Чтение 10–й страницы книги ~Святой Камбер~

соединиться. Отряды собираются встретиться у Йомейра через два дня.

Каллен и Йорам понимающе закивали, Камбер зажмурился и перевел дух.
Когда он макал перо в протянутую Эвайн чернильницу, голова слегка
подрагивала.

-- Еще одна существенная деталь. В этом месте,-- он указал точку на
карте,-- и здесь у нее размещены рыцари резерва. Она также намечает новый
маршрут для пеших через этот перевал, тогда к ее армии добавится еще
несколько сотен людей. Если Ариэлла воспользуется этим планом, вот здесь и
здесь наши позиции делаются очень уязвимыми даже при поддержке Сайхира.
Кстати, ей донесли, что армия сейчас западнее Йомейра в одном дне пути.

И последнее. У нее есть небольшой отряд, возможно, около тридцати
воинов, то ли отборная стража, то ли солдаты-застрельщики для горячих дел.
Кажется, с ними связано что-то особенное. Ариэлла подозрительно довольна,
что имеет этот отряд. Может статься, они просто дерини. Утром после отдыха я
постараюсь снова к этому вернуться и проверю впечатления, может быть, смогу
вспомнить что-нибудь еще. Эти гвардейцы сейчас при ней, расквартированы в
Кардосе вместе с пятью сотнями горной кавалерии.

Перо зависло над изображением города в окружности гор и опустилось на
пергамент. На карте появился кружок, а в нем число "550". Пальцы разжались,
перо выпало.

Камбер откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.

-- Это все?-- спросил Йорам. Камбер закрыл глаза и кивнул.

-- Все самое важное. Детали позже. Теперь спать. Он замолчал на
полуслове и мгновенно уснул. Когда Каллен убирал карту, Камбер еще глубже
провалился в кресло, в тишине Комнаты слышалось его легкое, ровное дыхание.

Рис проверил пульс спящего.

-- Он очень утомлен, но, отдохнув, придет в норму. У Йорама отлегло от
сердца.

-- Отлично. Скорее покажем эту карту Джебедия и остальным. Вы с Эвайн
останетесь с ним? Возможно, ему следует спать под дополнительными защитами.

-- Мы сделаем все необходимое,-- ответил Рис, подхватив тестя
подмышки.-- А пока ты здесь, помоги, пожалуйста, уложить его в постель.

Эвайн побежала в спальню, а Йорам, держа отца за ноги, помог Рису
перенести его в кровать под балдахином. Когда Камбера осторожно опустили,
Эвайн развязала пояс и стянула сапоги, а Рис проводил до дверей Каллена и
Йорама, Эвайн накрыла спящего всеми нашедшимися одеялами. Ночные переживания
основательно вымотали ее, но душевное равновесие возвращалось.

-- Я видела его таким и раньше, Рис. Уверена, наутро он будет
чувствовать себя прекрасно.

-- Только не говори мне, что ты и раньше помогала ему в подобном,--
сказал Рис, проверяя пульс пациента, и заглянул под приподнятое веко.

-- Однажды,-- призналась Эвайн.-- Ты не одобряешь?

-- Я бы не взялся отговаривать, даже если бы не одобрял,-- с улыбкой
говорил Рис и, от усталости присев на край кровати, смотрел на жену,
искавшую что-то в кошеле у пояса. Я знаю, как важна для тебя работа с отцом;
вероятно, для тебя это то же, что для меня-- целительство. Кроме того, вы
принимаете все необходимые меры предосторожности.

-- Стараемся,-- ответила она, лукаво улыбнувшись, Достав из кошеля
небольшой замшевый мешочек, она встала на колени возле кровати, распустила
стягивавшие верх шнурки и вытряхнула содержимое. На одеяло упали восемь
отполированных кубиков-- четыре белых и четыре черных. Перебирая их, Эвайн
взглянула на Риса.

-- Поможешь установить преграды?

-- Конечно.

Опустившись на колени, он наблюдал, как она раскладывает кубики: четыре
белых-- в квадрат, вплотную друг к другу, четыре черных-- к самым углам
этого квадрата, но не касаясь их.

-- Начинай,-- тихо сказала Эвайн.-- Ты сконцентрируешься без всякого
труда. Остальное за мной.

Кивнув, Рис глубоко вздохнул, прижав пальцы правой руки к белым
кубикам; закрыв глаза. Потом согнул все пальцы, кроме указательного, касаясь
кубика в левом верхнем углу, и тихонько произнес:

-- Prime.

Кубик засветился призрачным опаловым светом.

-- Seconde-- Он коснулся кубика, лежавшего справа от первого, и тот
тоже зажегся.

-- Tierce.

Ожил еще один кубик.

-- Quarte.

Засветился последний, все четыре кубика слились в квадрат молочного
света. Рис выдохнул и откинулся назад, наблюдая, как Эвайн сосредоточенно
притронулась к первому черному кубику. Свет белого квадрата заливал ее
невозмутимое лицо, казалось, на постели сияет маленькая луна.

-- Quinte.

Негромкий голос Эвайн разбудил кубик, заигравший переливами света, как
крыло черной бабочки.

-- Sixte.

Сверкнул черный кубик в правом верхнем углу.

-- Septime. Octave.

Зажглись последние два кубика, Рис снова подобрался и взял Prime. Левую
руку он положил на одеяло и накрыл ее правой с кубиком. Сверху легла левая
рука Эвайн, правой она взяла Quinte и поднесла его к Prime. Руки и кубики
соединились и могучие защитные силы пришли в движение, когда два голоса в
унисон произнесли:

-- Primus!

Соединенные пальцы пронзило покалывание. Эвайн добавила к выложенной
фигуре продолговатый предмет, отливавший металлом, подняла Sixte, а Рис взял
Seconde. Она закрыла глаза, и кубики соединились.

-- Secundus!

Камбер зашевелился во сне, вероятно, ощущая пробуждавшуюся вокруг
энергию, но успокоился, когда его дочь и зять соединили Septime и Tierce.

И наконец, Quarte и Octave образовали "Quartus". На постели лежали
четыре металлических бруска. Рис взял два и поставил на пол слева от
кровати: Tiertius-- у изголовья и Quartus-- в ногах. По правую сторону Эвайн
точно так же разместила два других-- Primus и Secundus. Рис проверял
самочувствие Камбера, положив руку на лоб, Эвайн у изножья постели
активизировала преграды.

Она воздела руки, на мгновение запрокинула голову и закрыла глаза,
потом взглянула и указала на каждый брусок по очереди, называя их и
произнося магическую формулу:

-- Primus, Secundus, Tertius, et Quartus, fiat lux!

На последних словах снопы серебряного света взметнулись вверх по
контуру, определенному брусками. Подойдя к мужу, Эвайн улыбнулась, взяла его
руку и нежно прикоснулась к ней губами. Рис легко вздохнул, обнял жену за
талию и усадил к себе на колени. Эвайн склонила голову мужу на плечо и
неожиданно рассмеялась.

-- Тебе весело? Сейчас?

Она отстранилась и озорно взглянула.

-- Любовь моя, когда я скажу тебе, в чем дело, ты расхохочешься.

Рис удивленно поднял бровь, опустившиеся уголки его рта поползли вверх.
Эвайн прикоснулась к его губам своими и снова прыснула:

-- Я вспомнила, как мы наводили порядок в гардеробной. Между прочим, в
спешке в клоаку было выплеснуто и ожерелье Халдейнов.

-- Ты, конечно, шутишь!

Эвайн, смеясь, покачала головой.

-- Нет, дорогой муженек, завтра кому-то придется порыться в выгребной
яме и отыскать его.

Рис, все еще не уверившись, прижал жену к себе.

-- Я знал, что это не могло пройти так гладко,-- он потеребил ее за ухо
и усмехнулся.-- Теперь остается только решить, кому придется лезть за
ожерельем. Посмотрим... кого следует поставить на место?

¶ГЛАВА 4§

Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели
за злые.

Первое послание Петра. 3:17

В конце концов выяснилось, что копаться в выгребной яме в поисках
ожерелья придется Камберу. Он не допускал даже мысли возложить это поручение
на другого. Вовсе не следовало вовлекать посторонних в их дела.

Камбер проснулся и обнаружил возле себя спящих в объятиях друг друга
Риса и Эвайн. Голова была ясной, тело-- отдохнувшим, а память полностью
восстановилась. Разбудив дочь и зятя, он быстро оделся и поручил Эвайн
прибрать в комнате. Риса он взял с собой.

Поиски оказались вовсе не такой грязной и утомительной работой, как
представляли себе Рис и Эвайн. Достигнув подземелья, куда выходили каналы
клоаки, Камбер просто мысленно обследовал сливную яму, вызвав в сознании
образ ожерелья, занимавшего его мозг ночью.

От непрерывных дождей, ливших уже неделю, вода в яме была почти
прозрачной, но ни глаза, ни внутреннее зрение поначалу не обнаружили
драгоценности. Дальнейшие изыскания показали, что в яме искомый предмет
отсутствует, а находится он над головами кладоискателей, застряв в канале
неподалеку от его окончания. Камбер полез наверх, к забитой мусором дыре.
Когда он расчистил отверстие, вместе с нечистотами оттуда вывалилось прямо в
руки фамильное королевское украшение, нисколько не пострадавшее от
пребывания в клоаке. На замковом дворе Камбер ополоснул его водой из колодца
и тщательно завернул в чистый лоскут, предусмотрительно запасенный для этой
цели.

Потом он отправился в свои покои переодеваться, а Рису велел отдать
ожерелье Каллену, который позднее должен вернуть его в королевскую