темноте блеснули его сверкающие белками глаза.
четвероногого приятеля. Конь вздрогнул, но перестал рваться и встал, весь
дрожа, потом потряс головой. Лицо и грудь Майлза вдруг покрылись каплями
чего-то темного и горячего.
сообразил принести свет... Нет, между пальцами доктора Ди вспыхнул
холодный огонек люминофора, а матушка Кейрел все еще пытается зажечь
фонарь...
стараясь опустить голос на октаву ниже, до тщательно отработанного
командирского тембра.
сверкнула алым.
было когда-то, его одежда пропитана кровью друга... Он похолодел, вспомнив
смерть сержанта Ботари, которого заменил Пим. Заменил? Никто и никогда не
сможет заменить Ботари.
проклятьями.
Несите ваш чемоданчик!
чердак.
виднелся огромный порез сантиметров тридцати длиной и неизвестно какой
глубины. Кровь пропитала шерсть и ручейком стекала по передней ноге. Майлз
попробовал стянуть края пореза, но упругая шкура выскальзывала из рук.
Рана обильно кровоточила всякий раз, когда Толстый Дурачок от боли мотал
головой. Майлз схватил коня за нос:
Дурачок, доверчивый, дружелюбный Дурачок, не отстранился от человека, пока
боль не стала нестерпимой.
пока Ди осмотрит сержанта, потом позвал его к себе.
голову.
опередил двадцать шесть претендентов на должность личного врача
премьер-министра. Я умею оказывать экстренную помощь в семидесяти
различных вариантах, начиная от коронарного тромбоза и кончая покушением
на жизнь. Но никто, никто не предупреждал меня, что в мои обязанности
будет входить штопка лошадиной шеи, да еще среди ночи, в какой-то глухой
деревушке...
Дурачку нос, стараясь успокоить несчастное животное. Наконец Дурачок
немного расслабился и опустил свой слюнявый подбородок хозяину на плечо.
Это последнее животное, которое лично дрессировал граф, мой дедушка. Он
дал ему имя. Мы вместе обучали его. Дед заставлял меня брать его на руки в
течение недели после рождения, пока он не стал слишком велик. Лошади -
животные привычки, говорил дед, и никогда не забывают первых впечатлений.
С тех пор Дурачок навсегда уверился, что я больше, чем он.
антибиотиком и заклеил биоклеем. Ловкой рукой хирурга он быстро сбрил
шерсть по краям раны и закрепил защитную сетку.
будет перегибаться... Наверное, в этом положении мы не сможем его
обездвижить? Конечно, не сможем. Ну, все. Если бы это был человек, я
сейчас посоветовал бы ему отдыхать.
недовольный.
работы. - Говоря это, он представлял, как дед фыркает: "Чертовы
технократы. Те же коновалы, только игрушечки у них подороже". - Вы...
э-э... никогда не встречались с моим дедом?
конечно, я изучал его биографию и кампании.
Описывая расходящуюся спираль вокруг привязанных лошадей, он осматривал
землю в поисках следов. Старший сын Кейрела поймал соловую кобылу, привел
обратно в стойло и привязал; при свете люминофора было видно, что ее
уздечка оборвана, а не перерезана. Выбрал ли таинственный противник свою
жертву случайно или намеренно? Напали ли на Дурачка просто как на символ
его хозяина, или ночной гость знал, как страстно Майлз любит свою лошадь?
Это хулиганство, политический жест или точно направленная жестокость?
отдышался, они уже были за пределами действия сканера. Я приношу свои
извинения, милорд. На землю, похоже, ничего не уронили.
с четкими отпечатками пальцев. Майлз вздохнул.
и укладывает свои приборы и инструменты.
конкретной лошади. Сколько раз за свою жизнь эта женщина видела, как ее
односельчане страдали и умирали из-за отсутствия даже такой несложной
медицинской техники, какая умещалась в чемоданчике доктора Ди?
рубашку и вымылся. Пим был в доме - ему перетягивали ребра. Майлз сидел
спиной к стене, положив на колени парализатор. Ночной мрак постепенно
становился серым. Сквозь туман проступали холмы. Прямо над головой серый
туман редел, уступая место бледно-голубому цвету. День обещал быть ясным и
жарким.
слишком странным. Вот уже и Пим наполовину выведен из строя - правда, это
сделала лошадь Майлза, а не таинственный противник Но хоть ночные
нападения и не привели к чьей-то смерти, это не значит, что так и было
задумано. Возможно, третья попытка окажется более удачной... На ошибках
учатся.
какой-то лошади стать таким мощным рычагом его эмоций? Так не годится, это
совершенно недопустимо... Но ведь Дурачок - одна из воистину невинных душ!
Тут он вспомнил еще одну невинную участницу этого дела и вздрогнул.
"Жестоко, это было так жестоко, милорд!"... Пим прав, этот кустарник
вполне может кишеть убийцами.
ветка качается, задев... кого или что? У Майлза сжалось сердце. Он
переключил парализатор на полную мощность, неслышно скользнул с крыльца и
начал слежку, пользуясь прикрытием высокой травы там, где ее вчера не
затоптали гости. Пригнувшись, шаг за шагом он осторожно подбирался к
кустам. Вот уже в тумане прорисовалась какая-то фигура.
Кейрела. Он простоял почти две минуты, не двигаясь, и все это время Майлз
держал его на прицеле парализатора. Если этот тип посмеет сделать хоть
одно движение в сторону Дурачка...
спуская глаз с жилья старосты. Вот он вытащил что-то из кармана своей
широкой куртки, и палец Майлза напрягся на спусковом крючке... Но
незнакомец поднес загадочный предмет ко рту и откусил. Яблоко. Ветерок
донес до Майлза хруст и слабый аромат яблочного сока. Парень съел почти
половину, потом остановился, словно о чем-то задумался. Майлз проверил,
легко ли достается нож из ножен на поясе. А Дурачок расширил ноздри и
тихонько заржал, привлекая внимание молодого человека. Тот встал и пошел к
лошади.
Молодой человек отдал Дурачку свое яблоко. Лошадь с аппетитом схрупала
гостинец, потом двинула бедром, подняла копыто и глубоко вздохнула. Если
бы Майлз не видел, что парень сам ел это яблоко, он бы выстрелил...
Человек потянулся потрепать коня по шее, но изумленно отдернул руку, когда
пальцы его наткнулись на сделанную доктором Ди наклейку. Дурачок тревожно
замотал головой. Молодой человек почесал ему между ушами, последний раз
посмотрел в сторону дома, сделал глубокий вдох, шагнул вперед, увидел
Майлза и замер.
Мурич Виктор
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Махров Алексей
Херберт Фрэнк