Они отблескивали в его бороде, на тыльных сторонах ладоней, на веках.
кресел. Когти Вулы, когда она следовала за своим хозяином, громко стучали
по огромным доскам пола,
запинаясь.
пожелал, когда понял, что смерть неминуема.
напоминает мне морг.
оставался так, как есть.
были угли, возле которых можно провести ночь.
как камень, и уже наколотые до нужной толщины. Нужной, естественно, моему
компаньону. Он орудовал восьмифутовыми поленьями толщиной не менее
восемнадцати дюймов так, словно это были хлебные палочки. Должно быть, они
были насыщены летучими маслами, так как заполыхали от первой же спички и
начали гореть с ревом, распространяя по комнате запахи мяты и камфары.
Большой Джонни сварганил какое-то пойло из горячего вина и тягучего
сиропа, который обнаружил в кувшине на столе - он вмерз в лед, и его
пришлось выламывать. Когда напиток был готов, он протянул мне с
полгаллона. Штука оказалась крепкой, но приятной на вкус, сначала отдающей
скипидаром, но затем оказывающейся сущей амброзией, Еще у нас был хлеб,
сыр и суп, который он разогрел в большом котле над очагом. Я наелся до
отвала и еще кое-что отправил в наплечный карман. Мой высокий друг
ограничился совершенно спартанской порцией и перед тем, как выпить,
обернулся к нашему хозяину и поднял кубок в его честь.
стандартных лет Лиги.
мне другом.
куда проникла чума.
болезней. Нашими единственными врагами были ледяные волки, лавины и
смертельный холод. А это было что-то совершенно новое - враг, которого мы
не видели. Некоторые так и умерли, удивляясь, другие, очертя головы,
бросились в леса, но и там их, в конце концов, постиг тот же удел. Ксандар
убил своих сыновей и дочерей, прежде чем их прикончила удушливая смерть.
Йошал стоял на снегу, вращая над головой свой боевой топор и выкрикивая
небу угрозы, пока не упал и уже больше не поднялся.
размягчил над огнем. Насчет тепла он оказался прав. Огромное пламя
растопило иней только внутри правильного десятифутового полукруга, но даже
не коснулось остальной комнаты. За порогом все еще стоял ранний полдень,
когда мы уже снова двинулись в путь. Я шел так быстро, как только мог.
После восьми часов ходьбы по сильно пересеченной местности, непрерывно
поднимающейся вверх, великан предложил передохнуть.
выбиваться из сил, - ответил я ему. - К тому же я привык к более сильному
тяготению. А в чем дело, ты устал? - этот вопрос я задал как бы между
прочим, но ответа ждал с волнением. До сих пор он казался свеженьким, как
огурчик.
как-нибудь выдержу. Только вот Вула измоталась, бедняга.
только ни у одной павшей лошади не дрогнул бы хвост при упоминании ее
клички да не ходили бы ходуном ребра от усилий набрать разреженного
горного воздуха.
воздухом содержание кислорода по-прежнему оставалось высоким.
скорпионы.
воображения? Эти места выглядят пустынными, как заброшенное кладбище.
пытались проверить нашу бдительность - и каждый раз оставляли на снегу
своих мертвых. Поэтому они просто следуют за нами и выжидают.
огнестрельное оружие, которое было у меня на виду. Он вежливо осмотрел
его.
эффективность пистолета, отстрелив верхушку шкалы ярдах в двадцати от нас.
Между деревьями заметалось мощное эхо: "Кар-ронг! Кар-ронг!" Он чуть
улыбнулся.
месте намело снега, который замерз и покрылся коркой, выдерживающей мой
вес, но ломающейся под ногами великана и его собаки. Теперь я уже не
плелся позади. Я возглавил процессию, а большому Джонни пришлось
тяжеловато, когда он вынужден был поспевать за мной. Он не жаловался и,
казалось, не задыхался слишком сильно. Он просто продвигался вперед, то и
дело останавливаясь подождать, пока его милый песик догонит его, и каждый
час устраивал привал.
Пока мы шли по лесу, вокруг были деревья, и оставалось ощущение чего-то
знакомого, не слишком, конечно, но все же вокруг была жизнь, и притом
почти земного типа. Можно было обманывать себя, представляя, что где-то
вон за тем перевалом увидишь дом или дорогу. Но только не здесь. Перед
нами расстилалось теперь совершенно голое снежное поле, чужое, как
поверхность Юпитера, украшенное только тенями окружающих горных вершин. А
впереди над ним нависал ледник, выделяясь на фоне темного неба,
сахарно-белый в лучах заходящего солнца, пестрящий зеленовато-голубыми
тенями.
Это было похоже на россыпь черного перца на белой скатерти.
- проворчал я.
перевалили через один хребет, потом через второй, еще более высокий, и
только тогда он попросил сделать привал. Уже надвигались сумерки, когда мы
устроили свой лагерь в снежном сугробе, если только можно назвать лагерем
пару нор, вырытых в снегу. Великан разжег небольшой костер и разогрел суп.
Мне он, как всегда, налил очень солидную порцию, а себе и своей собаке
оставил, на мой взгляд, меньше, чем следовало бы.
вытащил свой плащ-шкуру какого-то сверхбарана, расцвеченную черными и
оранжевыми полосами - и закутался в него. Пес и он спали вместе, тесно
прижавшись друг к другу, чтобы было теплее. Я отклонил приглашение
присоединиться к ним.
беспокоиться.
переключить свой термостат на усиленный обогрев. Верзиле же, кажется,
холод был нипочем. Впрочем, благодаря своим габаритам он имел одно
преимущество. На единицу веса у него приходилась меньшая площадь
излучающей тепло поверхности. То есть мороз его не проймет, если только не
случится ничего непредвиденного.
скрылось за вершинами гор на западе. Нам предстояло подниматься по склону,
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Акунин Борис