автомобиле, арендованном у фирмы "Авис". Реклама гласила: "Когда вы
предъявите карточку постоянного клиента "Гордости Америки" в бюро "Авис",
вам непременно предоставят автомобиль, а если пожелаете, то и с интересной
водительницей". Он начал отрывать узкую полоску от лоснящейся рекламы.
Долгий, медленный звук рвущейся бумаги был одновременно и сокрушительным,
и успокаивающим.
у меня слово с делом не расходится".
их медленно. Так же важно было, чтобы они были как можно уже. Но сделать
их слишком узкими было нельзя, поскольку они обрывались на середине. Для
того, чтобы сделать каждую полоску ровной, нужно было иметь хороший
глазомер и твердые руки.
увидел собственное отражение на фоне черноты - бледное длинное лицо.
такое? С чувством растущего облегчения решил, что способен. Конечно, не во
время полета. Англичанин был слишком ловок и силен. К тому же здесь уж
точно не было подходящего оружия. Но когда они приземлятся?..
становилось ясно, что его опоздание было неизбежным, но он хотя бы сможет
объяснить: его усыпили и взяли в заложники - какое-то правительственное
агентство. Это их шокирует. Даже представил себе их потрясенные лица,
когда он выступит перед ними. Триста банкиров со всей страны, собравшиеся,
чтобы обсудить заклады и долги, - а вместо этого услышат грязную правду о
том, на что пошло правительство.
только когда я... - рррииип.
могу убить их всех".
бросил ее на пол и приступил к следующей. В журнале было полно страниц, и
много полосок получалось из каждой страницы, а это означало, что работы
хватит до того, как самолет приземлится. Он ни о чем не беспокоился.
полудремоты. Ее мысли, которые в этой полудреме напоминали сны, вернулись
к вопросу: зачем она на самом деле летела в Бостон?
она, но это было ложью. Маленькое зернышко присутствовало, но она и сама
сомневалась, что ее заявление прозвучало правдоподобно. Она была воспитана
говорить правду, а потому соврала явно неумело. Хотя в то же время
понимала, что вряд ли кому-либо из пассажиров рейса N_29 было до этого
дело. Во всяком случае, не в нынешней ситуации. Тот факт, что она летела в
Бостон, чтобы встретиться и наверняка переспать с человеком, которого
прежде не знала, бледнел по сравнению с тем, что она летела на восток в
самолете, большинство пассажиров которого и экипаж исчезли.
сверять мою внешность с фотографией, когда выйдешь из самолета. Во мне все
трепещет от радости, и все, что тебе понадобится, это поискать взглядом
парня, который парит где-нибудь под потолком..."
Запомнила его лицо, как и большинство писем. Оставался вопрос: зачем? На
этот вопрос у нее ответа не было. Даже намека на ответ. Только
подтверждалось высказывание Толкиена: тебе следует быть осторожным каждый
раз, как выходишь за порог своего дома, ибо за ним лежит дорога, и дорога
эта ведет только вперед. Если не будешь осторожен, окажешься... ну, в
общем... просто пропадешь - незнакомец в чужой стране, не знающий, как он
туда попал.
зачем туда отправлялась и чем сама занималась. Она была выпускницей
Калифорнийского университета, библиотечным специалистом. Хотя в
манекенщицы она не годилась, но фигура и внешность ее были вполне
симпатичными. У нее был свой узкий круг друзей, которых наверняка поразил
бы ее поступок: отправиться в Бостон, решиться остаться с человеком,
которого знала только по переписке, с человеком, которого встретила в
журнале, в популярной рубрике "Друзья и возлюбленные".
фунтов, глаза - темно-голубые. Предпочитал виски "Скотч" (но немного),
имел кота по кличке Стенли, никаких сексуальных вывихов, истинный
джентльмен (каковым себя считал). Для него Лорел - самое прекрасное в мире
имя. Фотоснимок, который он прислал, изображал мужчину с приятным открытым
и умным лицом. Она предположила, что он принадлежит к тому сорту мужчин,
которые обретают зловещий облик, если не бреются дважды в день. Вот и все,
что ей было известно.
Полагала, что это всего лишь хобби, но никак не ожидала, что предпримет в
итоге такой шаг.
чувство юмора, безжалостного и к самому себе. В то же время понимала, что
подлинная причина лежит в ней, а не в нем. Разве не привлекательной была
эта ее неспособность понять собственные порывы, не свойственные ее же
характеру? Взять и полететь в неведомое, надеясь, что ударит именно та
молния, какая ей нужна.
прекратилось. Лорел заворочалась в своей полудреме, подняла голову и
осмотрелась. Увидела девушку, которая заняла место поблизости от нее. Она
смотрела в иллюминатор.
смотреть в иллюминатор. Голова Дайны все еще покоилась у нее на груди, и
будить девочку не хотелось.
сторонам. Глаза ее прояснились и восстановился нормальный цвет лица, даже
с намеком на румянец. - Меня зовут Бетани Симмс. А тебя как?
Надеюсь, по-крайней мере.
облаками, - призналась Бетани. - Впрочем, мне и без того было страшно.
Насчет Бостона. Моя мать вдруг решила, что это прекрасная идея, если я
погощу у тетки Шауны, хотя через десять дней в школу идти. Главное было
спихнуть меня, как агнца божьего, чтобы тетка мне тут же ошейник
набросила.
долларов, отправляйся в ближайшую клинику и начинай просыхать, - сказала
Бетани. Она пальцами причесала свои коротко подстриженные темные волосы. -
Для меня уж такая жуть начиналась, что эта ситуация стала примерно из той
же оперы. - Она внимательным взглядом изучила Лорел и серьезно добавила: -
Слушай, а ведь это все на самом деле происходит? Я уж тут щипала себя
несколько раз: думаю, снится мне это, что ли? Ничего не меняется.
как в этих кинокатастрофах. "Аэропорт 1990" или что-то в этом роде. Даже
ищу глазами парочку старых актеров, вроде Вилфорда Бримли или Оливии де
Хевилэнд. Они должны познакомиться во время всей этой хреновины и
влюбиться, помнишь?
Лорел. Они посмотрели друг другу в глаза и обе чуть не рассмеялись. Смех,
возможно, сразу сблизил бы их, сделал друзьями. Но этого не произошло.
Вернее, не совсем...
Потому что неоновой вывеской в сознании вспыхнула фраза: "Что же ты
врешь?!"
дурдом, верно?
клиника, Бетани?
исчезла с ее лица, голос зазвучал холодно. - Может, и нужна. Я все как-то
считала это забавой, а теперь и сама не знаю. Наверно, все вышло из-под