серебряным молоточком, обнаружил бляшки, к подошвам привинченные, и
вмиг догадался, чьих это рук дело. "Ах, мерзавец! -- подумал он, имея
в виду Амассида. -- Но как теперь быть?!" Поразмыслив, решил он
уменьшиться. Кликнул верного слугу и велел тому привести во дворец
искусного слесаря. Выплыл слуга на улицу и, не слишком вникнув в
приказ, привел бедного мастерового по имени Фротон, что целыми днями
бродил по городу, крича: "Головы лудить! Жабры паяю, спины клепаю,
хвосты полирую!" Была у жестянщика злая жена, которая вечно поджидала
возвращения мужа с ломом в руках и, едва завидев его, оглашала всю
улицу злобными воплями; все заработанное она у него отнимала, да еще
вминала спину его и бока боем немилосердным.
ему:
великоват... а впрочем, не в этом дело! Ты должен уменьшить меня, но
чтобы моя красота не потерпела никакого ущерба! Сделаешь хорошо --
получишь щедрую плату, только немедленно об этом забудь. Ни гугу --
иначе я велю тебя заклепать!
голову этим вельможам! Пригляделся он зорко к Диоптрику, в середку ему
заглянул, обстукал его, обтюкал и говорит:
Уж больно красив!
совсем лишние.
времен, когда их предки еще обитали на суше. Но Диоптрик разгневался
пуще прежнего:
нам, высокорожденным, позволено иметь ноги?! Как ты смеешь лишать меня
этих регалий дворянства?!
могу отвинтить?
и пробурчал:
упрячу в живот -- там места вдоволь...
вложил полушария кристаллического мозга в живот, все запаял, заклепал,
получил пять дукатов, и слуга вывел его из дворца. Но по дороге он
увидел в одном из покоев Аурентину, Диоптрикову дочь, всю серебряную и
золотую, и стан ее стройный, звенящий колокольчиками на каждом шагу,
показался ему прекрасней всего, что он когда-либо видел. Вернулся
жестянщик домой, а там его уже поджидала жена с ломом в руках, и
вскоре ужасный лязг огласил улицу, а соседи меж собою судачили:
удивился король при виде своего министра без головы, но тот объяснил,
что это такая новая мода. Амассид же перепугался, ибо все его козни
пошли насмарку, и, вернувшись домой, последовал примеру соперника;
оттоле разгорелось меж ними соперничество в миниатюризации, и
отвинчивали они у себя металлические плавники, и жабры, и шеи, так что
неделю спустя оба могли не сгибаясь пройти под столом. Но и остальные
двое министров прекрасно знали о том, что лишь наименьших возлюбит
новый король, и волей-неволей тоже принялись уменьшаться. Наконец
нечего уже было отвинчивать, и Диоптрик в отчаянье снова послал за
жестянщиком.
от него осталось, а он упорно требовал сокращать его дальше. -
сдается мне, что один только есть способ. С позволения вашей светлости
отвинчу-ка я мозг...
объяснил:
в этом шкафу, а у вашей светлости внутри останется только приемничек и
микрофончик, чтобы ваша светлость имела электромагнитную связь со
своим разумом.
вкусу. -- Делай же, что задумал!
ключик, ключик вручил Диоптрику, а в живот ему запихнул маленький
аппаратик да микрофончик. До того мал стал теперь Диоптрик, что почти
незаметен; задрожали при виде такой редукции трое его соперников,
удивился король, однако ничего не сказал. Миногар, Амассид и Филонавт
прибегли к отчаянным средствам. Со дня на день таяли они на глазах и
вскоре поступили так же, как жестянщик с Диоптриком: попрятали мозги,
кто куда мог -- кто в письменный стол, кто под кровать, -- а сами
приняли вид жестяных коробочек, сверкающих и хвостатых, с парочкой
орденов, лишь немного меньших, чем сами сановники.
перед ним, воскликнул:
уменьшиться, иначе беда!
которого еле видно было между ручками и спинкою кресла, -- это
неслыханно трудно, и даже не знаю, возможно ли...
меня до минимальных размеров, которых уже не превзойти никому, -- я
исполню любое твое желание!
дворянским, постараюсь сделать все, что в моих силах, -- ответил
Фротон, у которого в голове вдруг просветлело, а в грудь будто кто-то
налил чистейшего золота; ибо он уже много дней не мог думать ни о чем
другом, как только о златотканой Аурентине и колокольцах хрустальных,
казалось, укрытых у нее на груди.
отягощавших крохотную грудь великого программиста, сложил из них
коробочку трехстенную, внутрь ее вложил аппаратик, не больше дуката,
все это обвязал золотой проволочкой, сзади припаял золотую бляшку,
выстриг ее в виде хвостика и сказал:
узнает вашу персону; благодаря этой бляшке ваша светлость сможет
плавать, а аппаратик свяжет вас с разумом, укрытым в шкафу...
принялся осыпать его бранью, звеня орденами; назвал его наглым
прохвостом, мерзавцем, канальей, а потом велел его вышвырнуть из
дворца. Сам же в подводной ладье шестерней поспешил к государю.
обличье -- а узнали его лишь по блистающим орденам, из коих тот теперь
состоял, не считая хвоста, -- то разгневались страшно. Будучи мужами,
сведущими в делах электрических, они поняли, что вряд ли можно зайти
еще дальше в миниатюризации личности, а назавтра предстояло
торжественное рождение королевича и медлить нельзя было ни минуты. И
сговорились Амассид с Филонавтом напасть на Диоптрика, когда тот будет
возвращаться домой, похитить его и заточить, что будет нетрудно,
поскольку никто не заметит исчезновенья особы столь малой. Как решили
они, так и сделали. Амассид приготовил старую жестяную банку и
затаился с ней за коралловым рифом, мимо которого проплывала ладья
Диоптрика; и когда она подплыла, Амассидовы слуги в масках выскочили
на дорогу и, прежде чем лакеи Диоптрика успели поднять плавники,
защищаясь, их господина уже накрыли банкою и похитили; Амассид тотчас
загнул жестяную крышку, чтобы великий программист на свободу не
выбрался, и, жестоко над ним издеваясь и насмехаясь, поспешно
воротился к себе во дворец. Но тут пришло ему в голову, что нехорошо
держать пленника у себя, и в эту минуту услышал он с улицы крик:
"Головы лудить! Спины, хвосты, животы клепать, полировать!"
Обрадовался он, позвал жестянщика, которым оказался Фротон, велел ему
наглухо запаять банку, а потом дал ему золотой и говорит:
пойманный в моих дворцовых подвалах. Возьми ее и выбрось за городом,
там, где большая свалка, знаешь? А для верности привали хорошенько
камнем, а то скорпион еще выползет. И, ради Великой Матрицы, банку не
открывай, иначе погибнешь на месте!
жестянку, плату и вышел.
банку, и что-то там загремело.
таких маленьких скорпиончиков... Посмотрим, что там такое, только не
сразу..."
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Сапковский Анджей
Сертаков Виталий
Березин Федор
Быков Василий