в ужасе съежился, пролепетав:
клянусь клыками Шебрет, я швырну тебя за борт!
десятифутовые ксидуменские акулы. Кайти вздрогнул и шепнул:
Я приношу извинения за своего человека... И подумай, стоит ли тебе тягаться
с Хором? Ты - человек в летах, а Хору так просто не свернуть шею...
каждый в империи должен знать свое место. И если простолюдин поднял руку на
слугу благородного человека, он понесет наказание. Во всяком случае, так
принято у нас в Дигране!
наружу заспанную физиономию.
стояли перед начальством в полном боевом снаряжении, с мечами у пояса и
перевязями с метательными ножами поперек груди. Блейда оба старательно не
замечали, поглядывая на бар Кейна с невысказанным вопросом.
что мой слуга уже принадлежит тебе? Что ты можешь хлестать его почем зря?
Ну, отвечай!
быстрей поворачивался!
прикажу, - наставительно произнес Блейд и отодвинулся в сторонку. - Эй,
Кайти, сынок! Съезди-ка ему по скуле, да покрепче!
он явно не умел, ибо вырос в месте тихом и мирном, при замковой кухне, где
разве что главный повар мог слегка потаскать за волосы. Кулак его скользнул
по гранитной скуле Хора, парень тут же скривился и начал дуть на костяшки.
покачав головой, произнес:
самый ошеломленный. Он попытался подняться, но новый мощный удар опять сбил
его на гладкие доски. Блейд задумчиво поглядел на свою жертву.
моего кулака, если соврешь снова! Ну, - он кивнул слуге на Хора, - хочешь
сам попробовать?
процедил он.
Тебе и Поуну положено нас охранять на долгом и опасном пути в Сайлор...
Предположим, я желаю удостовериться, как это у вас выйдет.
защитой!
стоял на палубных досках, и пальцы его сжимали рукоять меча. - В столице
все-таки фехтуют получше, чем в твоей деревне под Диграной... Да и клинки
дигранские годятся только для шинковки овощей...
Хор, получив сокрушительный удар в челюсть, опять растянулся на палубе. Он
замер, боясь пошевелиться, потому что меч странника щекотал его горло, а
нога, обутая в кожаный сапог, тяжело давила на грудь.
Он отвел острие клинка от горла поверженного и повернулся к Кейну. - Похоже,
милейший, мне придется охранять вас всех на пути в Сайлор.
злобный волчий оскал.
хотел, чтобы гориллы Савалта измывались над слугой, приставленным к нему
сыном и его прекрасной супругой.
нависавший потолок. Темнело, и в крохотное оконце его каюты, прорезанное
рядом с дверью, струились последние солнечные лучи, багряно-оранжевые и
гаснущие с каждой минутой, словно пламя догорающей свечи.
объединялся с Аррахом, восстанавливая цельную личность Ричарда Блейда... Это
было поразительное ощущение!
парил в утреннем небе над синей гладью Ксидумена, которая простиралась во
все стороны, заворачиваясь у горизонта вверх, словно огромная чаша из
полупрозрачного кобальтового стекла. Синий ласковый Ксидумен, Средиземное
море Айдена... Или то был безбрежный уренирский океан?
страха, без боязни... Он уходил в теплую воду, опускался все глубже и
глубже, растворяясь в соленой влаге, в непроницаемой бархатной тьме, в живом
и трепетном космосе, нежно покачивавшем его в могучих объятьях. Сознание
гасло, но подступающее беспамятство не вызывало испуга; каким-то образом он
знал, что впереди - не смерть, не вечное забвение, а нечто совсем иное, чего
ему никогда не доводилось испытывать раньше.
разумов и обмена информацией не требовались минуты. Хватало доли секунды!
Какой именно, Блейд не мог и представить; казалось, беззвучный взрыв в его
сознании вообще не имеет временного измерения. Он вспыхивал и гас, словно
стремительный проблеск молнии, заблудившейся в темной океанской бездне.
яркий и реальный, подобный запущенной с огромной скоростью киноленте. Память
в невероятном темпе прокручивала события дня - пробуждение, завтрак, обед,
ужин, прогулки, беседы, дела, мысли, расчеты, планы... Мелькали стены
опочивальни Лидор, сменяясь большим столом с драгоценной посудой, другим
столом, с картами и свитками, потом - деревьями, куртинами цветов,
бассейном, башнями, лестницами, переходами... Иногда он оказывался в
тайнике, где стоял, сверкая яркой обшивкой, ратонский флаер; иногда - на
улицах Тагры, в военной гавани или в торговом порту, на площади перед
императорским дворцом, на шумном огромном рынке или в роще, среди ветвей,
покрытых нежно-зеленой весенней листвой... Выплывали, сменяясь стремительным
калейдоскопом, лица: сухощавое и бритое - целителя бар Занкора; подсвеченное
золотым ореолом волос - Лидор; морщинистое и строгое - серестора Клама;
хитровато-лукавое - Чоса; хищное, крысиное - Савалта. Лица слуг, лица
солдат, лица чиновников, лица женщин и лица мужчин, лица пэров, застывшие в
холодном и важном спокойствии...
ощущал его двойник в далеком замке на окраине Тагры; он вдыхал аромат вина и
кожи Лидор, он чувствовал вкус ее губ, он впитывал мысли, надежды и тревоги
своего второго "я", и эти мысли, надежды и тревоги становились его
собственными, неотъемлемой частью его памяти, его сознания, его разума. Все,
как положено; все, как предсказывал Хейдж.
следом за ним - уже не вызывал удивления, ибо Блейд (вернее говоря, обе
ипостаси Ричарда Блейда) переживал его не в первый раз, и даже не в десятый
или двадцатый. По земному счету времени, Асринд и Аррах вернулись в Айден в
середине января, три месяца назад, и в первую же ночь молниеносная вспышка
соединила их на ничтожную долю секунды, словно две заряженные электричеством
сферы. Заряд переместился, потенциалы выровнялись; теперь каждый из них
хранил в памяти все, что случилось с его двойником за день. Но это были не
просто воспоминания; обоим казалось, что день прожит как будто бы дважды.
на месяц в одно из поместий бар Ригонов, в ста двадцати милях к западу от
столицы. Там был просторный сельский особняк, удобный, но совсем не похожий
на родовой замок; там было всего два десятка слуг, небольшая конюшня и
скромный винный погреб; там главными развлечениями считались верховые
прогулки да охота. И Ричард Блейд, вспоминая по утрам вчерашний день, мог
перечислить двойной комплект блюд, поглощенных во время каждой трапезы, и с
удивлением констатировать, что после обеда он гонял антилоп в степи и
одновременно вел мудрую беседу с целителем Артоком. Примерно так же он
Роллинс Джеймс
Соломатина Татьяна
Смит Кордвейнер
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия