опустились на одно колено. Блейд не заметил, чтобы Ильтар подал какой-нибудь
сигнал; видимо, люди сами знали, что делать. Сняв со спины второй арбалет,
уже заряженный, каждый положил его слева, рядом с десятком стрел. Под правой
рукой у охотников находился фран, в зубах зажата запасная стрела. Одни
воткнули перед собой в трещины в камне длинные кинжалы, у других такие же
клинки висели на шее. Все выглядело так, словно хайриты готовились сойтись в
смертельном бою с какими-то неимоверно быстрыми и опасными существами и,
видимо, в предстоящей схватке каждая секунда ценилась на вес золота. Или --
на вес крови, подумал Блейд, оглянувшись. В четырех шагах за его спиной
скала обрывалась вниз, в глубокое ущелье. Эта охота была развлечением не для
слабонервных!
лук, а не боевой арбалет, натянуть который она, конечно, не смогла бы. Кроме
того, на поясе у девушки висел полуторафутовый кинжал или меч с лезвием
шириной в два пальца. Сравнительно со снаряжением мужчин все это выглядело
столь же ненадежным, как хрупкие плечи Тростинки рядом с могучими бицепсами
хайритских воинов. Блейд, встревоженный, шагнул к ней, но девушка строго
свела брови и махнула ему рукой, приказывая оставаться на месте. Наложив на
тетиву стрелу, она выставила вперед левую ногу, чуть склонила головку и
застыла в этой классической позе лучника. "Диана, -- подумал восхищенный
Блейд, -- Диана, подстерегающая добычу!"
продолжали мучить сомнения. Что окажется быстрее -- стрела горной нимфы или
клык и коготь зверя?
Если девушке понадобится помощь, пять ярдов, разделяющие их, можно покрыть
двумя прыжками. Блейд поднял свой арбалет к плечу, нацелив его на черный зев
пещеры; остальное оружие он разложил рядом на выступе скалы.
кивку Ильтара, он швырнул их один за другим в пещеру. Блейд видел, как
четыре яркие точки прочертили темноту -- и не успела последняя из них
исчезнуть, как хайриты испустили боевой клич. Протяжный грозный вопль
отразился от скалы, и в ущелье на все голоса заревело, загрохотало эхо.
и Ульм застыли но обе стороны входа, высоко вскинув франы. По напрягшимся
лицам стрелков Блейд понял, что все охвачены тревожным ожиданием. Он скосил
глаз на Тростинку, потом заставил себя перевести взгляд на черную дыру в
скалистой стене. Внезапно что-то быстрое, косматое, серое вырвалось из тьмы.
Фран Ильтара пошел вниз, раздался визг и грохот металла о камень. Потом
пропели две стрелы; зверь рухнул, не пробежав и половины расстояния до
стрелков. Клинок Ильтара, очевидно, задел его, что сказалось на
стремительности атаки.
наполнился жужжанием стрел, предсмертным визгом да звонкими щелчками
арбалетных пружин. Да, эти твари были быстрыми, очень быстрыми! И огромными!
Блейд затруднялся определить их размеры -- его чаще атаковали в лоб, так что
он видел лишь растопыренные когтистые лапы и оскаленные пасти, -- но ему
показалось, что горные волки Хайры не уступают по величине бенгальскому
тигру. И они совсем не боялись людей! Выпустив с полдюжины стрел, Блейд,
наконец, понял, к чему стремятся звери: не убежать, нет! -- столкнуть
собственными телами охотников в пропасть. Они походили на берсерков,
охваченных жаждой убийства или мести; возможно, ими руководила ненависть --
древняя ненависть к человеку, благодаря которой их действия становились
почти разумными...
дюжина мертвых волков, и в каждом сидела по крайней мере пара стрел -- и его
собственные тоже; он был уверен, что не промахнулся ни разу. Ильтар с Ульмом
почти безостановочно работали франами, и он сообразил, что оба хайрита
пытаются попасть по задним лапам или позвоночнику, нанести любую рану,
которая замедлила бы атаку серых самоубийц. О том, чтобы задеть голову или
шею, не могло быть и речи -- волки двигались слишком быстро.
на три ярда; темный зев пещеры 88 перестал извергать поток серых теней, и
Блейд, положив взведенный арбалет на плечо, принялся оценивать размеры
добычи. Да, двенадцать... он не ошибся. В пяти шагах от него распростерся на
боку огромный зверь -- хвост вытянут, вздыбленная на загривке шерсть еще не
улеглась, пасть раскрыта в предсмертном оскале, шершавый вываленный язык
розовеет влажной тряпицей меж огромных клыков... Очень похож на земного
волка, решил он, только раза в два покрупнее... Не тигр, конечно, но никак
не меньше, чем...
коленопреклоненные охотники по-прежнему застыли на краю обрыва.
зверя. Они появились почти одновременно и действовали с поразившей Блейда
разумностью -- первый проскользнул у самой земли, второй прыгнул, словно
хотел прикрыть нижнего своим телом.
прыжке; волк рухнул на землю, застыв мохнатым серым комом. Но нижний был
невредим; ни фран, ни стрелы не задели его. И он мчался прямо на Тростинку!
Он достиг уже середины карниза, он полз, стелился по самому камню, словно
огромный серый червяк, -- и, однако, каким-то непостижимым образом
продвигался вперед с поразительной быстротой.
почти человеческом вскрике слились тоска и яростная злоба -- злоба на
двуногих, истребивших стаю. Теперь волк больше не походил на червя -- скорее
он казался глыбой серого гранита, с убийственной точностью выпущенной из
катапульты.
уже с полдюжины. Но даже полумертвым волк рухнет прямо на застывшую в ужасе
девушку, сомкнет клыки на горле или сбросит ее с обрыва. Это было неизбежно,
как удар молнии в грозу.
зверю. Стремительный взмах серебристого клинка, тяжкий удар, от которого
заныли руки, брызги хлынувшей фонтаном крови... Инерция бросила его на
землю; он ударился плечом, затем, стараясь погасить силу рывка, перекатился
через спину -- раз, другой. Лезвие франа, который он так не выпустил из рук,
глухо звенело о камни.
людей плыли перед глазами. Кто-то уткнулся ему в грудь, под рукой
сотрясались в беззвучных рыданиях хрупкие плечи. Тростинка...
странное выражение на лицах молодых хайритов. Кто-то едва слышно прошептал:
"Перерубивший Рукоять..." Плотная группа охотников расступилась -- за ней на
земле лежали две окровавленные, топорщившиеся серой шерстью глыбы плоти.
Две!
небольшое тело, сухое и поджарое, заросло рыжими волосами.
небрежно подтолкнул свою добычу к волчьим останкам, -- Волосатый с северных
гор! Бывает, они присоединяются к стае. Поэтому волки так и осмелели. Этот,
-- он кивнул в сторону тела, -- командовал. Только как он сюда добрался...
Непонятно!
Неистовое возбуждение короткой схватки покидало его, постепенно сменяясь
другим, не менее сложным чувством -- победитель жаждал получить награду.
Груди девушки жгли его кожу через толстую тунику, словно раскаленные уголья.
Чтобы отвлечься, он резко спросил, кивнув на труп дикаря:
Блейдом зверем. Когда вождь Батры поднял голову, в глазах его светилось
восхищение. -- Ты великий воин, Эльс, брат мой... Перерубить пополам горного
волка, одним ударом! Если бы я не| видел собственными глазами...
волчьим трупам, вытаскивая кинжалы. Блейд стоял по-прежнему, не решаясь
выпустить Тростинку из объятий.
насмешкой произнес:
подарок -- на воротник и на шапку. И даже шкуру уже рассек на две половинки.
Взгляни-ка!
них сияли восторг и обещание.
напомнил брату обещание рассказать о таинственных селгах. В ответ вождь
Батры кивнул в сторону Арьера:
лет, -- усмехнулся старик, отставив кружку с пивом.
почувствовав, как Эльс-хайрит пробуждается в его душе.
пушистой шкуре неведомого зверя были развешаны музыкальные инструменты и
оружие. -- Есть вещи этого мира и вещи мира иного, -- задумчиво продолжал
он, лаская пальцами блестевший полировкой причудливо изогнутый гриф. -- Об
одном можно говорить, о другом подобает петь.
покачивая в руках похожий на девятиструнную гитару инструмент. Голос у него
Емилина Ника
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Орловский Гай Юлий
Василенко Иван
Суворов Виктор