Стивен КИНГ

КУКУРУЗНЫЕ ДЕТИ

Берт нарочно включил радио погромче: назревала очередная ссора, и он
надеялся таким образом ее избежать. Очень надеялся.

Вики что-то сказала.

- Что? - прокричал он.

- Можно сделать тише? Ты хочешь, чтобы у меня лопнули барабанные
перепонки?

У него уже готов был вырваться достойный ответ, но он вовремя
прикусил язык. И сделал тише.

Вики обмахивалась шейным платком, хотя в машине работал кондиционер.

- Где мы хоть находимся?

- В Небраске.

Она смерила его холодным, словно бы ничего не выражающим взглядом.

- Спасибо. Я знаю, что мы в Небраске. Нельзя ли поточнее?

- У тебя на коленях дорожный атлас, можешь посмотреть. Ты ведь умеешь
читать?

- Ах, как остроумно. Вот, оказывается, почему мы свернули с
автострады. Чтобы на протяжении трехсот миль разглядывать кукурузные
початки. И наслаждаться остроумием Берта Робсона.

Он стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. Еще чуть-чуть, и
он бы съездил по физиономии бывшей королеве студенческого бала. Мы спасаем
наш брак, подумал он про себя, как спасали свиньи вьетконговские деревни.

- Вики, я проехал по шоссе пятнадцать тысяч миль. От самого Бостона,
- он тщательно подбирал слова. - Ты отказалась вести машину. Хорошо, я сел
за руль. Тогда...

- Я не отказывалась! - запальчиво произнесла Вики. - Я не виновата,
что у меня начинается мигрень, стоит мне только...

- Тогда, - продолжал он с той же размеренностью, - я спросил тебя: "А
по менее оживленным дорогам ты могла бы вести машину?" Ты мне ответила:
"Нет проблем". Твои слова: "Нет проблем". Тогда...

- Знаешь, я иногда спрашиваю: как меня угораздило выйти за тебя
замуж?

- Ты задала мне вопрос из двух коротких слов.

Она смерила его взглядом, кусая губы. Затем взяла в руки дорожный
атлас и принялась яростно листать страницы.

Дернул же меня черт свернуть с шоссе, подумал Берт, мрачнея. Вот уж
некстати. До этой минуты они оба вели себя весьма пристойно, ни разу не
поцапались. Ему уже начинало казаться, что из этой их поездки на побережье
выйдет толк: поездка была затеяна как бы с целью увидеть семью Викиного
брата, а на самом деле чтобы попытаться склеить осколки их собственной
семьи.

Стоило ему, однако, свернуть с шоссе, как между ними снова выросла
стена отчуждения. Глухая, непробиваемая стена.

- Ты повернул после Гимбурга, так?

- Так.

- Теперь до Гатлина ни одного населенного пункта, - объявила она. -
Двадцать миль - ничего, кроме асфальта. Может, хотя бы в Гатлине
перекусим? Или ты все так замечательно спланировал, что у нас, как вчера,
до двух часовне будет во рту маковой росинки?

Он оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть ей в глаза.

- Ну вот что, Вики, с меня хватит. Давай повернем назад. Ты, кажется,
хотела переговорить со своим адвокатом. По-моему, самое время это...

- Берт, осторожно!.. - глаза ее вдруг расширились от испуга, хотя
секунду назад она сидела с каменным лицом, глядя прямо перед собой.

Он перевел взгляд на дорогу и только успел увидеть, как что-то
исчезло под бампером его "Т-берда". Он резко сбросил скорость с
тошнотворным чувством, что проехался по... тут его бросило на руль, и
машина, оставляя следы протекторов на асфальте, остановилась посреди
дороги.

- Собака? Ну скажи мне, что это была собака.

- Парень. - Вики была белая, как крестьянский сыр. - Молодой парень.
Он вышел из зарослей кукурузы, и ты его... поздравляю.

Она распахнула дверцу, и ее стошнило.

Берт сидел прямо, продолжая сжимать руль. Он не чувствовал ничего,
кроме тяжелого дурманящего запаха навоза.

Он не сразу заметил, что Вики исчезла. В зеркальце заднего обзора он
увидел ее склонившейся в неловкой позе над тем, что из машины казалось
кучей тряпья.

Я убил человека. Так это квалифицируется. Оторвал взгляд от дороги, и
вот результат.

Он выключил зажигание и вылез из машины. По высокой, в человеческий
рост кукурузе пробегал ветер - точно чьи-то огромные легкие выдыхали
воздух. Вики плакала, склонившись над телом.

Он успел пройти несколько метров, когда слева, среди зеленой массы
кукурузных стеблей и листьев, мелькнул ярко-алый мазок, как будто из ведра
выплеснулась краска.

Он остановился и стал вглядываться. Вглядываться и рассуждать (сейчас
все средства были хороши, только бы отвлечься от груды тряпья, которая при
ближайшем рассмотрении окажется кое-чем пострашнее), что сезон для
кукурузы выдался на редкость удачным. Стебли росли один к одному, початки
уже наливались спелостью. Человек, нырнувший в полумрак зарослей, мог
проплутать по этим однообразно-правильным, уходящим в никуда рядам целый
божий день, прежде чем выбраться наружу. В одном месте идеальный порядок
был нарушен: несколько сломанных стеблей упало, а за ними... что там
чернеет, хотел бы он знать?

- Берт! - срывающимся голосом закричала Вики. - Может ты все-таки
подойдешь, посмотришь? Чтобы потом за покером рассказывать своим друзьям,
кого ты так ловко сшиб в Небраске?! Может, ты... - остальное утонуло в
потоке рыданий. Викина четкая тень казалась лужицей, в которой она стояла.
Выл полдень.

Он нырнул в заросли. То, что он принял издали за краску, оказалось
кровью. С сонным низким гудением садились на растения мухи, снимая пробу,
и улетали - оповестить других, не иначе. Обнаружилась свежая кровь и на
кукурузных листьях. Не могли же брызги, в самом деле, отлететь так далеко?
Он нагнулся и поднял с земли предмет, еще с дороги обративший на себя его
внимание.

Кто-то недавно здесь продирался: земля примята, стебли сломаны. И
всюду кровь. Он зябко повел плечами и выбрался на дорогу.

У Вики началась истерика - с рыданиями, смехом, нечленораздельными
выкриками в его адрес. Кто бы мог подумать, что все кончится так
мелодраматично? Он уже давно привык к мысли, что его жена - не та, за кого
он ее принимал. Он ее ненавидел. Он подошел и ударил ее по лицу наотмашь.

Она сразу смолкла и закрыла рукой красный оттиск его ладони.

- Сидеть тебе, Берт, за решеткой, - сказала она с пафосом.

- Не думаю, - с этими словами он поставил к ее ногам чемоданчик,
который нашел в зарослях.

- Чей?..

- Не знаю. Его, наверное, - он показал на тело, лежавшее в пыли
ничком. Парень лет семнадцати.

Чемоданчик старого образца, кожаный, сильно потертый, обмотан
бельевой веревкой, концы завязаны морским узлом. Вики хотела было
развязать его, но при виде крови отшатнулась.

Берт нагнулся и бережно перевернул тело.

- Не хочу этого видеть, - пробормотала Вики и тут же встретилась
взглядом с незрячими глазами убитого. Но не глаза заставили ее вскрикнуть,
и даже не лицо, выпачканное в грязи и искаженное гримасой ужаса: у парня
было перерезано горло.

Берт вовремя успел подхватить ее.

- Только без обмороков, сказал он успокаивающим тоном. - Ты меня
слышишь, Вики? Пожалуйста, без обмороков.

Он повторил это несколько раз. Е конце концов она овладела собой и
прижалась к нему всем телом. Со стороны могло показаться, что двое танцуют
на залитой солнцем дороге, а под ногами у них валяется убитый.

- Вики?

- Да? - отозвалась она, уткнувшись ему в рубашку.

- Сходи в машину за ключами. Захвати с заднего сиденья одеяло и
ружье.

- Ружье? Зачем?

- Мальчику перерезали горло. Тот, кто это сделал, может сейчас
наблюдать за нами.

Она рывком подняла голову и расширенными от испуга глазами обвела
ряды кукурузы, уходившие волнами до самого горизонта.

- Скорее всего человек этот уже скрылся, но береженого Бог бережет.
Иди же.

Она направилась, пошатываясь, к машине - и тень за ней, как талисман.
Когда голова ее исчезла в салоне "Т-берда", он присел на корточки возле
трупа. Никаких особых примет. Жертва дорожной катастрофы, да, но не
"Т-берд" перерезала ему горло. Сделано грубо, неумело убийца явно не
советовался с сержантом-фронтовиком о более "культурных" способах расправы
со своей жертвой, но исход тем не менее оказался летальным. Последние
тридцать футов парень либо прошел сам, либо его, смертельно раненного или
уже мертвого, протащили волоком. Чтобы напоследок по нему проехался он,
Берт Робсон. Если в момент наезда мальчишка еще дышал, жить ему в любом
случае оставалось считанные секунды.

Он почувствовал чью-то руку на плече и вскочил как от удара током.