вся земная история; мелькнуло и исчезло. Потом он увидел свое посвящение.
Где-то внизу на светловолосую голову с густой проседью опускались освящающие
руки. В движении соединялись легкость и неодолимая мощь.
разум ухватился за нее, но сознание восстало, даже не дав этой мысли как
следует оформиться.
вымысел завладел его мозгом? Мог ли смертный мечтать о счастье
соприкосновения с Божественным во всем его величии. Особой милостью
провидения избранные могли краем глаза и на одно мгновение узрить Внеземное.
Вселенной, он-- существо неправедное и слабое, человек и дерини.
возможностью возвращения в реальный мир, но попятное движение уже началось.
Камбер ощущал, как ослабевает влияние управлявших им сил.
спрашивал, и в вопросе сквозило любопытство. Камбер понял: именно Энском вел
его в неземных сферах, питая высшей силой, но сам не проникал туда. Йорам
тоже не изведал открытий отца, был не более чем проводником энергии к нему,
только очень любимым.
Вздохнув, открыл глаза, встретился взглядом с Энскомом и посмотрел на
встревоженного сына.
Тот, кто был священником, получал Откровение. Теперь приобщился он, и все
трое владели сокровенным знанием.
Энском, Йорам и он сам теперь не такие, как все. А Синил...
стихаре Камбера, освобождая орарь, потом свободным концом синей шелковой
ленты обвил шею и опустил его на грудь-- орарь превращался в епитрахиль.
Перекрестив концы на груди Камбера, Энском заправил их под шнурок и
произнес:
и ноша легка.
Камбера, облачение ниспадало живописными складками.
олицетворяющее милосердие, ибо Господь может избрать тебя, чтобы ты достиг
высшего совершенства и милосердия.
архиепископ вернулся на прежнее место и снял перстень и лиловые перчатки.
Камбер, стоявший на коленях перед ним, поднес раскрытые ладони, чтобы
принять миропомазание. Палец архиепископа вывел кресты на ладонях, затем
соединил большой палец правой руки Камбера и указательный палец левой, а
большой палец на левой руке с указательным пальцем на правой и произнес:
эти руки этим маслом и нашим благословением.
ни освящали, да будет то освящено. ...In nomine Domini nostri Jesu
Christe... Amen.
полоской белой ткани. Йорам снова подвел новоосвященное духовное лицо к
алтарю и помог опуститься на колени. Энском приблизился. Йорам смешал в
потире вино и воду, а сверху поставил дискос с просфорой. Энском сошел со
ступеней и протянул новому священнику эти символы приобщения к сану.
для живущих и упокоившихся. Аминь.
склонил голову, Энском вернулся к алтарю, а Йорам развязал руки и вытер
священное масло. Закончив, Йорам поднял отца и направил к аналою, где стоял
архиепископ. Там Камбер опять преклонил колени. Склонив голову, он вложил
руки в ладони Энскома для принесения обета послушания.
спросил Энском.-- Ты обещаешь быть послушным мне и моим преемникам?
за Камбером, потом снова посмотрел на нового собрата.
тебя. Вероятно, ты и сам предвидишь их, но все равно придется поупражняться
в осмотрительности. Ты обнаружишь, если уже не догадался, что совершаемые
священниками обряды не менее сильны, чем мирские действия дерини .(говоря
"мирские", я имею в виду деринийское значение этого слова, ибо само по себе
это определение неточно). Возможно, поэтому даже в наших "мирских" делах мы
стараемся строго придерживаться принятых правил. Мы знаем или по крайней
мере имеем представление о протяженности, высоте и глубине воздействия сил,
которые призываем в помощь.
всякого рядового священника, потому что ты один их самых необыкновенных
людей, каких мне доводилось встречать. Я просто желаю тебе выполнять
принятые этой ночью обеты и прошу остаться после окончания обряда посвящения
и отслужить первую в твоей жизни мессу. Йорам, подай, пожалуйста, Книгу.
попросил подняться Камбера. Взяв его за правую руку, развернул Камбера лицом
к дочери и зятю.
деяний Господних и сана священника. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа,
Аминь!
лица отца; Энском положил книгу на руки Камбера.
навеки,-- объявил Энском.-- В день великого гнева будь десницей Господа
нашего.
широко улыбаясь и обнимая Камбера.-- Йорам, иди же, обними своего отца,
теперь он и брат твой.
радости уткнувшаяся в плечо, и Рис, которого Камбер обнял с отцовской
любовью.
солнечно-желтые глаза весело заблестели.-- А теперь, если ты уже закончил
принимать поздравления, мы с нетерпением ждем от тебя подарка-- твоей первой
мессы. Можно помогать тебе служить ее?
Йорам и Энском, Эвайн и Рису было не до мелочей, их переполняла нечаянная
радость.
не могут постичь, принимают на веру. Он почувствовал эту веру, когда они
опустились на колени, чтобы принять благословение из его священных рук, и
видел ее в восторге дочери, когда ее муж, прощаясь, обнял Камбера, прежде
чем воспользоваться Порталом для возвращения домой.
В блеске глаз сына разом читалось все, его переполнявшее.
укладывать облачение и алтарные принадлежности. Йорам свернул свою и
отцовскую ризы, бережно уложил в кожаную дорожную сумку и с улыбкой
обратился к Камберу:
широко улыбаясь.
развеселился.-- Йорам, я не чувствовал себя таким счастливым уже много
лет.-- Убрав последнюю каплю застывшего воска, Камбер сжал ее между
пальцами, воск вспыхнул и сгорел без следа. Продолжая задумчиво улыбаться,
он вытер руки о синюю сутану и принялся помогать Йораму прибирать алтарь.
никогда не сумею объяснить это на словах, даже тебе, тому, кто знает точно,
о чем я говорю. Ты сам-то что-нибудь понимаешь?
взялся за другой конец покрова, что держал Камбер, глядя отцу в глаза и
улыбаясь.
восхитительное, величественное, грандиозное и, откровенно говоря, немного
пугающее... поначалу.
Йорам.-- Мы приняли на себя огромную ответственность.-- Он положил сложенный
покров на другие и, облокотившись на стопку, взглянул на Камбера.-- Однако
это стоит того. Испуг скоро проходит. Но восхищение-- никогда, впрочем, я бы
и не желал этого.
Маркеев Олег
Белов Вольф
Маккэфри Энн
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий
Суворов Виктор