уйти. Тут Тенар увидала на тропинке сделанный тетушкой Мосс амулет. Она
подняла его, встала на колени у тела покойного, поцеловала открытую ладонь
левой руки мертвеца и положила на нее узелок. Не вставая с колен, Тенар
еще раз взглянула на двух чародеев и мягко спросила:
сам того пожелал?
в призрачном свете раннего утра.
смерти унес его душу. "Кончено... все изменилось, - прошептал он и
добавил: - Жди, Тенар..." Но он не сказал, чего она должна дожидаться.
Возможно, Изменения, которое он предвидел или предчувствовал. Но какого
Изменения? Имел ли он в виду свою смерть, свое расставание с жизнью? Но
старый маг говорил об Изменении радостно, торжествуя. И он велел ей ждать.
мага. - Мне всегда только и оставалось делать, что ждать. - И она
обратилась к своим воспоминаниям о нем: - Должна ли я ждать здесь, в твоем
доме?
Затем выбросила несколько треснувших тарелок и прохудившуюся кастрюлю,
обращаясь с ними, однако, с должным почтением. Тенар даже прижалась щекой
к одной из треснувших тарелок, перед тем, как положить ее в мусорную кучу,
ибо она была живым примером того, что старый маг в последние месяцы
чувствовал себя крайне неважно. Хотя Айхал был аскетом и жил не богаче
последнего крестьянина в деревне, он никогда, пока позволяло зрение и
здоровье, не стал бы есть с треснувшей тарелки и пользоваться
прохудившейся кастрюлей. У Тенар щемило сердце, когда ей попадались на
глаза подобные свидетельства его слабости. Она корила себя за то, что не
была рядом со старым магом в самые трудные минуты его жизни.
сознании, но он не отвечал ей. Старик никому бы не позволил приглядывать
за собой, кроме себя самого. Неужели он сказал бы ей: "У тебя есть дела и
поважнее..."? Она не знала. Маг молчал. Но в одном Тенар была твердо
уверена: она должна до поры до времени оставаться здесь.
Долине много дольше, чем сама Тенар, присмотрят за овцами и огородом.
Другая супружеская чета - Тифф и Сис - позаботятся о посевах. Остальное
хозяйство не требует каждодневного присмотра и подождет до ее возвращения.
Жалко лишь, что соседские ребятишки оборвут всю малину. Тенар так ее
любила. Ведь здесь, над Обрывом, постоянно дуют ветры с моря, несущие с
собой холод, и малина тут не приживается. Но на старом персиковом дереве
Огиона, что росло в укромном уголке дворика, висели восемнадцать
бархатистых плодов, и Ферру глядела на них, как кошка на сметану. Однажды
она подошла к Тенар и сказала своим хриплым, глухим голоском:
персика и вмиг съели их вместе с кожурой. Сок тек у них по щекам. Они с
наслаждением облизали липкие пальцы.
косточку своего персика.
слишком близко. Обоим деревьям должно хватать места для корней и ветвей.
туда косточку, присыпав ее землей. Тенар наблюдала за ней, отметив про
себя, что за несколько дней, проведенных здесь, Ферру сильно изменилась.
Она по-прежнему никак не проявляла своих чувств, не выказывая ни гнева, ни
радости, но присущие ей постоянная настороженность, скованность теперь
практически исчезли. Ей захотелось персиков. Девочка задумалась над тем,
как сделать, чтобы персиков было больше, и решила посадить в землю
косточку. На Ферме-под-Дубами Ферру сторонилась всех, кроме Тенар и Ларк;
здесь же она легко нашла общий язык с Хифер [Heather (англ.) - вереск],
пастушкой из Ре Альби, звонкоголосой, мягкой, недалекой двадцатилетней
девушкой, которая относилась к девочке как к слабенькому, хворому ягненку.
Ферру в ней души не чаяла. Как, впрочем, и в тетушке Мосс, хотя пахло от
той весьма неважно.
Альби, Мосс была еще довольно молодой колдуньей. Она беспрестанно
кланялась и улыбалась "юной госпоже", "Белокожей Госпоже", ученице Огиона,
разговаривая с ней с подчеркнутым уважением. Тенар чувствовала, что ее
пресмыкательство лживо, что это всего лишь маска, за которой скрывались
зависть, неприязнь и недоверие. Подобные чувства испытывали к Тенар
женщины, стоявшие ниже ее в социальной иерархии и считавшие ее выскочкой,
не такой, как все. Жрица Гробниц Атуана или служанка-чужеземка Гонтийского
Мага, она вынуждена была держаться особняком, в сторонке. Мужчины наделили
Тенар властью, передав ей часть своей. Поэтому женщины сторонились Тенар,
считая ее соперницей, а порою и подсмеиваясь над ней.
бежала от Темных Сил пустынных Гробниц, а затем - от Искусства Магии,
которое предложил ей изучать ее друг и наставник Огион. Она отвернулась от
всего этого и перешла на другую сторону дороги жизни, туда, где живут
простые женщины, чтобы стать одной из них: женой фермера, матерью,
домохозяйкой, вняв изначальному предназначению женщины, смирившись с той
ролью, что была отведена ей обществом.
женщины; без сомнения, чужеземка, кожа слишком белая, и слова выговаривает
немного странно, но отличная хозяйка, великолепная пряха, дети хорошо
воспитаны и накормлены, ферма процветает - в общем, достойная уважения
мать и жена. А для мужчин она была женщиной Флинта, делавшей то, что и
надобно делать женщине: рожать, готовить, стирать, прясть, шить,
прислуживать. Хорошая женщина, говорили они. Флинт попал прямо в точку,
когда выбрал ее. Интересно, как выглядит под платьем белокожая женщина,
белая с головы до пят? - вопрошали их глаза, когда мужчины смотрели на
нее, но шли годы, Тенар становилась все старше, и, наконец, на нее
перестали пялиться.
как они с Мосс бок о бок продежурили всю ночь у тела Огиона, старая
колдунья дала понять Тенар, что стоит той только захотеть, и знахарка
станет ее верной подругой, последовательницей и служанкой. Нельзя сказать,
что Тенар была в восторге от данного предложения, поскольку считала
тетушку Мосс непредсказуемой, ненадежной, сумасбродной, вспыльчивой,
невежественной, пронырливой и грязной старухой. Но Мосс, судя по всему,
поладила с Ферру. Вполне возможно, что именно она была виновницей столь
разительных перемен в поведении девочки. Внутреннее напряжение оставило
малышку. На первый взгляд Ферру не выделяла тетушку Мосс и держалась с ней
так же, как и с другими: безразлично и равнодушно, с бесконечным
послушанием, свойственным скорее какому-то неодушевленному предмету вроде
камня, чем человеку. Но старуха постоянно крутилась около девочки, дарила
ей разные безделушки и сладости, стараясь задабриванием и лестью завоевать
ее расположение.
такое, что ты никогда в жизни не видела...
губами; на щеке у нее сидела бородавка размером с вишневую косточку; ее
черные с проседью волосы представляли собой причудливую копну всевозможных
колечек и завитушек; от нее исходил резкий, богатый оттенками запах, как
из лисьей норы.
ведьмы в сказках, которые рассказывали детишкам на Гонте. - Пойдем со
мной, и я покажу тебе прелестный уголок!
поджаривала его и съедала, или бросала его в колодец, где он превращался в
лягушку и вынужден был прыгать и квакать там до конца своих дней безо
всяких надежд на спасение, или погружала прелестную девушку в вечный сон,
замуровав ее в гигантскую каменную глыбу, пока через много столетий туда
не являлся королевич-маг и одним словом не разбивал скалу вдребезги, не
пробуждал поцелуем деву ото сна и не расправлялся с вероломной ведьмой.
ей гнездо жаворонка среди высокой травы, или в глубь топей - собирать там
белые лилии, дикую мяту и голубику. Она не пыталась засунуть девочку в
печку или превратить ее в чудовище, или замуровать ее в камень. Все это
уже было сделано до нее.
когда они были вместе, возникало впечатление, что старуха обсуждает с
девочкой нечто очень важное. Тенар не знала, чему Мосс учит Ферру, и она
всерьез подумывала над тем, стоит ли позволять старой колдунье забивать
девочке голову подобной чепухой. Тенар сотни раз слышала присказку:
"Слабый, как женское колдовство; злой, как женское колдовство", в
справедливости которой она не раз убеждалась: колдовство таких ведьм, как
Мосс или Иви частенько оказывалось неэффективным, и порою, по злому умыслу
или по неведению приносило людям боль и страдания. Хотя деревенские
знахарки были сведущи в заклятиях и зельях, да еще знали пару-тройку песен
о деяниях королей и героев, их никогда не учили Высшему Искусству Магии.
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Березин Федор