Чтение 25–й страницы книги ~Зимняя луна~

к овладению мусором, и рано или поздно все свои замыслы осуществляли.

Особь на дворе была взрослым зверьком, гладким и толстым, с блестящей
шкуркой, мех которой был чуть менее пушистым, чем зимой. Он сидел на
задних лапах, передние поджав к грудке, подняв высоко морду и глядя на
Эдуардо. Хотя еноты не склонны к одиночеству и обычно бродят по двое или
стайками, других не было видно ни на переднем дворе, ни на краю луга.

Они также ночные животные. Очень редко их можно видеть на открытом
месте среди бела дня.

Уже давно, с тех пор как в стойлах не осталось лошадей, а мусорные
баки стали надежно закрываться, Эдуардо прекратил отгонять енотов - до
того доходило, что забирались по ночам на крышу. Занимаясь на верху дома
своими хриплыми играми или охотой на мышей, они порой мешали спать.

Старик перешел к началу ступенек крыльца, пользуясь преимуществом
нечастой возможности понаблюдать одного из "бандитов" на свету в такой
близости.

Енот завертел головой, следя за ним.

Природа прокляла этих плутов и наградила прекрасным мехом, оказав тем
самым трагическую услугу, ибо сделала их ценными для человеческого рода,
который неустанно занимался нарциссическими поисками материалов для
собственного украшения. У этого был особенно пушистый хвост, с черным
кольцом, восхитительно-глянцевый.

- Что же тебя выгнало наружу в солнечное утро? - спросил Эдуардо.

Антрацитово-черные глазки животного смотрели на него с почти явным
любопытством.

- Должно быть, кризис идентификации, воображаешь, что ты белка или
кто-нибудь в этом роде.

Примерно полминуты енот суматошными движениями лапок деловито
причесывал мех на мордочке, затем снова застыл и посмотрел пристально на
Эдуардо.

Дикие звери - даже агрессивные еноты - редко входят в такой прямой
контакт глазами, как этот плут. Обычно они следят за людьми воровато,
искоса или кидая быстрые осторожные взгляды. Некоторые утверждают, будто
неохотно встречаются с прямым взглядом больше чем на несколько секунд,
из-за понимания превосходства человека. Якобы, это животный способ
выразить смирение простолюдина в присутствии короля; другие говорят, что
это доказывает, будто животные - невинные создания Господа - видят в
глазах человека пятно греха и стыдятся за людской род. У Эдуардо была
собственная теория: животные осознают, что люди - это самые злые и
жестокие твари, яростные и непредсказуемые, и избегают прямого
столкновения из страха и осторожности.

Не так вел себя этот енот. Казалось, что он вовсе не боится и, тем
более, не чувствует никакой униженности перед человеком.

- По крайней мере, перед таким жалким старикашкой, да?

Зверек только смотрел на него.

В конце концов, енот менее неотразим, чем жажда, и Эдуардо пошел в
дом за следующей банкой пива. Кольца портьеры пропели что-то, когда он
раздвинул ее - повешенную в честь наступления тепла две недели назад - и
еще раз, когда он задернул ее за собой.

Ожидая, что странный звук спугнет енота и тот унесется прочь,
поглядел сквозь прозрачную ткань, но увидел, что маленький мошенник
подошел на пару футов ближе к ступенькам и, остановившись на прямой линии
к двери, держит его под наблюдением.

- Забавный негодник!

Затем прошел на кухню, в конец холла и первым делом поглядел на часы,
висевшие над двойной плитой, так как наручных не носил: три двадцать.

Эдуардо был приятно расслаблен и намеревался поддерживать в себе это
состояние до самого сна. Однако не хотел стать отъявленной размазней и
решил поужинать на час раньше, в шесть вместо семи, чтобы заполнить
желудок пищей, а не только пивом. Надо будет взять книгу в постель и лечь
как можно раньше.

Ожидание того, что должно что-то случиться, расшатывало нервы.

Он взял еще бутылку "Короны" из холодильника. У нее была
отламывающаяся крышка, но в руках чувствовалась некоторая неловкость -
приступа артрита. Открывалка лежала на резательной доске у раковины.

Открутив крышку с бутылки, он случайно бросил взгляд за окно поверх
раковины - и увидел енота на заднем дворе. Тот был в двенадцати -
четырнадцати футах от крыльца. Сидел на задних лапах, передние у груди,
голова задрана кверху. Из-за того, что двор поднимался склоном по
направлению к западному лесу, енот оказался в таком месте, откуда мог
смотреть поверх перил крыльца, прямо в кухонное окно.

И он смотрел на него.

Эдуардо прошел к задней двери, открыл замок и отворил ее.

Енот перешел со своего места на другое, откуда мог продолжать свое
наблюдение.

Человек раздвинул портьеру, которая произвела тот же самый скрипучий
звук, как и та, что висела в передней части дома. Затем вышел на крыльцо,
немного поразмышлял, а потом спустился по трем ступенькам во двор.

Черные глаза зверька заблестели.

Когда Эдуардо покрыл половину расстояния между ними, енот встал на
все четыре лапы и быстро пробежал футов двадцать вверх по склону. Там он
остановился, повернулся к мужчине, сел прямо на задние лапы и уставился на
него, как прежде.

До сих пор он думал, что это тот же самый енот, который разглядывал
его на переднем дворе. Внезапно пришло в голову, что это может быть уже и
другой зверь.

Эдуардо быстро обошел дом вдоль северной стороны, стараясь держать
этого енота в поле зрения. Дошел до той точки, с которой мог видеть
одновременно и передний, и задний двор - и двух часовых с полосатыми
хвостами.

Они оба глядели на него.

Он направился к еноту, который сидел перед домом.

Когда приблизился, зверек развернулся к нему хвостом и побежал через
двор. Там, где он счел себя в безопасности, енот остановился и сел глядеть
на него, спиной к высокой некошенной траве луга.

- Черт меня побери, - произнес Эдуардо.

Он вернулся к переднему крыльцу и сел в кресло-качалку.

Ожидание кончилось. Прошло чуть больше пяти недель, и события
начались.

Наконец он вспомнил, что оставил пиво у раковины на кухне и пошел
внутрь, потому что теперь больше чем когда-либо нуждался в пиве.

Задняя дверь была открыта, хотя портьера за ним задернулась, когда
выходил наружу. Он затворил дверь, взял банку и встал у окна, поизучал
некоторое время енота на заднем дворе, а затем вернулся к переднему
крыльцу.

Первый енот отполз от края луга и теперь снова был в десяти футах от
крыльца.

Эдуардо поднял видеокамеру и пару минут снимал маленького негодяя. Не
было ничего достаточно удивительного для того, чтобы убедить скептиков,
что ранним утром третьего мая открылась дверь извне: однако, для ночного
животного не было обычным застывать вот так надолго при свете дня, столь
явно встречаясь глазами с оператором камеры. Это могло оказаться первым
маленьким фрагментом в мозаике доказательств.

Закончив съемку, старик сел в качалку, потягивая пиво и поглядывая на
енота, наблюдавшего за ним самим. Начал ждать, что же произойдет дальше.
Время от времени полосатохвостый часовой приглаживал усы, чесал мех на
мордочке, скреб за ушами, и совершал прочие маленькие действия из своего
туалетного ритуала. Но никаких изменений не происходило.

Полшестого он пошел внутрь дома пообедать, захватил с собой пустую
пивную посуду, видеокамеру и дробовик. Прикрыл и запер на замок переднюю
дверь.

Сквозь овальное окошко со скошенной рамой увидел, что енот все еще на
посту.

За кухонным столом Эдуардо воздал должное раннему ужину из
макарон-ригатони с пряной колбасой и тоненькими кусочками густо
намазанного маслом итальянского хлеба. Желтый блокнот делового формата
положил рядом с тарелкой и, пока ел, описал интригующие события этого дня.

Уже почти довел запись до настоящего момента, когда незнакомый
клацающий звук отвлек его: бросил взгляд на электроплитку, затем в каждое
из двух окон, ожидая увидеть, что Кто-то стучит по стеклу.

Когда повернулся на стуле, то увидел на кухне позади себя енота.
Сидящего на задних лапах, глядящего на него.

Он выдвинул стул из-за стола и быстро вскочил на ноги.

Очевидно, животное проникло на кухню из холла. Однако как оно сначала
попало внутрь дома - было загадкой.

Клацание, которое привлекло его внимание, производили коготки зверя,
стуча о дубовый пол. Они снова забарабанили по дереву, хотя сам енот не
двигался.

Эдуардо понял, что зверек охвачен какой-то резкой дрожью. Сначала
подумал, что тот напугался, оказавшись в доме, чувствует себя в опасности,
загнанным в угол.

Отошел на пару шагов назад, уступая зверьку дорогу.

Енот издал тонкое мяуканье, которое не было ни угрозой, ни выражением
страха, но, вне всяких сомнений, голосом страдания. Это была боль от раны
или какой-то хвори.

Его первой мыслью было: бешенство.

Пистолет двадцать второго калибра лежал на столе: Эдуардо в эти дни
постоянно держал оружие рядом с собой. Он взял его, хотя и не хотел
убивать енота в доме и надеялся, что этого делать не придется.