Чтение 28–й страницы книги ~Маниту~

А пока, самым разумным будет убраться отсюда.

- А вирус? Что с вирусом? Поющая Скала, мы должны по крайней мере
попробовать использовать его.

Поющая Скала уже отходил от двери.

- Забудь о нем. Это была хорошая идея, но теперь для нее уже поздно.
По крайней мере пока. Пойдем подальше.

Я застыл на месте. Я боялся. Но если и существовал какой-нибудь шанс
уничтожить Мисквамакуса, то я хотел его использовать.

- Поющая Скала, мы можем пригрозить ему вирусом! Скажи, что если он не
запрет эти ворота, то мы убьем его. Ради ран Христовых, ведь стоит хотя бы
попробовать!

Поющая Скала развернулся и начал отталкивать меня от двери.

- Слишком поздно, - повторил он. - Разве ты не понимаешь, чем являются
эти демоны? Они сами по себе как форма вируса. Звездная Бестия посмеется
над твоим вирусом и передаст тебе наихудшую смерть, какую ты только можешь
себе представить.

- Но Мисквамакус...

- Мисквамакуса можно перепугать, Гарри. Но когда он уже вызвал
демонов, уже слишком поздно. Убивать же его теперь еще более опасно, чем
когда-либо. Если какая-нибудь из этих бестий пройдет через ворота, а
Мисквамакус умрет, то не будет никакого способа отослать ее назад.
Посмотри, Гарри, ты хочешь выпустить это чудовище на Манхэттен?

Звездная Бестия дрожала и мигала ужасной флуоресценцией. Иногда она
казалась жирной и прожорливой, иногда состоящей только из волнующихся туч.
Она распространяла невозможную для описания атмосферу парализующего ужаса,
как будто разъяренная, бешеная собака.

- Нет, Поющая Скала, - заявил я. - Я должен попробовать.

- Гарри, - попросил индеец, - будь же рассудительным. Это же не имеет
смысла.

Но я уже принял решение. Я положил руку на холодную как лед ручку,
готовый открыть дверь.

- Дай мне какие-нибудь чары или что-то еще для защиты.

- Гарри, чары - это не пистолет. Просто не ходи туда, это все.

Несколько секунд я раздумывал, а что, к чертовой матери, я вытворяю. Я
ведь не являюсь материалом для героя. Но я располагал оружием, могущим
уничтожить Мисквамакуса. И у меня был для этого случай. Мне казалось как-то
более легким и логичным пытаться убить его сейчас, чем позволить ему
вытворять свое. Если существовало что-то хуже Звездной Бестии, то я не
хотел бы этого видеть. А единственным способом сдержать дальнейшую
материализацию было избавление от шамана раз и навсегда. Я сосчитал до трех
и с размахом раскрыл дверь.

Я совершенно не был готов к тому, что застал внутри. Было так холодно,
что я чувствовал запертость темного ледника. Я хотел побежать вперед, но
мои ноги могли двигаться только в замедленном темпе. Казалось, что каждый
шаг занимает целые минуты, когда широко раскрыв глаза я брел через липкий
воздух, поднимая руку со стеклянной пробиркой.

Но наихудшим был звук. Он напоминал жестокий, холодный ветер, воющий
все ниспадающей нотой, но никогда не ниже, чем глухой, однотонный гул. В
комнате не было ветра, но неощутимый ураган выл и рычал, подавляя все
ощущения времени и пространства.

Мисквамакус обернулся и посмотрел на меня, медленно, как фигура из
кошмарного сна. Он не делал ни малейших усилий, чтобы задержать меня или
защититься. Звездная Бестия преображалась, волнуясь как шнуры жабьей икры
или полосы густого дыма.

- Мисквамакус! - завизжал я. Слова стекали с моих губ, как густые
капли растапливающегося воска и, казалось, застывали в воздухе. -
Мисквамакус...

Я остановился не далее, чем в метре от него. Я должен был прикрыть
рукой ухо, чтобы приглушить оглушающий визг ветра, которого не было. В
другой руке я сжимал пробирку с гриппом, вздымая ее вверх, как святое
причастие.

- Мисквамакус! Вот невидимый дух, который ударил в твой народ! Он у
меня здесь, в этой бутылке. Закрой ворота, отошли Звездную Бестию... Иначе
я выпущу его!

Какой-то фрагмент моего мозга регистрировал крик Поющей Скала: "Гарри,
вернись!" Но ураган рычал слишком громко, а мои органы слишком быстро
выделяли адреналин. И к тому же, я знал, что если мы сейчас не прижмем
Мисквамакуса к стене, то мы, может, никогда уже не избавимся ни от него, ни
от демонов, ни от какой-то части ужасного населения магического прошлого.

Однако, я ясновидец, а не шаман, и я никак не мог справиться с тем,
что случилось потом. Я почувствовал в руке что-то холодное и извивающееся -
пробирка превратилась в черную, извивающуюся пиявку. Немного не хватало,
чтобы я выбросил ее с омерзением, но в моем мозгу отозвалось
предостережение: это мираж, еще один фокус Мисквамакуса. Поэтому я только
еще плотнее сжал пробирку в ладони. Но все же чернокнижник перехитрил меня.
Пиявка взорвалась огнем, а мой мозг не был достаточно быстр, чтобы понять,
что это тоже мираж, и сдержать вовремя инстинктивное движение. Я отбросил
ее. Пробирка медленно поплыла в сторону пола - неестественно медленно, как
камень, тонущий в прозрачном масле.

Перепуганный, я попытался обернуться и побежать к двери. Но воздух
стал густым, а каждый шаг требовал огромных усилий. Я заметил в дверях
Поющую Скалу, протягивающего ко мне руки, но он, казалось, находится в
сотне миль - спаситель, стоящий на берегу, до которого я не мог доплыть.

Изменчивый, прозрачный силуэт Звездной Бестии притягивал меня с
непобедимой силой. Я чувствовал, что на мои отчаянные усилия какая-то сила
влечет меня все дальше от двери, все ближе к центру магических ворот. Я
увидел, как пробирка гриппа изменяет направление полета и плывет к демону,
крутясь и вращаясь, как удаляющийся в пространство спутник.

Меня прошивал ужасающий холод. Среди погребального стона неподвижного
урагана я видел тучи пара, создаваемого моим дыханием и звездочки инея,
оседающего на моей одежде. Пробирка с вирусом превратилась в кристалл льда
и стекла. Для Мисквамакуса она теперь была так же опасна, как пистолет без
обоймы.

Я оглянулся - я не мог сдержаться - чтобы посмотреть на Звездную
Бестию за своей спиной. Хотя я и шел с усилием в сторону, противоположную к
воротам, я ничуть не приблизился к двери. Мои ноги отделяли лишь несколько
сантиметров от начерченного мелом круга, в центре которого вращался
страшный водоворот взбешенного воздуха, которым стала притягивающая меня
все ближе Звездная Бестия. Мисквамакус опустил голову и протянув левую руку
вперед оглушительно громко начал интонировать длинное заклятие, которое,
наверное, взбесило демона еще больше. Чудовище напоминало теперь
рентгеновский снимок желудка, дергающихся от перистальтики пищеварения.

Я бился, но холод был настолько неприятен, что было трудно
сосредоточить мысли на чем-то кроме того, как приятно было бы погреться.
Мышцы цепенели от мороза, движение сквозь густой как масло воздух, среди
воя вихря, было почти свыше моих сил. Я знал, что наверняка в конце концов
сдамся и приму все, что уготовил для меня Мисквамакус. Я еще помню, как я
упал на колени.

- Гарри! - кричал от двери Поющая Скала. - Гарри, не сдавайся!

Я пытался поднять голову, чтобы посмотреть на него, но мышцы шеи будто
окаменели. Да и я мало что мог видеть через толстый слой инея, наросший на
ресницах и бровях. Снег слепил мои волосы, лес ледяных игл волос вырос
вокруг моего носа и губ, где замирало дыхание. Я чувствовал обессиливающее
дуновение мороза, слышал ужасающий шум вихря.

- Гарри! - кричал Поющая Скала. - Двигайся, Гарри! Двигайся!

Я поднял руку. Я попытался снова подняться. Мне как-то удалось
отодвинуться от ворот на несколько сантиметров, но Звездная Бестия была
слишком сильна, а заклятия Мисквамакуса держали меня как в сети.

Я заметил сброшенную на пол электрическую печатную машинку, с
клавишами, покрытыми толстым слоем льда. Мне пришло в голову, что если я
брошу чем-то в Мисквамакуса или даже в саму Звездную Бестию, то я, может
быть, займу их на несколько секунд, и смогу освободиться. Ох, как мало я
понимал природу демонов. Я все еще относился к ним, как к ковбоям и
индейцам. Я вытянул перемерзшую ладонь и со страшным усилием поднял машинку
с пола. На ней было столько льда, что она весила видимо в два раза больше,
чем обычно.

Я отвернулся, упал на спину и бросил машинку к магическим воротам и
невыразительной фигуре демона, Как и все другое здесь, она летела по
длинной дуге, медленно вибрируя. Казалось, что прошел век, прежде чем она
пересекла границу круга.

Я не знал, что может случиться. Я лишь лежал, оледенев от холода,
свернувшись в клубок как эмбрион, ожидая минуты, когда вибрирующая машинка
достигнет цели. Наверно, я даже прикрыл глаза и на секунду заснул. Когда
человек замерзает, то он думает только о сне, тепле и отдыхе. Пишущая
машинка коснулась пульсирующего силуэта Звездной Бестии и тогда случилось
что-то необычное. Она взорвалась дождем металла и пластика, а я лишь на
секунду заметил что-то в этом взрыве, что-то, будто бестелесную гримасу
ярости. И хотя это не имело формы или очертаний, и тут же исчезло без
следа, оно оставило память картины в глазах, так как будто кто-то щелкнул
фотовспышкой в темноте.

Звездная Бестия скорчилась. Тучи облаков свернулись внутрь, будто
хлопья ужасного морского анемона. Траурный вой вознесся и упал
удивительным, тревожным стоном. Я понял, что если я хочу отсюда выбраться,
то я лишь теперь имею единственный случай для этого. Я приподнялся и на
четвереньках побрел к выходу, не оглядываясь.

Когда я пришел в себя, я сидел в коридоре у закрытой двери. Поющая
Скала чертил вокруг нее защитные знаки, должные, по крайней мере на
определенное время, задержать Мисквамакуса в помещении.

- Ты свихнулся! - сказал он. - Совершенно свихнулся!

Я сбросил с волос тающий иней.