Лоис Макмастер БУДЖОЛД

ГРАНИЦЫ БЕСКОНЕЧНОСТИ

Джону

- К вам посетитель, лейтенант Форкосиган.

Обычно невозмутимое лицо медбрата перекосилось от испуга, взгляд
застыл. Он отступил в сторону, пропуская посетителя в палату.
Автоматические двери еще не закрылись, а медбрат уже поспешно ретировался.

Вздернутый нос, лучистые глаза и открытое доброе лицо очень молодили
вошедшего, хотя темно-русые волосы на его висках уже начали седеть. Он был
худощав, одет в скромный костюм и отнюдь не распространял вокруг себя
атмосферу ужаса, вопреки столь острой реакции медбрата - по правде говоря,
гость вообще не производил никакого впечатления. Саймон Иллиан, глава
Имперской службы безопасности Барраяра, начинал обычным тайным агентом, и
эта работа приучила его быть незаметным.

- Привет, босс, - сказал Майлз.

- Выглядишь отвратительно, - любезно заметил Иллиан. - Не трудись
отдавать честь.

Майлз коротко рассмеялся; даже смех сейчас причинял ему боль. У него
болело все, кроме рук: они все еще не отошли после анестезии и были
забинтованы и зафиксированы от лопаток до кончиков пальцев. Он поглубже
зарылся о постель в тщетной надежде найти более удобное положение для
своего тщедушного тела, облаченного в больничную пижаму.

- Как прошла операция? - осведомился Иллиан.

- Примерно так, как я и ожидал. Мне ведь однажды уже оперировали
ноги. Самое противное началось, когда разрезали правую руку, чтобы вынуть
осколки костей. Нудно. Левую сделали гораздо быстрее - там осколки были
крупнее. Теперь буду ждать, приживется ли в пластике костный мозг.
Какое-то время у меня будет малокровие.

- Надеюсь, ты не возьмешь за правило возвращаться после каждого
задания на носилках?

- Ну-ну, это ведь всего второй раз! Да и вообще, рано или поздно у
меня просто кончатся непересаженные кости. Годам к тридцати я уже буду
целиком из пластика.

И Майлз представил себе эту невеселую перспективу. Интересно, могут
ли его объявить юридически умершим, если больше половины его тела будет из
запчастей? Не войдет ли он когда-нибудь на фабрику пластиковых протезов с
возгласом "Мама!"?

- Давай-ка поговорим относительно твоего задания, - твердо произнес
Иллиан.

Значит, этот визит - не просто выражение сочувствия... Да и вообще,
способен ли Иллиан хоть кому-нибудь сочувствовать? Иногда это трудно было
понять.

- Мой доклад у вас, - уклончиво ответил Майлз.

- Твой доклад - это шедевр недоговоренности, - в голосе начальника
Имперской службы безопасности не было и тени неудовольствия.

- Ну... Мало ли кто его прочтет. Никогда нельзя знать заранее.

- Оставь, Майлз! Ты прекрасно знаешь, что речь идет не об этом.

- Так в чем проблема?

- Деньги. А еще конкретнее - финансовая отчетность.

Может, все дело было в лекарствах, которыми его напичкали, но Майлз
ничего не понял.

- Вам не нравится моя работа? - жалобно спросил он.

- Если не считать твоих ранений, результаты последнего рейда в высшей
степени удовлетворительны... - начал Иллиан.

- Очень рад это слышать, - мрачно пробормотал Майлз.

- ...а твои похождения на Земле все еще полностью засекречены. Мы
поговорим о них позже.

- Сначала мне надо будет доложиться парочке вышестоящих инстанций, -
решительно заявил Майлз.

Иллиан отмахнулся:

- Я так и понял. Нет. Обвинения касаются мероприятия на Дагуле и
того, которое ему предшествовало.

- Обвинения? - озадаченно переспросил Майлз.

Иллиан пристально посмотрел на него.

- Лично я считаю, что все затраты на поддержание твоих связей со
Свободными дендарийскими наемниками окупаются с точки зрения внутренней
безопасности. Хотя бы потому, что если бы ты постоянно находился, скажем,
в Главном штабе, здесь, в столице, то стал бы превосходным магнитом для
любых заговорщиков. Не только для тех, кто добивается почета и
расположения властей, но и для тех, кто попытался бы через тебя задеть
твоего отца. Как это происходит в настоящее время.

Майлз скосил глаза, надеясь, что сосредоточенный взгляд поможет ему
собрать воедино и свои разбегающиеся мысли.

- Итак?..

- Короче, кое-кто сейчас очень прилежно изучает твои отчеты о тайных
операциях флота наемников. Этим господам хотелось бы узнать, на что именно
пошли определенные крупные суммы. Некоторые из твоих счетов по замене
оборудования просто чудовищны - даже с моей точки зрения. А нашим
противникам весьма желательно доказать существование систематических
растрат. Осуждение тебя военным трибуналом за хищение казенных денег было
бы сейчас чертовски некстати - и для твоего отца, и для всей центристской
фракции.

- Это зашло настолько далеко?.. - ахнул пораженный Майлз.

- Пока нет. Я твердо намерен все замять. Но для этого мне нужны
детали. Я не хочу действовать вслепую, как бывало уже не раз. Я еще не
забыл, как из-за тебя провел месяц в моей собственной тюрьме...

Неприятное воспоминание заставило Майлза нахмуриться.

- На этот раз, - продолжал Иллиан, - они действуют через графа
Форволка из Казначейства, а он до фанатизма предан императору и к тому же
имеет его личную... э-э... поддержку. Под него не подкопаешься. Но боюсь,
что достопочтенный граф поддается чужим влияниям. А поскольку он считает
себя сторожевым псом, то, чем больше от него отбрыкиваются, тем упорнее он
цепляется за свои подозрения. С Форволком следует обращаться предельно
осторожно, независимо от того, прав он, или ошибается.

- Ошибается?.. - выдохнул Майлз.

До него наконец дошло, почему Иллиан пришел в госпиталь сегодня. Да,
шефом и вправду руководит не беспокойство о раненом подчиненном. Но
задавать свои вопросы сейчас, когда Майлз только очнулся после операции,
слаб, накачан лекарствами, возможно, даже плохо соображает...

- Почему бы вам не допросить меня с суперпентоталом, да и делу конец?
- огрызнулся он.

- Потому что я знаю о твоей аллергии к подобным препаратам, -
невозмутимо ответил Иллиан. - Это очень прискорбно.

- Тогда отчего бы не выкрутить мне руки?

Задетый за живое начальник секретной службы помрачнел.

- У меня была такая мысль. Но потом я решил поручить это хирургам.

- Знаете, Саймон, вы иногда бываете настоящим подонком.

- Знаю. - К Иллиану вернулось хладнокровие. Он ждал и наблюдал. - В
этом месяце, пока не кончится свара из-за бюджета, у твоего отца не должно
быть скандалов в правительстве. И обвинения в твой адрес надо придушить
независимо от того, на чьей стороне правда. Все сказанное в этой комнате
останется - должно остаться - между нами. Но я должен знать!

- Вы что, предлагаете мне амнистию?

Голос Майлза превратился в рычание, сердце бешено заколотилось.

Иллиан был невозмутим.

- Если понадобится.

Майлз не мог сжать кулаки - он их даже не чувствовал, - но пальцы ног
у него сжались. Он задыхался в мутных волнах ярости. Перед глазами все
поплыло.

- Ты... мерзкий... ублюдок! Ты смеешь называть меня вором...

Майлз заметался в кровати, скидывая с себя больничные простыни.
Медицинский монитор тревожно запищал. Тяжелые бесполезные руки болтались
из стороны в сторону, как неживые.

- Это я крал у Барраяра? Я крал у моих собственных мертвецов?..

Он сбросил ноги и мощным усилием пресса вскочил с кровати. На миг
выпрямившись, он резко качнулся вперед и, тут же потеряв равновесие, чуть
не грохнулся на пол. Иллиан успел вскочить и поймать его.

- Какого черта, парень?! Что за шутки?

Майлз и сам толком не знал.

- Что вы делаете с моим пациентом? - крикнул, врываясь в палату,
бледный военврач. - Он только что перенес серьезную операцию!

Доктор был разозлен и испуган, а вбежавший следом за ним медбрат
вообще находился на грани истерики. Он попытался остановить своего
начальника и даже схватил его за руку, пролепетав:

- Сэр, это шеф службы безопасности!

- Я знаю, кто он. Но будь он хоть призраком императора Дорки, я не
позволю ему заниматься здесь его... работой! - Врач воинственно уставился
на Иллиана. - Ваши допросы, или что вы тут затеяли, можете проводить в
своих застенках. Я не допущу подобного в госпитале. Этого пациента еще
нельзя тревожить!