несомненно, это никак не свидетельствовало о высокой цивилизации!
Дьявольщина, подумал Блейд, откуда же тогда эти темпоральные всплески,
зафиксированные прибором Лейтона?
мужчины был расколот страшным ударом булавы, остальную троицу явно зарубили
мечами или топорами. Скорее всего, не с целью грабежа, поскольку оружие
оборонявшихся лежало рядом: боевая кирка на длинной рукояти, которой
действовал мужчина, большой и широкий нож-секач -- около женщины; топор и
что-то похожее на косу -- неподалеку от костей подростков. Как показалось
Блейду, над трупами потрудились птицы -- вероятно, те самые, летавшие высоко
под облаками, которых он видел вчера.
дюйма покрывала темная корка крови, давно засохшей и превратившейся в
грязновато-бурые чешуйки; видимо, один из нападающих тоже распростился с
жизнью. Странник сдул бурую пыль, провел пальцем по остро заточенному
стальному клюву. Сколь многое можно было сказать, глядя на этот металл, на
плавные обводы острия, на любовно выточенную рукоятку! Прежде всего -- о
стали; оружие сделали не из железа, а из отличного сплава, почти не
потускневшего за год или два, что минули со дня сражения. Форма кирки, ее
вес, остатки какого-то жира или масла на металле, древко из прочного темного
дерева, тщательно отшлифованное и стянутое полудюжиной широких стальных
колец, -- все это говорило о том, что хозяин смертоносного кайла принадлежал
к племени воинственному, умевшему ценить оружие и биться с ним в руках до
смерти.
них не было старых следов крови, но они казались выщербленными и
затупившимися. Били по металлу, решил странник, значит, нападавших защищали
доспехи, непроницаемые для руки женщины или подростка.
скелеты, пытаясь восстановить картину боя. Мужчина явно стоял впереди,
прикрывая свою подругу и детей, видимо, когда он пал, расправа над его
семейством заняла считанные секунды. Блейд склонил голову перед их
останками, потом быстро поднял ее, что-то мелькнуло в его голове, словно
вспышка молнии.
Угловатые, глубоко врезанные в дерево буквы сложились в слова; "Кампал
Эгонда, рирдот". Так вот как его звали! Довольно кивнув головой, странник
пристроил кирку на плече. Итак, этот мир не являлся исключением -- как во
многих иных реальностях, он понимал не только местный язык, устную речь, но
и письменные знаки.
-- он думал, что и в этой реальности есть люди. Как и везде, они воюют,
нападают и защищаются, куют клинки и прочные доспехи, и, судя по всему,
умеют перебираться с острова на остров, с материка на материк. Каким же
образом? На воздушных кораблях? Вряд ли... Даже примитивный аэростат -- тем
более, установка для странствий в Измерении Икс! -- плохо вязался с фигурами
закованных в железо рыцарей, с топором, ножом, с этой киркой... Хотя сталь
на нее и в самом деле пошла неплохая!
очаг, пару больших корзин с одеждой, коекакой сельскохозяйственный инвентарь
-- лопаты да вилы с непривычно изогнутыми зубьями, фляги, кожаный бурдюк,
глиняную посуду, огниво с кресалом, мешки и сумки. Все это выглядело весьма
примитивным. В одной из сумок обнаружились какие-то твердые, как подошва,
лепешки, завернутые в промасленную парусину. Блейд надкусил, с трудом
прожевал и довольно улыбнулся: то было нечто вроде пеммикана, сушеное мясо,
протертое с жиром и ягодами -- теми самыми сливами или виноградом, что
составляли пока единственный доступный ему продукт. В сухом горном воздухе
эти примитивные консервы не испортились, а только закаменели; при известном
усилии их вполне можно было употребить в пищу.
копаться в пестром ворохе домотканого грубого холста. Тут нашлись штаны,
рубаха и шерстяная фуфайка без рукавов -- просторные, вполне подходящего
размера. Блейд натянул эти одеяния, подпоясался широким ремнем, разыскал
большой плащ и кожаные башмаки -- что-то вроде невысоких сапог. Засунув и
мешок плащ, лепешки, флягу и кое-какие мелочи, странник решил, что теперь
его экипировка не оставляет желать лучшего.
осмотр.
трудно было сказать, что в нем когда-то выращивали. Справа наблюдались
остатки изгороди, а за ней -- засохшие лепешки навоза. Вероятно, у семьи
Кампала Эгонды имелся скот либо птица, и Блейд сообразил, что это было
единственной добычей победителей. Значит, им была нужна пища? Мясо? Или они
просто прирезали скотину, устроив маленькую пирушку? Что-то вроде пикника на
свежем воздухе по случаю славной победы?
костей и черепов. Конечно, они были явным признаком обитаемости этого мира и
пришлись весьма кстати, но теперь его поджидал второй сюрприз -- и не менее
любопытный.
птицы с кургузыми крыльями. С минуту Блейд в удивлении обозревал ее, потом
подошел поближе и приступил к подробному осмотру.
половиной ярда в длину н ярд в ширину. Его корпус был сплетен из прутьев и
обтянут снаружи огромными вздутыми листьями толщиной с подушку; к нему
горизонтально крепились четыре рычага или складных реи, которые несли
паруса. Кроме них имелась и мачта -- довольно высокая и лежавшая сейчас на
дне пироги; на нее тоже был намотан парус. Все это сооружение скрепляли три
шпангоута, выточенных из темного дерева, к которым крепились скамьи. Нос был
чуть сужен, но не заканчивался острым форштевнем, как у земных судов; скорее
он походил на закругленную поверхность детских пластмассовых санок. На корме
и носу располагались два больших плетеных короба -- вероятно, для запасов.
и ближе к нему борта заметно расходились -- как он решил, для большей
устойчивости. Вместо руля использовались боковые реи -- странник быстро
нашел четыре рукояти, с помощью которых их можно было развернуть на всю
длину и поставить под углом к корпусу.
Впрочем, она не предназначалась для плавания по воде; несомненно, эта
лодочка была местным транспортным средством, которое Блейд и чаял найти. Он
покачал плетеный корпус, лежавший прямо на траве, и поразился его легкости;
казалось, его находка не весила ничего.
бирюзовой субстанции, нужно что-то очень легкое, почти воздушный шар... Но
неужели -- Блейд невольно повернул голову туда, где лежали скелеты --
неужели четыре человека со всем своим скарбом, включая тяжелые металлические
изделия и скот, перебрались сюда на таком корыте? Это казалось невероятным.
направился обратно, к выходу из ущелья. Транспортировка пироги не составила
труда -- она действительно весила не больше двух-трех фунтов. Блейд оттащил
ее к южному краю крохотного плоскогорья, туда, где он в первый раз попытался
погрузиться в бирюзовый туман, и опустил на землю. В лодке нашлась веревка,
тонкая, длинная и прочная, со стальной кошкой на конце. Размотав ее, Блейд
надежно зацепил крюк за ствол ближайшего винослива; ему все чудилось, что
невесомое суденышко вдруг вспорхнет и улетит, подхваченное слабым порывом
ветра.
перевалившее за полдень. Нет, сначала он должен сделать еще кое-что...
несколько мелочей -- нож, кружку, огниво с трутом, запасную рубаху и кожаный
бурдюк, -- и вынес свою добычу наружу. Потом, вскинув на плечо кирку и
лопату, он вновь подошел к бренным останкам Кампала Эгонды, рирдота, и его
семьи. Постояв над ними в мрачном молчании, странник принялся с
остервенением врубаться в неподатливую землю. Он был обязан этим людям; они
снабдили его оружием, одеждой, пищей и, что самое главное, транспортным
средством. Так что ему, как минимум, придется их похоронить, а как максимум
-- отомстить убийцам... не столько за Кампала Эгонду, воина, сколько за
женщину и детей...
отбросить разбитые комья земли. Наконец яма показалась ему достаточно
глубокой. Блейд опустил в нее кости, засыпал, выровнял лопатой могильный
холмик; потом, преклонив колено, прочитал краткую заупокойную молитву
собственного сочинения. Любому, кто мог бы услышать ее в этом мире или в
каком-нибудь другом -- она показалась бы весьма странной. Очень странной!
Ибо Ричард Блейд упоминал не только земного Творца и Вседержителя, но и
альбийского Тунора, жуткого БекТора из Сармы, пожирателя людей, Черных и
Белых божеств Зира, Духа Единства бленаров -- всех богов, милостивых и
грозных, дарящих покой усопшим и сладость мести живым.
Да, на берег -- теперь он воспринимал эту бирюзовую субстанцию как океан,
как некую среду, по которой можно передвигаться на корабле или на лодке. Ну,
а раз имелся океан, то были, естественно, и берега! Ухмыльнувшись, Блейд
покосился на темные тучки на западном горизонте, которые словно бы стали
заметнее и ближе. Дела шли превосходно -- если не считать печальной участи
Кампала Эгонды и его семейства; но тут уж ничего не попишешь. Зато теперь у
него имелась полная экипировка и судно, все, что надо для дальних
странствий. И он получил важное предупреждение -- о том, что в этом
удивительном мире живут люди, враждующие друг с другом. Не слишком
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Мичурин Артем
Контровский Владимир
Грабб Джеф
Гюго Виктор