утром маг стоял около родника, всматриваясь в раскинувшуюся перед ним
панораму острова, гавани и необъятных серых просторов моря, и вдруг
услышал над головой хлопанье крыльев. Он поднял глаза вверх. Исполинский
сокол спустился с неба и сел прямо на его вытянутую руку. Он сидел твердо,
словно хорошо выдрессированная ловчая птица, но на нем не было ни
ошейника, ни колокольчика. Когти его больно впились в запястье Огиона,
крылья дрожали, круглые золотистые глаза были подернуты дымкой.
мной. - Сокол посмотрел на мага, и тот на минуту задумался.
направился к дому. Он вошел, по-прежнему неся птицу на запястье, затем
посадил ее около очага и предложил воды. Сокол отказался. Тогда Огион
очень тихо начал читать заклинания, плетя волшебную паутину больше руками,
чем голосом. Закончив, он нежно произнес только одно слово: - Гед... - и
отвернулся. Подождав немного, он снова повернулся к очагу и подошел к
юноше, который, дрожа, стоял на том месте, где только что сидел сокол, и
глядел пустыми глазами в пламя очага.
была изорвана и затвердела от морской соли. Сам он был сгорблен и
изможден, нечесаные волосы безвольно свисали на покрытое ужасными шрамами
лицо.
стене, где тот спал, когда был его учеником, заставил прилечь на
соломенный тюфяк и, пробормотав насылающее сон заклинание, отошел. Он не
сказал ему более ни слова, зная, что Гед пока не помнит человеческой речи.
думал, что принимать любой образ, какой захочется - человека или зверя,
дерева или тучи - очень приятное времяпровождение. Став магом, он узнал,
что у этой игры есть своя страшная цена - потеря собственного "Я", распад
личности. Чем дольше пребывает человек в чужом облике, тем сильнее эта
опасность. Каждый маг-ученик на первых же уроках узнает историю некоего
Борджера с острова Уэй, которому очень нравилось превращаться в медведя.
Он делал это все чаще и чаще, пока наконец разум человека совсем не умер в
нем, и он не стал настоящим медведем. Забыв прошлую жизнь, Борджер задрал
в лесу своего маленького сына и был за это безжалостно убит... Никто не
знает, сколько дельфинов, резвящихся во Внутреннем Море, были прежде
людьми, чья мудрость и Имя растворились в неугомонном веселье.
устремился прочь от Осскила, он думал лишь о том, как бы, опередив Камень
и Тень, умчаться подальше от предательского ледяного острова и поскорее
оказаться дома. Воля обратилась в волю сокола и мысли начали постепенно
принимать чужую окраску. Так он пролетел над Энладами, спустившись только
раз, чтобы попить из затерянного лесного озера, и продолжил свой полет,
подгоняемый страхом перед Тенью, которая преследовала его по пятам. Он
пересек широкий залив, именуемый Челюсти Энлада, и продолжал мчаться
вперед, на юго-восток, оставляя холмы Оранэа справа и Андрады далеко
слева, пока на горизонте из бушующих волн не поднялась та волна, что не
двигалась - белоснежный пик Гонта. К тому времени из всех чувств в Геде
остались лишь чувства сокола: голод, ветер, направление полета.
человек на Рокке и один-единственный на Гонте способны были вернуть ему
прежний облик.
дик. Огион, тоже молча, усадил его у очага и дал воды и мяса. Целый день
Гед просидел не двигаясь, словно огромная нахохлившаяся птица. Пришла ночь
и он уснул... На третье утро Гед подошел к магу, который сидел, пристально
глядя на языки пламени и сказал:
хрипло произнес юноша. Маг слегка улыбнулся, жестом показал Геду на место
рядом с собой у огня и принялся заваривать чай.
Огиона были закрыты, но было слышно, как мокрые хлопья тихо ложатся на
крышу. Долго сидели они у огня, и Гед рассказывал старому учителю обо
всем, что произошло с ним с того момента, как он покинул Гонт на корабле
под названием "Тень". Огион не задавал вопросов и, когда рассказ подошел к
концу, надолго задумался. Потом он встал, поставил на стол хлеб, сыр и
вино. Они молча поели. И только после того, как со стола было убрано,
Огион заговорил:
собственных владениях, на Осскиле. У тебя хватило сил, чтобы развеять чары
и отбить нападение Слуг Камня. А на Пендоре ты справился с Драконом...
промозглом и дремотном Дворе Терренона по его телу пробежала дрожь. - Что
касается Дракона, то ведь я знал его Имя. У черной Тени, что охотится за
мной, нет Имени.
что Гед не осмелился повторить слова Верховного Мага Ганчера о том, что
выпущенное Гедом на волю существо безымянно. Хотя Дракон Пендора и
предложил назвать Имя Тени, Гед не доверял драконам. Не поверил он и
словам Серрет, когда та предложила спросить Имя у Камня.
Однако на пустошах Осскила она окликнула тебя по Имени, по Имени, данному
тебе мною. Странно...
я не хочу привести сюда за собой Тень, а она непременно явится, если я
задержусь здесь. Однажды ты изгнал ее из этой самой комнаты...
бы с ней. Только тебе это по силам!
полуслове.
невысказанный вопрос. - Не перевоплощайся больше, Гед. Тень уже почти
добилась своего, заставив тебя принять образ сокола. Как ни тяжело мне
говорить об этом, я не знаю, что тебе следует сделать.
произнес:
поджидать тебя повсюду. Тень гонит тебя, выбирая твой путь. Повернись
лицом к Тени и начни охоту за охотником.
сказал маг. - Человек должен знать, к чему он идет, и что его ожидает. Но
это навсегда останется для него тайной, если он не сможет вернуться к
началу своей жизни, к своим первым поступкам, и удержать в себе это
начало. Если он не хочет стать щепкой, увлекаемой потоком, он сам должен
стать потоком, всем потоком - от истоков до устья. Ты вернулся на Гонт, ты
вернулся ко мне, Гед. Вернись же теперь к самому началу и к тому, что было
до него. В этом твоя надежда!
охоту за охотником, охота будет недолгой. Тень ищет встречи со мной!
Дважды это случилось, и дважды я был побежден.
очагу.
Огионом, то ли с самим собой, - то она завладеет моими знаниями, моей
силой, и, конечно, воспользуется ими. Пока Тень угрожает только мне, но
одолев меня, она сможет натворить много зла!
отнимает много сил. - Гед походил по комнате еще немного, внезапно
остановился и опустился перед магом на колени. С любовью и радостью в
голосе он сказал: - Я беседовал с великими волшебниками и жил на Острове
Мудрости, но ты, Огион - мой настоящий и единственный учитель!
никогда. В конце концов _т_ы_ станешь моим учителем. - Маг встал,
подбросил дров в очаг, подвесил над ним чайник и, накинув теплый
непромокаемый плащ, сказал: - Пойду посмотрю, как там мои козы. Последи за
чайником, парень.
длинная тисовая палка. Весь день при свете лампы работал он над ней ножом
и магией, часто проводя по ней рукой, словно выискивал малейшие изъяны.
Иногда Огион что-то тихо напевал себе под нос. Гед, все еще слабый,
задремал, и этой снежной ночью в полумраке комнаты ему представилось,
будто он находится в хижине колдуньи в деревушке Тэн Алдерс. Воздух
пропитан ароматом трав, и в полусне он слушает длинные песни о героях,
сражавшихся со злом в давние времена на далеких островах, и побеждавших.
Или погибавших в схватке...
Корнев Павел
Суворов Виктор
Якубенко Николай
Куликов Роман
Акунин Борис
Доценко Виктор