: "Она тоже надеется". Он видел, как она
смотрела на лошадей. Нет, не зря здесь всюду надписи "не курить":
охапки сена, сложенные в простенках, сеновал, заваленный набитыми тю-
ками, и дерево, дерево... только спичку поднеси.
жизнь, он сиживал и не на таких бочках.
ши. Он повернул обратно, к стойлам, вдыхая сладковатый острый полуза-
бытый запах лошадей. Он убедился, что все стойла на запоре.
значит, будут здесь минут через пять. Это не Кэп и Энди. Это Дон Джулз
и Чарли.
шел к примитивной лестнице - стойке с набитыми перекладинами - и начал
легко взбираться наверх.
ли Чарли и Дон Джулз. Они постояли, обвыкаясь в темноте. Рэйнберд дер-
жал наготове "магнум" 357-го калибра, на который он поставил глушитель
собственной конструкции, облапивший дуло, точно невиданный черный па-
ук. Глушитель, собственно говоря, глушил звук лишь до некоторой степе-
ни, да и невозможно совсем погасить выстрел из такой "пушки". Когда он
первый раз нажмет (если нажмет) на спуск, раздастся всхрип, второй
выстрел сопроводится отрывистым лаем, а дальше - дальше глушитель
практически бесполезен. Рэйнберд надеялся, что до стрельбы дело не
дойдет, но на всякий случай зажал пистолет обеими руками, направив его
так, что глушитель закрывал кружок на груди Дона Джулза.
ния. Рэйнберд хорошо знал своего напарника. Все по уставу. Комар носа
не подточит. Главное - себя обезопасить. - Эй, грум! Кто-нибудь! Я
привел девочку!
слова мимо ушей.
Джулз мог бы кончить и хуже. По крайней мере умрет по уставу, во всем
себя обезопасив.
неожиданно Джулз выпустил ее запястье. Не просто выпустил, а отдернул
руку, как если бы схватился за что-то горячее.
Рэйнберд со своего места разглядеть не мог.
застрелить. Но сначала надо дождаться, чтобы он вытащил оружие и
недвусмысленно заявил о своем намерении увести се обратно.
его. И попятился, смотря на девочку округлившимися глазами.
редине длинного прохода, являвшего собой боковину буквы Г, торчал из
стены водопроводный кран, под которым стояло корыто, до половины на-
полненное водой.
на девочку.
сожгу тебя. Живьем изжарю.
бегают по сторонам - ни дать ни взять крыса, готовая к нападению.
Рэйнберд был готов, если понадобится, подстраховать Чарли, надеясь,
впрочем, что Джулз проявит здравый смысл. Как известно, сила порой вы-
ходит из-под контроля.
прослежу. Ну! Выметайся!
ти. Лучше и не пытайся.
какашка.
расслышал.
рамлении мягкого солнечного света. И вновь он ощутил прилив нежности.
Вот, стало быть, где назначено им свидание.
он это почувствовал. Так же как почувствовал ярость, мгновенно ее ох-
ватившую. Она не подала виду, только вскинулись плечики.
ла лошадь.
Нет, она не могла увидеть Рэйнберда, он укрылся за грудой тюков в
темноте сеновала.
Это ты нас тогда, у Грэнтера!.. - Рука ее сама потянулась к горлу, к
тому месту, куда воткнулась его стрела. - Где же ты?
нем сквозило смятенье. В ответ заржала другая. Раздался двойной удар -
одна из этих чистокровных лягнула дверь задними копытами.
как воздух нагревается. Прямо под ним послышалось громкое ржание - это
мог быть и Некромансер, - похожее на женский крик.
вальном этаже северного особняка открылась, и на пороге возник Кэп
Холлистер. За этот год он стал другим человеком. Тот Кэп, хотя и в ле-
тах, был умница, крепкий мужчина с волевым лицом; такое лицо можно
увидеть у бывалого охотника, сидящего в засаде с дробовиком наготове.
Этот Кэп передвигался как сомнамбула, волоча ноги. Год назад его воло-
сы были стального отлива; сейчас они побелели и напоминали старческий
пушок. Губы то и дело подергивались. Но главная перемена коснулась
глаз, в которых появилось недоуменное, какое-то по-детски беспомощное
выражение; иногда оно сменялось подозрительностью и почти рабским
страхом, когда он озирался по сторонам. Руки висели по бокам как пле-
ти, пальцы бесцельно шевелились. Эхо превратилось в рикошет, который
куролесил сейчас в его мозгу, носясь со свистом и набирая все более
сумасшедшую, убийственную скорость.
Нью-Йорке, когда они с Чарли бежали от зеленого автомобиля Конторы по
Третьей авеню. Только вельветовый пиджак порвался по шву на левом пле-
че и коричневые саржевые брюки выцвели и до блеска протерлись на заду.
понимание, нет. Он чувствовал, что оно уже никогда не придет, даже ес-
ли они с Чарли совершат невероятное - вырвутся на свободу и заживут
нормальной жизнью. Он не находил в своем характере роковго изъяна, ко-
Лондон Джек
Ковальчук Вера
Лондон Джек
Емилина Ника
Каменистый Артем
Посняков Андрей