времени у него из-под ног вылетали кузнечики. Чтобы сберечь силы. Мышелов
старался не поднимать ноги высоко над землей, однако шаг его был упруг и
широк, потому что он привык подлаживаться под поступь своего рослого
товарища. Ноздри Мышелова раздувались, вдыхая и выдыхая воздух. Широкий
рот был плотно сжат. Темные глаза над загорелыми щеками смотрели
пристально и угрюмо. Мышелов понимал, что при всем старании ему вряд ли
удастся сравниться в скорости со своим мощным длинноногим другом.
бегущие тени. Вскоре солнце и вовсе скрылось за ними. Башня стала виднее.
На темном фоне стен чернели пятна, возможно, это были окна.
дух, снова послышался уже знакомый звук; у захваченного врасплох Мышелова
кожа покрылась мурашками. Должно быть, из-за низкой облачности вой теперь
был сильнее и отдавался жутковатым эхом. Он показался Мышелову не
печальным, а скорее грозным - вероятно, потому, что человечек в сером был
один. Во звучал он явно громче, его ритмичные всплески налетали, словно
порывы ветра.
зазвучавший так рано вой расстроил все его планы и не предвещал для
Фафхрда ничего хорошего. Мышелов прикинул, что теперь ему надо двигаться
как можно быстрее. Он мгновенно принял решение. Кинув в заросли кустов
объемистый мешок, бурдюк, скатанный плащ, меч и доспехи. Мышелов остался в
легкой куртке и взял с собой лишь длинный кинжал и пращу. Облегчив себя
таким образом, он стрелой понесся вперед. Низкие тучи потемнели. С неба
стали падать редкие капли дождя. Мышелов не отрывал взгляда от земли,
избегая неровностей почвы и скользких мест. С каждым не то шагом, не то
прыжком Мышелова вой, казалось, усиливался, а звучание его делалось все
более грозным.
оставляла впечатление полной заброшенности. Полуразвалившиеся надворные
постройки, заросшие сорняками культурные посевы, ряды чахлых и грозящих
рухнуть деревьев, остатки изгородей, тропинок и выбоин от колес - все это
говорило о том, что когда-то давно здесь жили люди. А теперь здесь жила
только башня, упрямая и массивная, наполняющая пространство жутким воем.
Впрочем, возможно, это только так казалось.
направление, чтобы держаться за узкой полоской деревьев и кустарника.
Осторожность была второй его натурой. Все его чувства протестовали против
возможности внезапно наткнуться на волка или свору гончих на открытом
пространстве.
к ней вплотную ему не удастся. Она стояла несколько особняком от
окружавших ее руин.
пошарил по земле глазами и выбрал пару камней, по весу пригодных для
пращи. Его мощная грудь все еще работала, как кузнечные мехи, со свистом
всасывая воздух. Затем он выглянул из-за угла и, нахмурившись, замер.
пяти-шестиэтажное здание. Узкие окошки были расположены как попало и не
давали ни малейшего представления о внутренней планировке. Большие, грубо
обтесанные камни были прочно пригнаны друг к другу - везде, кроме зубчатой
стены наверху, где кое-какие глыбы, казалось, немного расшатались. Почти
прямо напротив Мышелова равнодушно чернел прямоугольник входа.
зачем штурмовать крепость, защитников которой не видно? Незаметно к ней
тоже не подойти, да и наблюдатель на стене, если таковой, конечно, был,
уже давно заметил его приближение. Придется просто идти вперед и быть
готовым к неожиданному нападению. Так Мышелов и сделал.
уже напряглись. Он был абсолютно уверен, что за ним наблюдает кто-то,
настроенный более чем недружелюбно. После целого дня бега голова у него
немного кружилась, но чувства были обострены до предела. На фоне
нескончаемого гипнотического воя он слышал стук отдельных капель дождя,
еще не превратившегося в ливень. Он внимательно осмотрел каждый темный
камень вокруг входа. Его нос чуял характерные запахи камня, дерева, земли,
однако никакой звериной вони пока не было. В тысячный раз он попытался
мысленно вообразить источник воя. Дюжина свор гончих, запертых где-то в
подземелье? Похоже, но не совсем то. Что-то от него ускользало. Темные
стены были уже совсем близко, и Мышелов напряг зрение, пытаясь разглядеть
хоть что-нибудь в черном дверном проеме.
он был почти в трансе. Скорее всего случилось так: над головой у него
внезапно сделалось чуть темнее, и натянутые как тетива мускулы сами
бросили его с кошачьей проворностью внутрь башни - он сделал это
инстинктивно, даже не глянув вверх. А ему и впрямь нельзя было терять ни
секунды: уже влетая в дверь, он почувствовал, как что-то шероховатое
задело его по спине и пяткам. В спину ему ударил поток воздуха, сзади
что-то тяжело ухнуло о землю, так что он даже подскочил. Обернувшись.
Мышелов увидел, что большой квадратный камень наполовину загородил дверной
проем. Несколько мгновений назад он был частью зубчатой стены.
весь день улыбнулся, даже чуть не рассмеялся от облегчения.
вой прекратился. Оглядев пустое, круглое помещение. Мышелов двинулся вверх
по каменной лестнице, подымавшейся спиралью вдоль стены. Его усмешка
сделалась деловитой и зловещей. На втором этаже башни он обнаружил
Фафхрда, да и проводника тоже. Кроме того, он нашел там загадку.
свете, проникавшем через беспорядочно разбросанные окна-щели, смутно
виднелись стоящие вдоль стен сундуки и свисавшие с потолка сушеные травы,
чучела птиц, мелких млекопитающих и пресмыкающихся, что все вместе
напоминало лавку фармацевта. Повсюду валялся мусор, казавшийся каким-то
аккуратным, словно он сам улегся в каком-то головоломном, но не лишенном
логики порядке. На столе была невообразимая мешанина из закупоренных
бутылок и кувшинов, ступок с пестиками, всевозможных инструментов из рога,
стекла и кости; посреди всего этого стояла жаровня с тлеющими угольями.
Кроме того, там было блюдо с обглоданными костями и фолиант из листов
пергамента, переплетенных в медные пластины, на раскрытые страницы
которого был положен кинжал.
низкой деревянной раме. Он был бледен и тяжело дышал, словно его чем-то
опоили. Он не откликнулся - ни когда Мышелов легонько потормошил его и
шепотом позвал по имени, ни когда стал трясти изо всех сил и орать его имя
во все горло. Но более всего озадачило Мышелова то обстоятельство, что
конечности, грудь и горло Северянина были обмотаны полотняными лентами,
хотя пятна крови на них отсутствовали, а под ними - Мышелов немного
раздвинул ленты, чтобы понять, в чем дело, - не было и признака каких-либо
ран. Движений Фафхрда ленты тоже никак не ограничивали.
покоилась ладонь гиганта.
постелью. Он тоже был весь обмотан лентами, но они уже стали заскорузлыми
от ржавых пятен. Проводник был мертв.
оставалось похожим на мраморную маску. Мышелов чувствовал, что рассудок
Фафхрда витает где-то очень далеко, и это испугало и разозлило его.
услышал, что сверху кто-то спускается. Шаги медленно приближались.
Послышалось размеренное, но тяжелое дыхание. Мышелов присел позади стола и
вперился в черное отверстие в потолке, куда уходила лестница.
такое же потрепанное и заплесневелое, как и вся комната. Он был почти лыс,
и только над большими ушами торчали клочья спутанных седых волос. Когда
Мышелов вскочил и замахнулся на него кинжалом, старик даже не сделал
попытки убежать, а мгновенно пришел в какой-то экстатический ужас - тело
его затряслось, из горла послышались булькающие звуки, руки бесцельно
замолотили по воздуху.
никогда не видел ни таких выпученных от ужаса глаз, ни такого тонкогубого
и жестокого рта.
хриплыми и сдавленными - это был голос человека, который очень долго
молчал.
Мышелова. - Ты не можешь быть здесь. Я убил тебя. Для чего ж я так
хитроумно уравновесил большой камень, что он сорвался от малейшего
прикосновения? Я знал, что тебя заманил сюда не вой. Ты пришел, чтобы
причинить мне вред и спасти своего друга. Поэтому я и убил тебя. Я видел,
как упал камень. Видел тебя под камнем. Ускользнуть от него ты не мог.
Значит, ты мертв.
своего гостя, как дым. Но когда пальцы его дотронулись до вполне
осязаемого тела, он взвизгнул и попятился.
него со словами:
Разбуди его.
проявить твердость. Выражение ужаса в его немигающих глазах стало чуть
иным. Ужас остался, но к нему добавилось и что-то еще. Замешательство
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Махров Алексей
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Каргалов Вадим