Кристофер Лоуренс МАКНАМАРА

ГОРЕЦ (3)

"...не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым

человеками; потому что они плоть; пусть будут

дни их сто двадцать лет."

(Бытие: Гл. 6; 3).

Только что закончился дождь. На улице тихо и пустынно, как бывает
иногда ранним утром. Деревья, напившись, даже не шевелят отяжелевшими
листьями под слабыми прикосновениями влажного ветра. И никого.
Добропорядочные обыватели сегодня сидят дома. Погода не располагает к
прогулкам. Не по-летнему промозгло и холодно, вот-вот начнет смеркаться.
Молодежь тоже сидит дома и с упоением смотрит какую-то сверхновую
телевизионную программу, о которой завтра будет столько разговоров. Эти
последние минуты перед наступлением сумерек были так свежи и
восхитительны, что Ричи хотелось бегать по лужам и орать в гулкую пустоту
улицы что-то безумное и радостное. Ему было очень хорошо и он совсем не
боялся. Нисколько не боялся, удивляясь собственной смелости. Ну, может,
только изредка холодок неуверенности забирался под его зеленую куртку. Или
это всего лишь ветер, обыкновенный ветер заставляет время от времени зябко
передергивать плечами и судорожно поправлять на спине большую сумку со
всем необходимым для сегодняшнего дела.

Ричи бросил быстрый взгляд на свое отражение в стекле припаркованного
возле трехэтажного дома автомобиля и понял, что ему очень подходит быть
тем, кто он есть. Еще раз осмотревшись по сторонам, он перешел улицу. На
минуту остановившись у массивных дубовых дверей, над которыми медными
позеленевшими буквами было набрано "Антикварный магазин", Ричи, втянув
голову в плечи, медленно пошел вокруг небольшого строения.

Быстро темнело. Сумерки серыми хлопьями падали с фиолетового неба.
Уже включили уличные фонари.

Свернув в переулок, молодой человек подошел к небольшому окошечку в
первом этаже и, опустив сумку прямо на мокрый асфальт, достал из кармана
куртки маленький медицинский фонарик. Узкий лучик забегал по мокрому
стеклу, выхватывая из темной глубины помещения стеллажи, поблескивающие в
ломком слабом свете древними сокровищами. Мальчик тяжело вздохнул и
мечтательно прошептал, распуская змейку баула:

- Отлично.

Увести машину или что-нибудь в этом роде годится для детей или
отпетых наркоманов. А вот решиться на такое серьезное дело... Тем более,
что это весьма солидный, респектабельный магазинчик, который так любят
посещать состоятельные леди. Даже мать Длинного приобрела здесь какую-то
штуку, а она в этом деле понимает. Конечно, такой поступок заслуживает
всяческого уважения и тщательной подготовки, которую, между прочим, он,
Ричи, провел с блеском. Набор юного взломщика был составлен с любовью и
так талантливо, что ему мог бы позавидовать и профессионал. Немного
старомодный профессионал, но все же...

Натянув тонкие замшевые перчатки и взяв медицинский фонарик в зубы,
Ричи достал из сумки стеклорез на подвижном штативе и с большой присоской.
Еще раз осмотрев окно, он прикрепил к стеклу приспособление и взялся за
миниатюрную ручку. Алмаз с хрустом впился в прозрачную поверхность,
прокусывая на ней едва заметную полоску надреза. Легкий хлопок - и
вырезанный круг упал в подставленные ладони Ричи. Великолепно. Не зря все
же столько тренировался. Он прислушался. Хорошо, черт возьми, тихо... И
повезло, что сегодня необыкновенно прохладно. Потеешь на работе, как...

Мальчишка поднял голову. Хорошо... Освещенное окно на втором этаже не
показалось ему заслуживающим внимания и, снова запустив руку в сумку, Ричи
извлек из нее пару зажимов-крокодильчиков, соединенных тонким проводом.
Сжимая зубами тонкую ручку фонарика, он приблизил лицо к стеклу и, двигая
головой, как подавившийся пеликан, осветил небольшую пластину сигнализации
с выступающими никелированными головками винтов. Рука аккуратно нырнула в
вырезанное отверстие и, на мгновение затаив дыхание, взломщик ловко надел
зубастые клеммы на никель головок. И... ничего не изменилось. Было
по-прежнему тихо, свежо и темно.

- Есть контакт! - восхищенный самим собой, прохрипел Ричи, вынимая
фонарик из уже порядочно уставших челюстей.

С сигнализацией покончено. Еле сдерживаясь, чтобы не заскулить от
восторга, тинейджер открыл нехитрый замок рамы. Затем, быстро вытащив руку
из темного стеклянного колодца, Ричи поднял окно вверх, закрепив его
заранее приготовленной для этого дощечкой.

Легкость, с какой он проделал эту ответственную операцию, придала ему
уверенности. Сложив свои инструменты в сумку, он застегнул ее и закинул на
плечо. Теперь он был полностью готов к новым подвигам. Гордо вскинув
голову, Ричи решительно хрюкнул и ловким движением бесшумно проник в
помещение.

Сделав несколько осторожных шагов и стараясь ступать как можно тише,
он остановился возле вожделенных стеклянных стеллажей, на прозрачных
полках которых лежали разнообразные дорогие вещицы. Это была настоящая,
увлекательная работа...

Медленно поводя фонариком из стороны в сторону, он любовался
антикварными штуковинами, понимая, что не обманулся в своих ожиданиях.

- Ух ты, - выдохнул Ричи, - это же надо!..

Это действительно была большая удача. Прямо как в кино. Об этом не
стыдно рассказать кому угодно. Даже Джеки, которого недавно отправили в
колонию, наверное, с уважением отнесся бы к подобному предприятию. Ричи
опустил сумку на пол и, потирая руки, направился к огромной витрине, за
которой лежали аметистовые браслеты и кулоны.

- Ну и ночка, - бормотал мальчик себе под нос. - Такая работа мне
явно подходит. И, как мне кажется, я ей тоже нравлюсь...

Руки сами подняли тяжелое небьющееся стекло и сгребли в охапку
разложенные на черном бархатном поле украшения, которые через мгновение
исчезли в необъятных карманах зеленой куртки...

Вечерний ветер шуршал по продрогшей черепичной крыше, срывая с
неровной кровли тяжелые капли дождя и бросая их в окно. Они, как
разноцветные пластилиновые шарики, прилипали к стеклу, заглядывая в
комнату во втором этаже одиноко стоящего дома. Там бесновался огонь в
небольшом камине и его отблески впивались в прохладные капли на окне и
трепетали, теряя слабое тепло. Возмущенная этим дрожащим светом вода не
могла удержаться на сверкающем катке стекла и медленными ручейками
соскальзывала на кирпичный подоконник старого дома, образуя темные
мерцающие лужицы в щелях кладки.

Ночь рекой текла по улицам, стучала в закрытые окна домов, окутывала
холодной влажной тучей городок. Но в небольшой уютной комнатке было тепло
и светло. По стенам плясали непоседливые тени, стонали в камине дрова, их
неясные жаркие вздохи стелились по полу и взлетали к потолку, бились в
темное окно...

Внезапно взгляд человека в комнате стал холодным и отсутствующим, и
неуместно деловым голосом он спросил:

- Ты ничего не почувствовала?

Она - рядом с человеком была еще и она, согласно доброй старой
традиции - смущенно улыбнулась и, поправляя взъерошенные влажные волосы,
уклончиво ответила:

- Я... Ну...

Он аккуратно приподнял ее, как куклу, и посадил рядом с собой на
кушетку.

- Здесь кто-то есть, - уверенно и очень серьезно проговорил он.

Журнальный столик возле кушетки использовался хозяином двухэтажного
домика еще и как подставка для великолепного антикварного японского
меча-катаны с отлично выполненным в виде головы дракона костяным навершием
рукояти. Серебристо-голубая сталь сверкнула, отразив огонь камина.

- Незваный гость умрет, - чужим тихим голосом произнес мужчина,
поднимаясь и беря меч.

Его лицо потеряло мягкость и стало как каменное, глаза смотрели прямо
перед собой, а меч в руке, казалось, вел его вперед. Повинуясь этому
призыву, человек пружинистой походкой дикого зверя направился к двери,
ведущей к лестнице на первый этаж.

- Мак! - удивленно позвала его женщина, так и оставшаяся сидеть на
кушетке с еще улыбающимся лицом.

Но он уже исчез в проеме двери, как будто его никогда и не было в
этой теплой уютной комнате.

Ричи извлек из чрева одного из стеклянных шкафов большое серебряное
блюдо, на котором были расставлены украшенные резьбой и чернением пузатые
чаши, и забросил их в сумку. Высматривая, что бы еще упрятать в свой баул,
его взгляд остановился на стеллаже, где поблескивали в слабом свете
уличных фонарей изящные старинные мечи. Один из них, украшенный изумрудами
по золотому плетеному эфесу, - испанский меч семнадцатого века - был
просто прекрасен.

Ричи, конечно, не знал, что это за клинок, но не мог отвести от него
восторженного взгляда. Меч просто просился в руки, и дух захватывало от
безумной игры ручейков света, журчащих по золоту. Ричи ловко щелкнул