конструкторов:
Держи ноги вместе, слышишь! Не свои, осел, царские! Так! Валяй,
преобразуй, быстро! Что получилось?
И еще разок! Измени знаки, болван! Куда подставляешь, кретин? Куда?!
Это ж чудовище, а не царь! Теперь так! Верно, верно!! Готово? А теперь
обрати фазу -- так! -- и дуй в вещественное пространство! Получил?
полицейские чины продержались на ногах, проведя бессонную ночь,
конструкторы потребовали кварца, ванадия, стали, меди, платины,
горного хрусталя, титана, церия, германия, вообще всех элементов,
составляющих Космос, а также машин, квалифицированных механиков и
соглядатаев, ибо столь расхрабрились, что на формуляре требования в
трех экземплярах осмелились написать: "Просим также доставить
соглядатаев различных мастей и калибров по усмотрению властей
предержащих с соблюдением соответствующих почестей.
большой занавес из красного плюша с гроздью стеклянных колокольцев
посредине и четырьмя большими кистями по углам. Друзья указали даже
размер колокольцев. Царь, которого уведомляли обо всем, гневался, но
повелел выполнять требования наглецов -- ДО СРОКА. Слово царя было
непререкаемым, и конструкторы получали желаемое.
под номером 48999/11 К/Т в полицейский архив попала копия требования,
в котором конструкторы домогались трех портновских манекенов, а также
шести мундиров царской полиции с полным к ним прикладом -- поясами и
портупеями, оружием, киверами, султанчиками и наручниками наряду с
подшивкой за последние три года журнала "Наш полицейский", снабженной
алфавитным указателем. Вместе с тем в графе "Примечания" конструкторы
давали обязательство вернуть упомянутые предметы в целости и
сохранности в двадцатичетырехчасовой срок с момента их получения. В
другой архивной папке хранится копия записки, коей Клапауций
потребовал безотлагательно доставить натуральной величины куклу,
представляющую министра почт и телеграфа при всех регалиях, а также
маленький шарабан, покрытый зеленым лаком, с керосиновым фонарем на
левой стороне и с декоративной бело-голубой надписью сзади "Слава
труду!". После куклы и шарабана шеф тайной полиции тронулся и вынужден
был уйти на пенсию. По прошествии еще трех дней конструкторы
истребовали бочку касторового масла, подкрашенного розовым
красителем. С этого момента, не требуя больше ничего, они работали в
подземельях своей резиденции, откуда доносились их дикое пенье и
неумолчный грохот молотов; в сумерки сквозь решетчатые окошки подвала
прорывался голубой свет, придавая парковым деревьям призрачные
очертания. В синем блеске электрических разрядов средь каменных стен
трудились Трурль и Клапауций с помощниками, а подняв голову, видели
физиономии многочисленных слуг, которые, прилипнув к оконным стеклам,
видимо, из пустого любопытства, фотографировали каждое их
движение. Однажды ночью, когда измученные конструкторы отправились
спать, часть создаваемой ими аппаратуры на секретном
экспресс-дирижабле была поспешно доставлена в царские лаборатории, где
ее дрожащими пальцами принялись собирать восемнадцать знаменитейших
криминал-кибернетиков, приведенных предварительно к коронной
присяге. После долгих трудов из их рук выполз серый оловянный мышонок
и, пуская мордочкой мыльные пузыри, принялся бегать по столу, а из-под
хвостика у него стал сыпаться белый зубной порошок, причем так
искусно, что возникла каллиграфическая надпись: "Значит, вы по правде
нас не любите?" Никогда еще за всю историю царства шефы тайной полиции
не менялись с такой быстротой. Мундиры, кукла, зеленый шарабан, а
также опилки, возвращенные минута в минуту конструкторами, подверглись
исследованию под электронным микроскопом. Однако ничего, кроме
маленькой бирки со словами "Это мы, опилки", найденной в опилках,
обнаружено не было. Даже отдельные атомы мундиров и шарабана
подверглись обыску, но безрезультатно. И вот настал день, когда работа
была наконец завершена. Огромный, похожий на герметичную цистерну
транспортер на трехстах колесах подкатил к стене, окружавшей
резиденцию Трурля и Клапауция, сквозь открытые ворота конструкторы
вынесли совершенно пустой занавес, тот самый, с кистями и
колокольцами, и, когда комиссия растворила двери транспортера,
положили занавес на середину пола, после чего забрались внутрь и за
закрытыми дверями еще что-то делали; затем друзья поочередно носили из
подвала огромные жестянки с тонко размолотыми химическими элементами и
все эти порошки, серые, серебристые, белые, желтые и зеленые, высыпали
под края широко растянутого занавеса, а потом вышли на дневной свет,
приказали запереть транспортер и выжидали, не сводя глаз с циферблата,
четырнадцать с половиной секунд; по истечении этого времени раздался
отчетливый звон стеклянных колокольцев, хотя транспортер стоял
недвижимо; это поразило присутствующих, ибо только дух мог пошевелить
ткань. Тогда конструкторы взглянули друг на друга и сказали:
нанес визит сановный Протозор, главный распорядитель охоты, который
заманил их на планету Жестокуса; он был вежлив, но тверд. На лестнице
поджидала стража, а Протозор объяснил, что конструкторам следует
незамедлительно отправиться в назначенное место. Все вещи надлежало
оставить во дворце, даже личную одежду; взамен ее им выдали залатанные
лохмотья и сковали обоих кандалами; к удивлению стражников и
присутствовавших при сем представителей закона и чинов полиции, друзья
отнюдь не казались обеспокоенными, Трурль даже хохотал до упаду,
уверяя кузнеца, который надевал на него кандалы, что ему щекотно; а
когда за друзьями захлопнулась дверь подземелья, из их каменной щели
тотчас донеслись звуки песенки "Веселый программист".
охотничьей колеснице выехал из города; за ним тянулся длинный кортеж
всадников и машин, не вполне охотничьих, ибо среди них находились не
то чтоб пушки или митральезы, но огромные лазерные пищали, мортиры для
стрельбы антиматерией и катапульты для метания смолы, в которой вязнет
всякое существо и всякая машина.
угодьям короны, быстро, весело и кичливо, и никто в нем даже не
вспоминал о брошенных в каземат конструкторах, а если и вспоминал, то
лишь затем, чтоб посмеяться, как они глупо попались.
приближении его царского величества, стал виден двигающийся в том же
направлении огромный транспортер-цистерна; специальные зажимы
приподняли люк цистерны, открыли его, и на миг показалось отверстие,
словно черная пасть орудия, прицеленного в горизонт. Еще мгновенье, и
изменчивая, как грозовое облако серо-желтого, песочного цвета, тень
вырвалась из нутра в парящем прыжке, и неведомо было, зверь то или
нет. Пролетев шагов сто, существо бесшумно приземлилось, а окутывавший
его занавес соскользнул набок, и в этой мертвой тишине раздался очень
странный звук его стеклянных колокольцев; теперь занавес малиновым
пятном лежал рядом с чудовищем, уже хорошо видным каждому
охотнику. Однако форма чудовища по-прежнему оставалась неясной; оно
выглядело как довольно большой, продолговатый пригорок, сливавшийся по
окраске с окружающей местностью, казалось даже, будто опаленный
солнцем чертополох растет у него на спине. Царевы доезжачие, не сводя
глаз со зверя, пустили с поводка свору киборзых, кибернаров и
киберьеров; жадно разинув пасти, псы рванулись в сторону припавшего к
земле исполина, который, когда они подбежали к нему, не разомкнул
пасть и не выдохнул пламени, а лишь приоткрыл глаза, подобные
крохотным сеющим ужас солнцам, и в мгновение ока половина своры пала
пеплом на землю.
светозащитную кольчугу честную, бармицы наши и панцирь наш любезный!
-- повелел царь свите, тут же облекшей его в светозарную
суперсталь. Вырвавшись вперед, царь помчался на своем кибаргамаке, ни
для каких снарядов не уязвимом. Чудовище позволило ему приблизиться, и
монарх нанес удар, отчего рассекаемый острием воздух загудел и
отрубленная голова зверя покатилась на песок. Царь скорее разгневался,
чем обрадовался столь легкой победе и тут же решил подвергнуть
пыткам-люкс виновников подобного разочарования, хотя свита принялась
шумно восхвалять охотничий триумф монарха.
бутона выскользнула новая голова, открыла свои ослепительные зеницы, и
их блеск бессильно скользнул по царской броне. "Не столь уж они
никчемны, но все же надлежит их казнить", -- подумал царь о
конструкторах и, подняв киберскакуна шпорами на дыбы, взлетел на
зверя.
оно, разумеется, с легкостью подставило себя под удар. Рассекая со
свистом воздух, заскрежетала сталь, и разваленный надвое корпус рухнул
наземь в агонии. Но что это? Царь натянул левой рукой поводья, и вот
Белов Вольф
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Якубенко Николай
Березин Федор