Кэтрин Кертц

Камбер - еретик

---------------------------------------------------------------
"Дерини", книга 3
Изд. "Тролль", 1994
---------------------------------------------------------------

¶ПРОЛОГ§

Но вы--род избранный, царственное священство, народ святой, люди,
взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный
Свой свет.

Первое послание Петра 2:9

Документ был написан плотным неразборчивым почерком придворного писца и
прикрыт большим листом жирной восковки. С первого взгляда он казался
безобидным--скучные повседневные процедуры получения еще одной королевской
доверенности--но, изучив бумагу вторично, человек, читавший документ, начал
понимать скрытый за фразами смысл. Он весело оглядел товарищей.

-- У меня нет слов, Мердок. Это просто бриллиант--все, о чем мы
мечтали. И все-таки этого он никогда не подпишет.

-- Уже подписал,--ответил Мердок своим высоким гнусавым голосом, взял
документ и передал его третьему.--Вчера я положил его в кипу повседневных
деловых бумаг. Перед вами копия.

Третий человек, самый молодой, жадно вчитывался в текст, не пропуская
мелочей, с педантизмом, совсем не подходящим к его военной выправке. В свои
тридцать два года ширококостный, мускулистый и крепкий, но отнюдь не
толстый, Хортнесский барон Рун был восходящей звездой армии Гвинедда. Из-за
волчьей ухмылки, блуждавшей по его лицу, и друзья, и враги называли его Рун
Безжалостный.

-- Я уверен, Каллен не видел его,--Рун скорее утверждал, чем спрашивал.

Мердок высокомерно и самоуверенно кивнул, сцепив пальцы, похожие на
паучьи лапки.

-- Вот именно,--подтвердил он,--и не увидит. Покуда нашему дражайшему
канцлеру выгодно, чтобы королевское завещание осталось таким, каким мы
засвидетельствовали его прошлой осенью. Суть завещания этот документ никоим
образом не затрагивает, а просто вносит некоторые изменения в указания
Регентскому совету. Стало быть, нет оснований обнародовать его до тех пор,
пока король не умер. Господи, даруй королю кончину безболезненную и
скорую,--добавил он смиренно.

Рун фыркнул, даже в смешке барона слышалась угроза, но первый
собеседник даже не улыбнулся. Когда он снова взглянул на Мердока, на лице
появилось выражение раздумья.

-- Скажи, кому-то известно, когда вернется епископ Каллен?--спросил он.

-- Весьма скоро, и мне это не нравится,--ответил Мердок.--Вчера король
послал за ним Джебедия. Учитывая скорость нашего прославленного главы
геральдической палаты, можно полагать, что он прибудет в Грекоту самое
позднее завтра, даже если помешает плохая погода. А значит, в Валорет Каллен
вернется еще до первого февраля. Я надеялся, что епископ перезимует в
Грекоте, но...--Он с недовольством повел плечами.--По крайней мере,
вероятно, это будет в последний раз. Король не протянет долго.

-- Разве он так серьезно болен?--спросил третий человек.

-- Я сомневался, что он переживет крещенский сочельник,--холодно
пояснил Мердок,--но Целитель Рис удерживает душу в теле гораздо лучше, чем я
предполагал. Будь прокляты эти ничтожные дерини!

Ненадолго воцарилось напряженное молчание--каждый из присутствующих
считал смерть короля своим личным делом. Наконец Мердок свернул документ и
перевязал алой лентой. Оглядев единомышленников, он постучал свертком по
руке.

-- Тогда я пошел. Прежде чем положить это в тайник, я хочу показать
бумагу Хуберту. Кто-нибудь со мной?

-- Я иду,--вызвался Рун.

Еще несколько минут после их ухода граф Таммарон Фиц-Артур, Третий Лорд
Верховного Совета Гвинедда, пребывал в раздумье. Если все пойдет по плану,
то очень скоро он станет новым канцлером королевства.

* * *

Несколько дней спустя на занесенной снегом дороге на Валорет появился
дерини Камбер МакРори в сопровождении эскорта. Снег заглушал уверенную
поступь кавалькады, а ветер уносил звуки.

Камбер, известный миру под именем епископа Алистера Каллена, бывший
главный викарий могущественного Ордена святого Михаила, а ныне канцлер
Гвинедда, получил королевское послание перед рассветом. Он был зол, что его
вытащили из теплой постели, пока не узнал в королевском посланнике своего
старого друга Джебедия из Алкары, великого магистра Ордена святого Михаила и
главу геральдической палаты Гвинедда. Расположившись в епископском кабинете,
они вместе прочли послание, краткость которого была столь типична для короля
Синила.

Да, король болен. Алистер должен прибыть. Да, состояние угрожающее, да,
он виделся с королевским Целителем. Нет, он не умрет, пока его верный друг и
канцлер Алистер не вернется в столицу, а может быть, и после, если удастся.

Синил ясно давал понять, что не потерпит никакой задержки с
возвращением Алистера. Однако, несмотря на точность выражений, угадывались и
другие причины для возвращения канцлера-епископа из Грекоты сразу после
Крещения, причины эти нельзя было доверить бумаге, даже отданной в руки
главы геральдической палаты.

Поэтому в сердце Камбера родилась надежда, что король был вовсе не так
плох, как показалось поначалу, и что Синил наконец-то решился на то, чего
Камбер добивался в течение последних десяти лет.

Епископ Грекоты отдал распоряжения страже и, едва забрезжил рассвет,
выехал в столицу, пробиваясь сквозь позднеянварскую пургу и останавливаясь
только для смены лошадей и глотка горячей еды. Такими темпами можно было
достичь Валорета уже к ночи. В дороге у Камбера было довольно времени на
раздумья и занимательную игру "если бы".

Если бы Синил не умирал. Ясли бы смертельный недуг удалось
приостановить на несколько лет. Если бы Синил был помоложе, когда его
возвели на престол. Человеку после сорока не по плечу быть родоначальником
королевской династии, и совсем мало у него надежд увидеть свою королевскую
фамилию в блеске могущества.

Еще до того, как Синил взошел на трон, его первенец был отравлен.
Близнецам, теперь старшим, не сравнялось еще и двенадцати, до
совершеннолетия далеко, целых два года. Младшему сыну--только десять. Их
мать вот уже девять лет как умерла в родах, а последний сын-малютка пережил
ее на несколько месяцев. От совершеннолетия близнецов пройдет еще несколько
лет, прежде чем один из них, наследник Элрой, станет полноправным и
справедливым правителем. А до тех пор Гвинеддом будет править Регентский
совет.

Это страшило Камбера. Когда почти тринадцать лет назад он и его дети
посадили не особенно горевшего желанием Синила на трон, он знал, что это
время придет быстро, слишком быстро, и тем не менее не расставался с
надеждой, что неизбежное удастся отсрочить на несколько лет. А теперь Синил
уже назначил членов будущего Регентского совета, отнюдь не во всем
руководствуясь желаниями Камбера. Теперь каждый член Совета ждал смерти
короля, строил планы, старался укрепить свое влияние на юных принцев,
пытался подорвать мир между людьми и дерини, несмотря на то, что мудрецы
обеих рас твердили о его необходимости и будущим наследникам, и народу
Гвинедда. Но Синил не замечал опасности.

И, кажется, сейчас противники дерини могли достичь желаемого. Если
расчеты Риса верны, Синил умрет в течение года, а может статься, в течение
этого месяца, и регенты получат право указывать молодому королю Элрою.
Верных короне дерини лишат их должностей, не обратив ни малейшего внимания
на их безупречную службу Гвинедду и его нынешнему королю. За этим последуют
изгнание из городов, преследования и, в конце концов, кровавая бойня. Так
бывало и прежде, но в других странах, в другие времена. Возможно, это
начинается здесь.

Итак, вызванный королем Камбер спешил в Валорет, чувствуя себя моложе
своих семидесяти лет (на вид он был лет на десять моложе, а судя по живости,
ему можно было дать около пятидесяти). Он спешил на встречу с королем, чтобы
приблизить цель, которую Камбер и его дети поставили перед собой
четырнадцать лет назад, только ступив на этот путь. Тогда они сделали
бывшего священника королем и дали ему могущество дерини (хотя Синил нечасто
пользовался этой властью). Теперь король должен передать свое деринийское
могущество или хотя бы его резерв сыновьям. Может быть, принцы сумеют
распорядиться этой силой мудрее и с меньшим страхом, чем он.

Камберу было неведомо, воплотится его замысел или нет, время убегало от
него, но попытаться стоило--это он твердо знал.

¶ГЛАВА 1§

Самый могущественный пришел исцелять, и он получит королевскую
благодарность.

Книга Екклесиаста или Проповедника 38:2

Рис Турин, пожалуй, самый уважаемый в Одиннадцати Королевствах
Целитель, мерил шагами спальню графа Эборского и решал, что еще можно
предпринять. На кровати бился и извивался в непрекращающихся мучениях граф,
капли пота увлажнили его лоб, рыжеватую бороду и волосы, хотя ранним
январским вечером 917 года в комнате было холодно.