Лоис Макмастер БУДЖОЛД

УЧЕНИК ВОИНА

Лилиан Стюарт Карл посвящается

Высокий, хмурый старшина в парадном мундире императорской армии
выглядел очень величественно, и даже коммуникатор у него в руке казался
чем-то вроде маршальского жезла. Старшина рассеянно похлопывал им себя по
бедру; глаза его с нескрываемой иронией прошлись по строю молодых людей.

Ну что ж, так в эти игры и играют, подумал Майлз. Он стоял на свежем,
даже очень свежем осеннем ветру в трусах и кроссовках и старался не
дрожать. Трудно сохранять спокойствие и ясность духа, когда стоишь вот
так, почти голый, перед людьми, одетыми, как на смотре у императора
Грегора. Хотя, если разобраться, большинство здесь щеголяло в том же
наряде, что и он. А вот старшина, надзиравший за испытаниями, был один, но
казалось, что он вездесущ - умел человек себя поставить. Майлз
присмотрелся к нему: интересно, каким образом ему удается производить
такое впечатление. Тут можно кое-чему поучиться...

- Бежать будете парами, - наставлял старшина. Он вроде и говорит-то
негромко, а слышно в обоих концах строя. Это напомнило Майлзу отцовскую
привычку понижать голос до шепота в минуты ярости. Попробуй тогда его не
послушать. - Как только закончите бег с препятствиями, пойдет отсчет
времени бега на пять километров. Запомнили? - И старшина начал вызывать
пары.

Конкурсные испытания для поступающих в Императорскую Военную Академию
длились уже целую неделю. За спиной у Майлза было пять изнурительных дней
- устные и письменные экзамены. Кругом уже вздыхали с облегчением,
готовясь расслабиться. Кое-где слышался смех и, как всегда, когда худшее
позади, - преувеличенные жалобы на недосып, коварство экзаменаторов... Но
все эти сетования значили одно - можно лишний раз поздравить себя: они
все-таки выдержали, уцелели, выжили. Для абитуриентов Императорской
Военной Академии экзамены по физической подготовке будут игрой, временем
отдыха. Самое трудное действительно позади - для всех, кроме Майлза.

Юноша вытянулся, словно пытаясь усилием воли распрямить свой
искривленный позвоночник. Он слегка вздернул подбородок, чтобы удержать в
равновесии слишком большую голову - она была бы впору человеку ростом за
метр восемьдесят, а в нем всего-то полтора метра, - и внимательно осмотрел
полосу препятствий. Начиналась она пятиметровой бетонной стеной с острыми
металлическими штырями наверху. Взобраться на нее - не проблема, мышцы у
него в порядке, а вот спуск... Кости, его окаянные хрупкие кости...

- Косиган, Костолиц, - выкрикнул старшина, проходя мимо. Майлз
нахмурился и вскинул гневные глаза на старшину, но тут же овладел собою.
Старшина опустил почтительную приставку перед его именем, но это вовсе не
было оскорблением. В нынешние времена на императорской службе все классы
равны, и это правильная политика. Одобренная, кстати, его собственным
отцом.

Дедушка из-за этого ругался, но он старик, его уже не переделаешь. Он
начинал карьеру еще в те времена, когда главным родом войск была
кавалерия, а каждый командир сам обучал своих солдат. В те дни обратиться
к нему без приставки "фор", значило нарваться на дуэль, если не хуже. А
теперь вот внук генерала Форкосигана пытается поступить в военную
академию, такую же, как на других планетах, там его обучат премудростям
использования космического оружия, стремительными бросками сквозь
пространственно-временные туннели и тактике обороны планет. И стоит он
плечом к плечу с мальчишками, которым прежде не разрешили бы чистить его
меч.

Ну, не совсем плечом к плечу, иронически поправил себя Майлз, искоса
поглядывая на кандидатов в кадеты по обе стороны от себя. Его напарник по
преодолению препятствий Костолиц столкнулся с ним взглядом. В глазах его
было откровенное любопытство. А глаза Майлза находились как раз на уровне
здоровенного бицепса Костолица. Тут старшина дал команду "Разойдись!" -
для тех, кто вступал в соревнования попозже, и Майлз с напарником сели на
землю.

- Я уже неделю все к тебе приглядываюсь, - начал Костолиц. - Что это
за хреновина у тебя на ноге?

Майлз легко подавил раздражение - чему-чему, а этому он научился.
Такой, как у него, практикой не всякий похвалиться. Видит Бог, он
действительно бросается в глаза в любой толпе, а тем более в такой. По
крайней мере Костолиц при виде его не отмахивается и не заклинает нечистую
силу, как одна дряхлая старуха у них в Форкосиган-Сюрло. В иных отсталых
районах Барраяра например, в глубине Дендарийских гор, в местности,
принадлежащей Форкосиганам, младенцев до сих пор убивают из-за любого
врожденного дефекта, вплоть до заячьей губы, хотя власти и пытаются
бороться с этим варварством. Майлз глянул на пару блестящих металлических
стержней на своей левой голени, - до сегодняшнего дня их скрывали брюки.

- Накладки, - ответил он суховато.

Костолиц смотрел на стержни, как завороженный.

- А зачем это?

- Временно. У меня там пара хрупких костей. Накладки предохраняют их
от поломок, пока хирург не убедится, что я больше не расту. А потом их
заменят чем-то синтетическим.

- Ничего себе... Это болезнь такая или что? - Парень поменял позу и
при этом еле заметно отодвинулся от Майлза.

Господи, с болью и яростью подумал Майлз, может, нацепить
колокольчик, как прокаженные? Нужно сказать этому типу, что я заразный:
мол, в прошлом году во мне было два метра... Он вздохнул и отогнал
соблазн.

- Когда мать была мной беременна, ее пытались отравить ядовитым
газом. Она в конце концов оправилась, но с костями у меня теперь
неполадки.

- А-а... Тебя лечили?

- Еще как. В инквизиции и то так не лечат. Поэтому я и хожу на своих
двоих, а то носили бы меня в ведре.

На лице у Костолица теперь читалось легкое отвращение, зато он
прекратил свои незаметные маневры.

- А как ты прорвался через медосмотр? Тут же есть какое-то правило
насчет минимального роста.

- На это закрыли глаза - пока не станут известны результаты
экзаменов.

Мысли Майлза снова обратились к предстоящему испытанию. Им придется
преодолевать часть дистанции по-пластунски, под лазерным огнем, и он
сможет отыграть какие-то секунды, это ему очень пригодится на
пятикилометровой дистанции. Там он подзадержится, с его-то ростом и
хромотой, - он уже не помнил, сколько раз ломал ноги, и теперь его левая
на четыре сантиметра короче правой. Но тут ничего не поделаешь. А завтра
должно быть полегче - завтра испытания на выносливость. Конечно, поначалу
это стадо длинноногих парней обойдет его, как миленького. На первых
двадцати пяти километрах он будет в хвосте, да и на пятидесятом километре
тоже, а вот после семидесяти пяти они почувствуют почем фунт лиха. Там уже
начнется настоящая боль. Я профессионал в этой науке, Костолиц, мысленно
обратился он к своему сопернику. Завтра, где-то на сотом километре, мы
продолжим разговор, задавай тогда свои дурацкие вопросы - если дыхалки у
тебя хватит...

А-а, черт, надо думать о деле, а не об этом придурке. Прыжок с пяти
метров... Пожалуй, лучше обойти стенку, заработать минус на этом. Но тогда
средний балл будет паршивый. Ужасно не хочется жертвовать хоть одним
очком, да еще в самом начале. Каждое очко для него - на вес золота. Если
пропустить стенку, в резерве ничего не останется...

- Ты и вправду собираешься справиться со всем этим? - спросил
Костолиц, оглядываясь. - Набрать больше пятидесяти процентов?

- Нет.

Костолиц тупо посмотрел на него.

- Тогда какого хрена тебе здесь надо?

- А мне и не надо набирать пятьдесят процентов. Так, что-нибудь более
или менее приличное...

Брови Костолица полезли вверх.

- Интересно, чью задницу тебе приходится лизать за такой блат? Может,
самого Грегора Форбарры?

В его голосе звучали зависть и подозрительность. Майлз стиснул
челюсти. Только не надо вспоминать про родителей...

- Ну а все-таки, как это ты собираешься поступить с такими оценками?
- настойчиво допытывался Костолиц. - Глаза его сузились, а ноздри
раздувались: не иначе как уловил запах привилегий.

Будь политиком, приказал себе Майлз. Это должно быть у тебя в крови,
как и страсть к военному делу.

- Я подал прошение, - терпеливо объяснил он, - чтобы мне вывели
средний балл, а не рассматривали все предметы по отдельности. Надеюсь,
отметки за письменные компенсируют завал на физподготовке.

- Да ведь тебе придется набрать там почти сто процентов!

- Вот именно, - отрезал Майлз.

- Косиган, Костолиц, - выкликнул их имена другой старшина, в парадной
форме.

Они пошли к старту.

- Мне из-за тебя придется туго, - недовольно заметил Костолиц.

- Почему? Ты к этому не имеешь никакого отношения. Это мои проблемы,