Тоби. Она не могла разобрать слов.
губами. Может быть, говорил "да, да", но она не могла сказать наверняка.
Что-то ждало снаружи на крыльце.
слова, которые могли быть первыми запинающимися шагами уступки и полного
подчинения.
открыла огонь по телевизору. Короткая очередь, шесть или восемь выстрелов.
Пули разорвали телевизор. Вакуумная трубка рванула, тонкий белый пар или
дым от разрушенной электроники заструился в воздух, и мрачно-обманчивая
песня сирены умолкла под голосом "узи".
обернулась. Задняя дверь больше не была приоткрыта. Она была распахнута
целиком. Было видно заснеженное крыльцо, а за крыльцом - пенный,
молочно-белый день.
дом. Существо находилось где-то на кухне, слева или справа от двери в
коридор, и она упустила шанс повалить его при входе.
ними осталось максимум двадцать пять футов. Снова очень близко.
дрожащий и бледный от ужаса. Пес рядом с ним настороженно нюхал воздух.
с громким клацанием металла и звоном стекла. Тоби застонал, а Фальстаф
снова взорвался злобным лаем. Хитер обернулась, ее сердце заколотилось так
сильно, что задрожали руки, и ствол автомата задергался вверх-вниз.
Передняя дверь выгибалась внутрь. Лес длинных, лоснящихся и скорченных
красно-пятнистых черных щупалец рос в разрыве между дверью и косяком.
Итак, их было двое - один спереди дома, другой сзади. "Узи" взорвался
очередью. Шесть выстрелов, может быть восемь. Дверь захлопнулась. Но
кошмарная темная фигура сутулилась около нее. Маленькая часть была видна
через стеклянное окошко вверху двери.
или только поцарапала дверь и стену, Хитер развернулась снова к кухне.
Выстрелила три или четыре раза по пустому коридору за ней одновременно со
своим разворотом.
быть, двадцать пуль осталось в двойном магазине "узи". Может быть, только
пятнадцать.
кухне, а другой на переднем крыльце.
во сне было одно существо? Потому что Тоби говорил только об одном
соблазнителе? Может быть, их и больше двух? Сотни?
конце концов, это место все более походило на ловушку.
заставили ее решиться. Вверх. Она и Тоби поднимутся. Легче защищаться
сверху вниз.
посудины, которые они выстроили в сигнальную башню. Она была уверена, что
нечто другое, не ветер двигает ею, но не стала оглядываться. Даритель
засвистел. Как во сне.
передний холл и увидела, как идет мертвец, Эдуардо Фернандес. Она узнала
его по фото, которые они нашли, когда сортировали его имущество. Мертвый и
похороненный более четырех месяцев назад, тем не менее двигался. Неуклюже
волоча ноги, загребая ими блюдца и сковороды к подножию лестницы, в
сопровождении хлопьев снега, похожих на пепел от адского пламени.
Эда Фернандеса в этой кукле. Ум старика и душа его ушли в лучшее место,
прежде чем Даритель реквизировал тело. Испачканный труп был очевидно
управляем той же силой, что включила радио и телевизор издалека, открыла
замок без ключа и заставила окна взорваться. Можно звать это и
телекинезом, торжеством мозга над материей. Чужой мозг над земной
материей. В данном случае, это была разложившаяся органическая материя в
грубой оболочке человеческого существа.
распухло только чуть-чуть, хотя и темно побагровело, покрывшись желтым
здесь и там. Корка недоброй зелени под забитыми землей ноздрями. Одного
глаза не доставало. Другой был покрыт желтой пленкой: он выпучивался под
стянутым вниз веком, которое, хотя и было зашито могильщиками,
полуоткрылось, когда нитки ослабли.
Через мгновение поняла, что бешено читает длинную молитву, которую выучила
ребенком, но не повторяла уже лет восемнадцать-двадцать. При других
обстоятельствах, сделай она сознательное усилие, чтобы вспомнить слова, ей
бы удалось восстановить едва ли половину. Но теперь они просто слетали с
губ, так же, как когда она была девочкой и стояла на коленях в церкви.
половины дикого отвращения, которое ударило по ее желудку, затруднило
дыхание и включило рвотный рефлекс. Это была просто отвратительная, но
бесцветная плоть, которая еще не отлезла с костей. Мертвый человек все еще
источал больше бальзамирующей жидкости, чем гноя. Гнилостный запах,
который потек вверх по лестнице с холодным порывом ветра, внезапно
напомнил Хитер давнишние занятия в школе на уроке биологии. Склизких
лягушек вылавливали из банки с формальдегидом для вскрытия.
оседлавший труп, как будто это было тягловое животное. Хотя освещение в
холле было достаточно ярким, чтобы показать весь вид пришельца ясно, она
пыталась смотреть на него как можно меньше и не могла точно определить его
физическую форму. Вздутия этого создания, казалось, провисали вдоль спины
мертвеца, поддерживаемые кнутоподобными щупальцами. Некоторые толщиной с
карандаш, другие такие толстые, как ее собственное предплечье. Они жестко
обвились вокруг подъема бедер, талии, груди и шеи. Даритель был большей
частью черным, и такой глубокой черноты, что она резала глаз при взгляде,
хотя в некоторых местах этот чернильный блеск прореживался
кроваво-красными пятнами.
встречи: омерзительной чужести существа было бы просто слишком много для
нее. Вид его вызывал тошноту, как облако окиси азота, а еще отчаянно
легкомысленный смех. Смех странного веселья, которое было близко к
безумию.
наездника, из страха обнаружить его потом в одной ступеньке от себя, Хитер
медленно поставила пятигаллонную канистру бензина на пол площадки.
быть центральное тело, похожее на мешок кальмара, со светящимися
нечеловеческими глазами и искривленным ртом. Но если оно и было там, Хитер
казалось, что вместо этого существо все состояло из кусков каната,
бесконечно извивающихся, петляющих и спутанных. Хотя липкий и желеподобный
под кожей, Даритель время от времени принимал тугие, острые формы, в
следующее мгновение эго было снова одно волнообразное движение.
решила прибавить к лечению докторов курс самоисцеления "воображаемой
терапией". Венди вообразила свою белую кровяную клетку как рыцаря в
блестящей броне с волшебным мечом, а рак - драконом. Медитировала с этой
картинкой по два часа в дань, пока не смогла увидеть, в собственном мозгу,
как все ее рыцари губили зверя. Даритель был архетипом любого образа рака,
когда-либо постижимого, текучей эссенцией зла. В случае с Венди дракон
победил. Не к месту вспоминать это теперь, совсем не к месту!
какая-то интимность. Пуговицы сорвались с белого савана, и он висел
открытым нараспашку, обнажая зрелище щупалец, засунутых прямо в грудные
разрезы, сделанные коронером при вскрытии. Эти красно-пятнистые отростки
исчезали внутри тела, пряча на неизвестную глубину свои ледяные ткани.
Существо, казалось, наслаждалось связью с мертвым телом, в объятии,
которого было так же неописуемо, как и отвратительно.
доказательством того, что вселенная - большой сумасшедший дом, полный
миров без смысла и ярких галактик, населенных существами без цели.
мертвеца, как горсть черного языка с крапинками крови.
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Елманов Валерий
Бажанов Олег