глубокий, будто исходящий из недр вздох, беловатый туман слева
разошелся, уступив мощному порыву ветра, который тотчас же принес
горький всепроникающий запах. Они увидели взметнувшуюся к облакам
трубу причудливой формы. Из нее перевернутым водопадом бил
коричневый столб стометровой, пожалуй, толщины, он разбрасывал
неспокойно волнующееся молоко туч и исчезал. Это длилось, может
быть, с минуту, потом наступила тишина, снова послышался
сдавленный стон, ветер изменил направление, тучи упали ниже, от
них отделились, постепенно закрывая черную трубу, длинные
султаны, и вскоре она почти целиком скрылась за ними.
вездеход неуклюже закачался на грудах глины и подошел к следующей
яме; люди заглянули внутрь. Яма была пуста, в ней стояла только
черная вода. Снова послышался далекий приглушенный шум, облака
вспучились, из вулканической трубы вырвался коричневый гейзер и
опять всосался обратно. Люди, поглощенные ездой и непрерывными
остановками, обращали все меньше внимания и на эти равномерные
изменения, и на кипение туч и дымов внутри котловины. Выше колен
забрызганные грязью, они прыгали в рыхлые насыпи, карабкались по
скользким склонам и заглядывали в ямы. Иногда под комком глины,
сброшенной чьейнибудь ногой, всплескивала вода, они спускались,
садились в машину и ехали дальше.
мертвые тела. И, удивительное дело, по мере того как они находили
новые трупы, их ужас, отвращение, негодование как будто шли на
убыль. Возвращалась способность наблюдать. Они заметили, что чем
ближе подъезжал вездеход к колеблющейся стене тумана, то
заслонявшей, то вновь открывавшей черного колосса, тем меньше
воды становилось в ямах. Наклонившись над очередным квадратным
колодцем, они увидели, что все дно его занимает сложенное вдвое
тело. Оно казалось бледнее других и вроде бы отличалось от них
формой. Следующие две ямы оказались пустыми, а в третьей, совсем
уже сухой, всего в нескольких сотнях шагов от лопатообразной
наклонной плоскости, на боку лежало тело, совсем непохожее на
другие; маленькие ручки торчали в стороны -- одна из них была
расщеплена у самого конца на два толстых отростка.
Доктора. -- Видишь?
еще раз. Она выглядела совсем свежей: кусочки глины медленно
отваливались от вздрагивающих, оседающих стен, казалось, из
четырехугольной ямы всего мгновение назад вынули грунт огромной
лопатой.
свалившись в яму, спрыгнул с насыпи.
спустился вниз, стараясь не коснуться ногами развалившейся на дне
огромной туши. Он наклонился над ней, инстинктивно задержав
дыхание. Сверху казалось, что ниже грудных мышц, сразу под тем
местом, где из складок кожи мясистого большого торса высовывался
второй, маленький, в беспомощное тело воткнут металлический
стержень.
тонкостенный нарост, а металлическая трубка, изогнутый конец
которой терялся, придавленный спиной мертвеца, была введена в
этот нарост. Доктор пошевелил ее, сначала осторожно, потом
потянул сильнее, наклонился еще ближе и обнаружил, что конец
трубки, просвечивающий сквозь натянутую кожу, соединен с ней
непрерывным швом маленьких поблескивающих жемчужин. С минуту он
размышлял, не отрезать ли трубку вместе с наростом, медленно
полез в карман за ножом, все еще ничего не решив, но,
выпрямляясь, взглянул прямо в сплюснутое личико, неестественно
откинувшееся к стенке колодца, и остолбенел.
ноздри, у этого был широко открытый голубой глаз, который,
казалось, смотрел на Доктора с молчаливым напряжением. Доктор
посмотрел вверх. "Что там?" -- услышал он голос Координатора,
увидел его черный на фоне туч силуэт и понял, почему они не
заметили этого сверху: головка существа опиралась о стенку, и,
чтобы взглянуть на нее прямо, нужно было находиться именно там,
где он сейчас стоял.
ухватился за протянутую руку. Координатор потянул его. Химик
помог, они рванули Доктора за ворот комбинезона, и он очутился
наверху, весь перемазанный глиной.
Ничего!!! -- И добавил тише: -- Я вообще не представляю себе
ситуации, в которой человек настолько не мог бы ничего, совсем
ничего понять!
Доктор. -- У одних есть пальцы, а у других нет. У одних есть нос
и нет глаза, а у других есть глаз, но нет носа. Одни больше и
темнее, другие светлее и с более коротким туловищем. Одни...
Люди тоже бывают разных рас, у них разные черты, цвет кожи, чего
же здесь непонятного? Тут речь идет о другом: кто, почему, зачем
устраивает эти ужасные бойни?
машинально, совершенно не замечая этого, пытался вытереть платком
испачканные глиной руки. -- Но одно я знаю, -- добавил он вдруг,
выпрямляясь. -- Я не могу этого объяснить, но разница между ними
не похожа на различие рас в пределах одного и того же вида.
Слишком важны глаза и нос, зрение и обоняние.
дальше. У одних есть глаза, у других нет, одни могут летать,
другие только ходить, одни являются кормильцами, другие --
воинами. Я должен учить тебя биологии?
привезенную с Земли схему, -- сказал он. -- Если какая-то деталь,
какой-то факт не укладывается в нее, ты его просто отбрасываешь.
Я не могу тебе сейчас этого доказать, но я знаю, просто знаю, что
это не имеет ничего общего ни с расовыми различиями, ни со
специализированной дифференциацией вида. Помните тот обломок --
конец трубки, иглы, который я нашел при вскрытии? Конечно, мы все
подумали -- и я тоже, -- что то существо, ну, хотели убить. А у
этого... Нет, все это совсем другое. У него есть нарост, присоска
или нечто в этом роде, и трубка туда просто вставлена, введена
внутрь. Так же, как человеку вставляют трубку в дыхательное горло
при трахеотомии. Конечно, это не имеет ничего общего с
трахеотомией -- у него просто нет трахеи. Я не знаю, что это
такое, и ничего не понимаю, но, во всяком случае, знаю хоть это!
обходил машину с другой стороны, чтобы занять свое место:
за руль.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
образование; оказалось, что это не искусственное сооружение, как
думали они, а разлившийся по равнине рукав магматической реки,
которая вся целиком предстала перед ними только теперь; ниспадая
по склонам с верхнего яруса долины, она застыла десятками
растрескавшихся оползней и каскадов. Волнистая оболочка скрывала
нижнюю часть склона, только наверху, где крутизна резко
увеличивалась, из этого мертвого потока торчали голые ребра скал.
изрезанным зигзагами трещин, высился уходящий в тучи горный
хребет, его покрывал черноватый кожух растительности. В свинцовых
сумерках застывшая река с блестящими гребнями неподвижных волн
выглядела как огромный ледник. Долина оказалась гораздо обширнее,
Березин Федор
Андреев Николай
Корнев Павел
Круз Андрей
Майер Стефани
Свержин Владимир