кровь, но она больше не выглядела изумленной и зубы у нее были крепко
стиснуты. Каби схватила ее жемчужное ожерелье, обкрутила вокруг шеи, нить
не выдержала и жемчужины разлетелись вокруг, словно шарики от пинг-понга.
Тогда Каби сдернула с волос Лили ее серую шелковую ленту, и вновь сдавила
шею. Сквозь плотно сомкнутые губы Лили прорвался стон. Эрих, Марк и Илли
подошли к ним и стояли рядом, но похоже, они были довольны той работой,
которую проделывала Каби.
Станции есть лечебница. Я сумею ей воспользоваться.
покинуло. Это превосходит всякую меру, это хуже самой смерти. Они хотят
притащить сюда мои ночные кошмары, то чудовище, которое носит мое имя. Они
не хотят позволить мне спокойно взорваться. Им не достаточно атомной
бомбы. Они хотят устроить для меня персональный ад.
именно так, как я и ожидала, хотя в действительности я этого не слышала -
раздвоение личности, которое я потом как-нибудь объясню. - Он тебя
вскрывает таким образом, что твои внутренности можно лечить без того, чтоб
разрезать твою кожу или чтобы где-нибудь кровоточило. Он тебя большими
кусками выворачивает наизнанку, но кровеносные сосуды остаются
нетронутыми. Вся твоя оболочка - твои глаза, уши, нос, твои пальчики и все
такое - становится обрамлением маленькой дырочки, полузаполненной твоими
волосами. А тем временем твои внутренности становятся доступны для того,
что с ними собирается сделать целитель-хилер. А ты какое-то время живешь
внутри той дырки. Прежде всего хилер дает тебе подышать газом, который
усыпляет тебя, иначе ты сойдешь с ума, не успеет твое сердце отстучать
пятидесяти ударов. Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать после десяти
ударов сердца - без усыпляющего газа... Теперь ты будешь говорить?
может, я сошла с ума, хотя до пытки дело еще не дошло. Помню, я слышала
как-то от Дока, что наша печень гораздо более таинственная и куда более
удаленная от нас вещь, чем звезды, потому что, хоть вы и живете весь век
со своей печенкой внутри, вы никогда в жизни ее не видите, и не сможете
сходу показать, где она у вас находится. Мысль о том, что кто-то может
возиться с самым интимным и непознанным, что только есть у вас внутри...
это чересчур.
как только забрезжило интроверсией, до того даже, как Каби произнесла это
слово, Илли передернуло так, что его щупальца растопырились, словно
толстые обросшие перьями колбасы. Эрих вопросительно глянул на него, но
этот поганый лунатик полностью уронил себя в моих глазах, проскрипев: "Не
обращайте на меня внимания, я слишком чувствителен. Займитесь девушкой.
Заставьте ее говорить".
могла делать только одно: думать, думать напряженно и на больших оборотах
о чем-либо другом. Эта скульптура из шариков, которую Эрих пытался
расколоть, лежала в футе от моего носа. В том месте, где она шмякнулась об
пол, осталось немного белого порошка. Я протянула руку и прикоснулась к
нему; он был очень мелкий и твердый, как толченое стекло. Я перевернула
скульптуру: на той ее части, которой она ударилась об пол, ничего не было
повреждено, она даже не потускнела; серые шары все так же празднично
сверкали. Я поняла, что порошок - это алмазная пыль, выкрошенная из
мозаичного пола чем-то еще более твердым.
может, у Дока была какая-то стоящая мысль в его проспиртованных мозгах,
когда он совал нам эту штуку и пытался что-то сказать. Он ничего тогда так
и не сказал, но ведь он же говорил раньше, когда собирался объяснить нам,
что делать с бомбой, и может быть, все это как-то было связано.
назад, и получила "Инверш... яш-ш-ч..." Яшчерица! Все-то им, выпивохам
чертовым, ящерицы мерещатся, то простые, то инвертированные.
"перч-ш-ш..." и тут я так глубоко вздохнула, что чуть не чихнула от
алмазной пыли. Я увидела, как разрозненные кусочки начинают складываться в
цельную картинку у меня в голове, будто я смотрю ускоренное кино.
Лили преподнесла Брюсу. Только она ну никак не могла найти ее на Складе,
потому что мы там после обыскали каждую мышиную норку, и там не было
вообще никаких перчаток, в том числе и той, лишней левой. Дальше. Началось
все с того, что у Брюса было две перчатки на левую руку, а мы облазили всю
Станцию с зубочисткой, и валялись только две черных перчатки на полу -
там, где Брюс смахнул их со стойки бара - только эти две: левая, которую
Брюс принес с собой и правая, которую ему преподнесла Лили.
Лили положила ее на поднос - а правая перчатка появилась. Что могло
произойти в одном только случае: Лили превратила левую перчатку в
идентичную ей правую. Она не могла бы этого сделать, просто вывернув
наизнанку, потому что подкладка отличается от верха.
наизнанку необычным способом, и не только вещи, но и человека. Нужно
просто положить этот предмет на Инвертор в хирургическом кабинете и
переключить его в положение "полная инверсия".
и ты получишь прекрасное трехмерное зеркальное отражение исходного
предмета, то есть именно то, чем правая перчатка является относительно
левой. Умники называют это вращением в четырех измерениях; я слышала, что
оно используется в хирургии для весьма асимметричных марсиан, или даже для
того, чтобы сотворить безупречную правую руку человеку, у которого ее
отняли, превращая ампутированную правую в ампутированную левую.
существам и не приходит в голову, что то же можно проделать и с
неодушевленным предметом, особенно на такой Станции, где Док - пропойца, а
в кабинет никто не заходил уже сотню снов.
глупостях, которые можно сделать для людей. Опьяненная любовью, Лили
отнесла лишнюю левую перчатку Брюса в Хирургию, частично инвертировала ее,
и, получив правую, отдала ее Брюсу.
"Инвертируйте ящик", то есть что мы должны подвргнуть бронзовый сундук
полной инверсии, чтобы добраться до бомбы и обезвредить ее. Кроме того, у
Дока была идея насчет того трюка, который Лили выкинула с перчаткой. Не
могу себе представить, каким образом будет выглядеть вывернутая наизнанку
тактическая атомная бомба, да мне и не очень хотелось бы это увидеть. Но
похоже, придется.
Потом Лили, так же, как и я, решила, что призыв ее любовника к мятежу не
получит должного отклика, если она не обеспечит ему действительно
внимательных слушателей и, может быть, именно тогда она начала воображать,
как она сплетет гнездышко для брюсовых цыплят и... и все прочее, чему мы
ненадолго поверили. Так что она взяла Главный Хранитель, вспомнила о своей
перчатке и, не прошло и нескольких секунд, как она поставила на полку в
Галерее Искусств предмет, которым никто и не подумал бы интересоваться -
кроме человека, который помнил эту Галерею всю наизусть.
нагромождение серых шаров размером с мяч для гольфа. Я знала, что
внутренность Хранителя состоит из чрезвычайно плотных, чрезвычайно твердых
гигантских молекул, но я и не подозревала, что они НАСТОЛЬКО большие.
заниматься всем этим придется именно тебе, потому что никто не будет
вслушиваться в твои дедукции, когда они все живут уже практически в
отрицательном времени".
должно было быть - есть некоторые вещи, которые и у Развлекателей неплохо
получаются - а Каби в это время как раз говорила "...ты сойдешь с ума, не
успеет твое сердце отстучать пятидесяти ударов". Все стояли, уставившись
на Лили. Сид вроде бы пошевелился, но у меня не было времени на него; я
только надеялась, что он не сделает ничего, что привлекло бы внимание ко
мне.
твердого пола только одно достоинство, что он не скрипит. Прошла через
экран кабинета - будто сквозь стенку непрозрачного, лишенного запаха
сигаретного дыма - и сконцентрировалась на том, чтобы вспомнить свое,
закончившееся полным конфузом, обучение профессии медсестры. Не успела я
еще удариться в панику, как скульптура уже лежала на сверкающем столе
Инвертора.
вспомнить, чем же меня так обеспокоило, что вывернутый наизнанку мозг
становится больше и что у него нет глаз. И то ли в тот момент, когда я
погрузилась с головой в свои кошмары, то ли когда я прощалась с остатками
своего душевного здоровья, но я все-таки повернула выключатель до отказа -
и передо мной очутился Главный Хранитель, уютно подмигивающий голубым
глазком, примерно три раза каждую секунду.
работал так же прекрасно и надежно, как и прежде, не считая того, что в
этом состоянии он свел с ума индикаторы направления.
Пехов Алексей
Фазиль Искандер
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Лондон Джек
Афанасьев Роман