Дж.Лэрд
Небеса Таргала
СТРАНСТВИЕ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЕ
Глава 1
на рахитичного ребенка -- только постариковски сморщенного, с седыми
волосами и узловатыми пальцами, напоминавшими крабью клешню. Глаза его,
однако, все еще горели неукротимым огнем.
Блейда, Дж. и Хейджа, замерших у его койки. Не дождавшись ответа, он
усмехнулся, едва шевельнув бескровными губами: -- Что, хорош?
старость с людьми! В свои сорок семь он был почти вдвое моложе Лейтона, но
страх на мгновение сжал его сердце. Не ужас перед неизбежным концом, нет! Он
слишком часто видел чужую смерть -- да и свою тоже, -- чтобы устрашиться
холодных объятий костлявой. Старость, немощная бессильная старость, вот что
его пугало! Лейтон, почти лишившись плоти, сохранил разум... А что случится
с ним, с Ричардом Блейдом, в девяносто лет? Пусть он превратится в скелет,
обтянутый кожей, в мешок с хрупкими костями -- лишь бы не деградировал мозг!
Впрочем, Блейд понимал, что у него на это мало шансов: слишком часто
компьютер копался под его черепом, безжалостно перетряхивая все, до чего
могли дотянуться его электронные щупальца.
своей рукой ладонь Лейтона, -- дорогой мой, я хочу сказать, что всегда ценил
вашу дружбу. Случалось, мы спорили, расходились во мнениях... но это такие
мелочи! Я всегда гордился тем, что раз в неделю могу пожать руку самому
великому ученому Британии... Вы были для меня...
дней проведу на нашей грешной земле. Не все мои дела завершены...
его изуродовал полиомиелит; он прожил жизнь калекой, он таскал горб,
временами испытывая мучительные боли, но разум побеждал немощную плоть.
Сейчас старый Лейтон казался ему не только гением -- героем, чей подвиг
выживания растянулся на долгие десятилетия.
сиденье. Хейдж о чем-то толковал с умирающим стариком, низко согнувшись над
ним и кивая головой. Дж., устроившись рядом, по-прежнему не отпускал пальцев
Лейтона; его собственная ладонь была почти такой же морщинистой и бледной,
как у старого ученого.
когда пришел его срок, наотрез отказался перебраться в госпиталь или в свой
лондонский особняк; он заявил решительно и твердо, что умрет там, где провел
большую часть своей жизни. В сущности говоря, он был прав. За последние годы
медицинская часть его научного центра значительно расширилась, пополнившись
и самым совершенным оборудованием, и превосходными врачами. Вряд ли Лейтон
получил бы лучший уход в какой-нибудь клинике для привилегированных,
фактически он даже не был болен, он был просто стар, и его изношенное сердце
могло остановиться в любой момент.
обширная комната, что-то вроде холла, и коридор, куда выходили двери
операционной и кабинетов врачей; один из них принадлежал Смити, нейрохирургу
и отличному медику, находившемуся всю последнюю неделю при Лейтоне почти
неотлучно. В самом конце этого прохода располагался небольшой блок, который
называли "старым" -- он был оборудован еще четырнадцать лет назад, вскоре
после первого путешествия Блейда в Альбу. Там располагалась маленькая
душевая, в которой странник приводил себя в порядок по возвращении, и
крохотная палата, где стояла кровать, в которую он ложился; на небольшом
столике рядом всегда ждал магнитофон. Невольно Блейд начал размышлять,
войдет ли он еще когда-нибудь в этот отсек. В последней экспедиции, в Эрде,
он потерял память, и амнезия длилась несколько недель... Теперь он точно
знал, чем грозит ему новая попытка проникнуть в Измерение Икс.
нишу у противоположной стены. Нишу перегораживала широкая металлическая
дверь, а на ножках лейтоновского ложа странник заметил колесики. Вероятно,
за дверью располагалось еще одно помещение, куда можно было передвинуть
кровать. "Что там? -- мелькнула у Блейда мимолетная мысль. -- Какой-то новый
отсек?" Потом он забыл об этом, потому что взгляд Лейтона отыскал его и
сухие губы старика шевельнулись:
потом скользнули к Джеку Хейджу. -- Прошу извинить меня, коллеги, но я хотел
бы перемолвиться парой фраз с Ричардом наедине. Видите ли...
-- закон.
беседа с Хейджем утомила его. Наконец он слабо повел рукой.
рядом лежала магнитофонная кассета. Блейд взял ее и сунул в карман пиджака.
Лейтона было от него на расстоянии протянутой руки. В ярком свете
электрических ламп оно казалось мертвенно-серым и странно спокойным; видимо,
старик не испытывал боли. Слава Творцу, подумал Блейд, он уходит в мире. Без
боли, без унизительных мучений, в полном сознании...
хочу, чтобы с вами осталась частичка... частичка от меня самого не на
бумаге, а живой голос, понимаете?
пустыня в полдневный час. Внезапно он вспомнил другого старика, изобретателя
транслятора массы, убитого им в Эрде и так похожего на Лейтона. Он судорожно
вздохнул.
мире имеет свой срок, мой дорогой, и всему приходит конец, вы знаете эту
истину не хуже меня. Я спокоен, Ричард. Я думаю, у вас с Хейджем все
получится. Вы можете верить ему так же, как верили мне... -- голос Лейтона
на мгновение пресекся. -- Прослушайте запись, -- сказал он, восстановив
дыхание. -- Прослушайте ее внимательно, много раз... Это предупреждение,
Ричард... Я снова напоминаю вам, что дальнейшие экспедиции опасны... Но
если... если... -- глаза Лейтона внезапно сверкнули, -- если вы сделаете еще
одну или две попытки, я не буду возражать. Хейдж... Хейдж знает...
было, и за все, что будет. -- Веки Лейтона сомкнулись, Блейд ждал затаив
дыхание. -- Теперь идите... Боюсь, я поддался иллюзии, утверждая, что у меня
есть еще пара дней. Пришлите ко мне Джека. Пусть придет не через час, а
побыстрее... -- Он снова помолчал. -- Все, Ричард... идите...
кассету с завещанием. Так он сказал. И еще просил вас не задерживаться,
Джек.
Лейтону.
компьютерному залу, снова поднялись по ступеням и зашагали к лифтам. Дж.
ковылял впереди, Блейд и Джек Хейдж в молчании двигались за ним в трех
ярдах. Внезапно странник придержал Хейджа за рукав.
помещение?
личную лабораторию. Иногда я задвигаю в нее постель, и он пишет... или
что-то диктует на магнитофон.
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Корнев Павел
Шилова Юлия