другой! Есть драконы и постарше его, но он - самый могущественный из их
племени. Он не скрывает своего Имени, подобно другим драконам и людям,
поскольку не боится, что кто-то сможет обрести власть над ним. Орм Эмбар
не обманщик, как большинство драконов. Давным-давно на Селидоре он
сохранил мне жизнь и поведал великую тайну, рассказав, как можно
восстановить Руну Королей. Ему я обязан Кольцом Эррет-Акбе. Но я никогда
не думал, что мне придется таким образом отдавать долг сему кредитору!
мрачным тоном. - Он сказал: "На Западе появился другой Повелитель
Драконов. Он причиняет нам вред, и сила его превышает нашу." Я спросил:
"Даже твою, Орм Эмбар?" И он ответил: "И даже мою. Ты мне нужен.
Поспешим." Он попросил, и я подчинился.
выполнил еще кое-какие мелкие работы по лодке, но напряжение никак не
отпускало юношу, нервы дрожали как натянутая тетива, и это отразилось на
его голосе, когда он, наконец, произнес:
отделяли неотмеченные на карте моря обитателей плотов от острова Селидор,
который лежал много западнее всех островов Земноморья. День за днем солнце
всходило из-за чистого горизонта и погружалось в пламенеющий на западе
закат. Под золотой аркой солнца и серебряной россыпью звезд мчалась по
волнам океана одинокая лодка.
тени на горизонт. Тогда Аррен мог видеть, как маг встает на носу лодки и
голосом и жестом призывает тучи к ним, дабы они пролились дождем над
"Ясноглазкой". Сверкали молнии, гремел гром, но маг стоял неподвижно с
поднятой рукой, пока потоки воды не обрушивались на него и на Аррена,
наполняя подставленный сосуд и хлеща лодку и море, сглаживая волны своим
неистовым напором. Они с Арреном довольно улыбались при этом, ибо пищи у
них было вдоволь, а вот воды не хватало. К тому же им нравилось неистовое
великолепие шторма, вызванного искусством мага.
силы, и он как-то спросил:
необходимо." И не больше!
необходимым.
Равновесие нарушено... приходится принимать в расчет еще кое-что. Прежде
всего - спешку.
Земноморье, даже сказители на плотах, утратили свое искусство, а ты
сохранил свой дар?
Сокол.
все, пока оно при мне.
неприкрытое наслаждение своим искусством, чего Аррен никак не мог ожидать
от всегда столь осторожного мага. Все волшебники обожают различные трюки.
Каждый маг - искусный фокусник. Маскировка Сокола в Хорттауне, которая так
пугала Аррена, была для мага лишь игрой, причем весьма примитивной, ибо он
мог при желании изменить не только лицо и голос, но и само тело,
превратившись в рыбу, дельфина или ястреба. А однажды он сказал:
на поверхность воды в наполненном до краев бочонке, который он открыл.
Однако даже неискушенные чародеи могли вызвать такой образ в зеркале воды:
гигантский пик, облепленный серыми облаками, вздымающийся из серого моря.
Затем картинка изменилась, и Аррен вдруг ясно увидел крутые склоны горы.
Он словно превратился в птицу - чайку или сокола, что парила на восходящих
у берега потоках. Ветер бил в лицо, и Аррен смотрел на утес в две тысячи
футов высотой. На одном из его уступов стоял маленький домик.
который когда-то давным-давно утихомирил землетрясение. Он пасет своих
коз, собирает травы и хранит молчание. Интересно, бродит ли он, как в
былые времена, по горам, ведь он уже очень стар. Но я тут же почувствую,
обязательно почувствую, даже сейчас, если Огион вдруг умрет.
словно сам утес начал внезапно разваливаться на куски. Затем картинка
прояснилась, голос Сокола окреп.
Так он впервые пришел ко мне, когда я был подростком из горной деревушки,
и дал мне мое Имя. И мою жизнь вместе с ним.
сидящей на ветке дерева и смотрящей на залитые солнцем высокогорные луга
между голой скалой и вечными снегами вершины, на крутую тропу, что
терялась внизу в золотисто-зеленом сумраке.
произнес Сокол.
полуденного солнца отражался в воде.
взглядом, - если я когда-нибудь вернусь туда, то даже ты не сможешь
разыскать меня.
сгусток тумана.
они не заметили, но воздух был настолько пропитан смрадом гари, что их
легкие просто разрывались на части. Когда забрезжил рассвет, они
оглянулись назад и увидели, что восточный остров, Джессайдж, насколько
видел глаз, превратился в выжженную пустыню, над которой курился голубой
дымок.
помрачнел.
расплачиваться за их ошибки? Те люди, что выжигают землю, поссорившись с
другими людьми - дикари.
людей, облеченных властью или магической силой. Все поразъехались или
свихнулись, пытаясь найти проход сквозь смерть. Так обстоят дела на Юге и,
боюсь, во всем Земноморье.
говорил дракон? Это кажется невероятным.
одиночку. Один-единственный человек может с одинаковым успехом и
управлять, и разрушать, быть Королем или Анти-Королем.
Аррена из себя.
своих слуг. Где же слуги этого... Анти-короля?
собственное "Я", которое вопит: "Я хочу жить, мне плевать на то, какую
цену заплатит мир за мою жизнь!" Маленький предатель притаился в темных
закоулках наших душ, как паук в коробочке. Он говорит со всеми нами. Но
лишь немногие понимают его: колдуны, певцы, поэты. И герои - те, что
пытаются сохранить свою личность. Быть самим собой удается нечасто.
Остаться самим собой навеки - это ли не благословенный покой?
нашего путешествия я был ребенком, не верящим в смерть. Я кое-чему
научился, вряд ли многому, но все же чему-то. Я научился верить в смерть,
но не обучен смиряться с ней, приветствовать свою или твою гибель. Если я
люблю жизнь, разве не должен я ненавидеть конец ее?
человечек лет шестидесяти. Мальчику он никогда не нравился, хотя Аррен
знал, что это великий мастер. Но однажды во время тренировки юноша нащупал
слабое место в обороне своего учителя и обезоружил его. Аррену навсегда
врезалось в память нежданное, несвойственное ему выражение счастья,
надежды и радости, внезапно осветившее холодное лицо мастера - равный,
наконец-то равный ему! С этого дня тренировки стали еще напряженнее, но
теперь на лице старика постоянно играла все та же улыбка, которая
вспыхивала особенно ярко, когда Аррен загонял его в угол. Сейчас на лице
Сокола застыло то же самое выражение.
Прозоров Александр
Маккэфри Энн
Глуховский Дмитрий
Сертаков Виталий
Березин Федор
Херберт Фрэнк