Аллан КОУЛ, Кристофер БАНЧ

ВИХРЬ

Энди Аффе Андерсону и Гарри Гаррисону

- крысам из нержавеющей стали

Когда придет на вас ужас, как буря,

и беда, как вихрь, принесется на вас;

когда постигнет вас скорбь и теснота.

Книга притчей Соломоновых. 1:27.

КНИГА ПЕРВАЯ. КОНВЕКЦИЯ

Над площадью Хакана собирались черные грозовые тучи. Солнечные лучи с
трудом пробивались сквозь них, высвечивая золотые, зеленые и красные пятна
на высоких зданиях и куполах.

Площадь была огромной: двадцать пять квадратных километров с
множеством уродливых зданий - административный центр созвездия Алтай. На
западе кружевным веером раскинулся Дворец Хаканов - там жил старый и
злобный джохианец, который правил регионом вот уже сто пятьдесят лет.
Семьдесят пять из них этот человек трудился здесь, на площади, где
истратил миллиарды кредитов и человеко-часов. Он создал памятник самому
себе и своим подвигам - как реальным, так и вымышленным. Кажется, в
последний момент он вспомнил, что, пожалуй, стоит возвести в дальнем
уголке площади, где был разбит небольшой парк, маленький храм в память о
своем отце, первом Хакане.

Площадь находилась в самом центре Рурика - джохианской столицы. В
этом городе все было громадным; жители, спешащие по своим делам, казались
мошками на фоне грандиозных сооружений столицы, а их дух был давно
раздавлен безжалостным Хаканом.

Сегодня в Рурике царила тишина, а пропитанные сыростью улицы были
пустынны: жители собрались в своих домах для обязательного просмотра
репортажа о событиях, которым предстояло развернуться на экранах
телевизоров. Планета Джохи замерла.

На обитаемых мирах созвездия Алтай специальные полицейские машины с
громкоговорителями разогнали людей и инопланетян с улиц, заставив их
разойтись по домам и занять места возле экранов телевизоров, по которым
транслировался прямой репортаж с площади. Маленький красный глазок внизу
экрана фиксировал степень внимания зрителя. Во всех районах представители
службы безопасности заняли свои посты - они были готовы ворваться в любой
дом и любую квартиру, чтобы забрать с собой того, кто с недостаточным
вниманием смотрит на экран.

А на самой площади Хакана собралось триста тысяч живых существ,
которым велели стать свидетелями происходящего. Их тела, словно черная
жирная линия, очерчивали границы площади. Тепло этой живой массы волнами
пара поднималось в небо, где угрожающе повисли грозовые тучи. Толпа почти
не шевелилась, только время от времени кто-нибудь не выдерживал и,
опасливо озираясь, переступал с ноги на ногу. Все молчали: не пищали дети,
даже старики старались сдерживать кашель.

Над четырьмя позолоченными столбами, стоявшими по углам площади, и
над огромными статуями, изображавшими героев Алтая и их подвиги, полыхали
яркие факелы. Где-то высоко в небе, за тучами, грохотал гром. Однако толпа
по-прежнему молчала.

В самом центре площади с оружием наперевес, внимательно оглядывая
толпу, стояли войска, готовые в любой момент открыть огонь.

А за ними возвышалась Стена Возмездия.

Сержант выкрикнул несколько приказов, и взвод, которому было поручено
произвести казнь, вышел вперед. Солдаты тяжело шагали по площади, сгибаясь
под грузом двойных канистр, закрепленных у них на спинах. Мягкий шланг
соединял канистры с двухметровой трубой, крепко зажатой в надежных руках.

Еще один приказ - и руки, защищенные толстыми огнеупорными
перчатками, нажали на спусковые крючки огнеметов, из которых вылетел
жидкий огонь. Оглушительный вой вспорол воздух, когда пламя взметнулось,
коснувшись Стены Возмездия.

Взвод не отпускал курков несколько мгновений, и воздух наполнился
горьким дымом и жаром. Пламя омывало стену тяжелыми волнами. Сержант подал
новый сигнал, и огонь спал.

На Стене Возмездия не осталось никаких следов, если не считать
красного свечения раскаленного металла. Сержант плюнул. Слюна с шипением
коснулась стены. Он повернулся, и на его лице расцвела улыбка.

Взвод готов к проведению казни.

Неожиданный порыв ветра окатил толпу дождем, а от стены с шипением
начал подниматься пар. Впрочем, дождь прекратился так же быстро, как и
начался, а собравшиеся на площади почувствовали себя еще более
несчастными.

Тут и там послышался нервный шепот. Страх может заставлять живые
существа молчать лишь ограниченное время.

- Четвертый раз за четыре цикла, - жалобно пробормотал молодой
суздаль своей подружке. - Каждый раз, когда джохианская полиция стучит в
наши двери, чтобы призвать нас на площадь, мне кажется, что на этот раз
они пришли за нами. - Его маленький пятачок сморщился от страха, а
остренькие зубки выстукивали дробь.

- К нам это не имеет никакого отношения, дорогой, - сказала его
подружка по стае и потерла толстый мохнатый горб молодого самца
успокаивающим гормоном. - Хватают только тех, кто торгует на черном рынке.

- Но мы же все занимаемся этим! - сдавленно вскрикнул самец. - Иначе
невозможно жить. Без черного рынка мы просто умерли бы с голоду.

- Замолчи, а то нас кто-нибудь услышит, - предупредила его подруга по
стае. - Это все людские дела. До тех пор, пока они убивают джохианцев и
торков, нас это не касается.

- Ничего не могу с собой поделать. У меня такое ощущение, будто, как
говорят люди, настал Судный день. И мы все обречены. Посмотри на погоду.
Даже старики не помнят такого на Джохи. Ужасающий холод сегодня, а на
завтра - невыносимая жара. Снежные бури. Наводнения и циклоны. Когда я
проснулся сегодня утром, пахло весной. А теперь, посмотри. - Он показал на
тяжелые грозовые тучи, повисшие в небе.

- Только не надо преувеличивать, - возразила подруга. -
Контролировать погоду не может даже Хакан.

- Рано или поздно он до нас доберется. И тогда... - Молодой суздаль
содрогнулся. - Ты знаешь хотя бы одно существо, которое было бы
по-настоящему виновным? В чем-то... серьезном?

- Конечно, нет, дорогой. А теперь, успокойся. Скоро все будет...
кончено.

Она снова принялась втирать успокаивающий гормон ему в мех. Вскоре
его зубы перестали стучать.

В мощных громкоговорителях послышался треск, завыла музыка - такая
громкая, что листва на деревьях задрожала. Стражники Хакана в золотой
форме, построенные в форме копья, выбежали из дворца. На оконечности копья
возвышалась платформа с золоченым троном Хакана.

Процессия остановилась неподалеку от Стены Возмездия. Платформа
медленно опустилась на землю.

Старый Хакан с подозрением огляделся по сторонам подслеповатыми
глазами. Поморщился - ему не нравился запах толпы. Стоящий наготове
адъютант заметил недовольную гримасу своего повелителя и опрыскал Хакана
любимым одеколоном. Старик снял с пояса инкрустированную фляжку с
мет-квиллой, отвинтил крышку и сделал большой глоток. Огонь пробежал по
его жилам. Сердце забилось быстрее, а глаза прояснились.

- Приведите их, - рявкнул он.

У Хакана был дребезжащий, пронзительный голос, но он вселял ужас в
толпу, собравшуюся на площади.

Приказ шепотом пронесся по рядам солдат. В Стене Возмездия с шипением
разверзлась дыра. Послышался скрежет механизмов, и на месте дыры медленно
возник постамент.

Толпа содрогнулась, когда глазам собравшихся предстали закованные в
цепи пленники, которые морщились от непривычно яркого света. Отряд солдат
выскочил на постамент и начал подталкивать сорок пять мужчин и женщин к
стене. Из стены выдвинулись специальные крюки, и обреченные узники
оказались крепко прикованными к ней.

Несчастные с ужасом смотрели на Хакана. Тот сделал еще один глоток из
своей фляжки и, когда жидкость вновь обожгла ему горло, удовлетворенно
хихикнул.

- Ну, не тяните!

Инквизитор в черном одеянии выступил вперед и принялся зачитывать
имена и признания каждого из приговоренных к смерти преступников. Список
их злодеяний был достаточно длинным: заговор ради получения прибыли...
хранение запрещенных товаров... кража с богатых рынков элиты Джохи...
сокрытие доходов... и так далее и тому подобное...

Старый Хакан хмурился всякий раз, когда называлось новое
преступление, потом кивал и улыбался, услышав, что обвиняемый признал свою
вину.

Наконец, инквизитор закончил читать, спрятал свиток со списком в
рукав своего одеяния и повернулся к Хакану, дожидаясь его решения.

Старик снова глотнул из фляги и поправил микрофон у рта. Его
скрипучий, пронзительный голос заполнил площадь и зазвучал с экранов в