кресел одновременно.
Уже много лет он помогает Дугласу Эвелиту заклинать одного древнего
индейского духа, который якобы похитил душу одного из предков Эвелита
около 1624 года, когда пуритане впервые прибыли в Салем, тогда еще
называемый Наумкеаг. Это великая тайна. Ни один из них не желает
рассказывать, чего они уже достигли. Даже Энид не знает этого. Но она
рассказывала мне, что временами Квамус и Эвелит запираются в библиотеке на
целые дни, и тогда оттуда слышны ужасные крики и стоны, так что даже
стекла дрожат в окнах и весь дом трясется, а жители Тьюсбери жалуются, что
на небе им являются удивительные огни.
заснул на прошлой неделе и все это только сон.
призраки существуют на самом деле. В определенном смысле они даже более
реальны, чем ты и я. Они всегда были здесь и всегда будут. Это они
унаследовали землю, а не мы. Мы здесь только пришельцы, маленькие
ничтожные создания, узурпировавшие право на существование перед лицом мощи
и величия, о которых мы не знаем ничего. Микцанцикатли - это реальность.
Он на самом деле лежит там, на дне, и на самом деле может нас уничтожить.
насмотрелся на смерть, на страдание, на пытки. Мне этого с избытком хватит
на всю мою жизнь.
других людей, если бы меня не волновало, узнает ли когда-нибудь покой дух
моей жены. Лишь тогда я смогла бы отступить.
к потолку, а потом посмотрел на Энн. Точно над нашими головами заскрипели
доски, как будто кто-то ходил по спальне. На долгую минуту наступила
тишина, после чего снова раздался скрип - шаги изменили направление. Двери
гостиной неожиданно сами собой открылись, и внутрь дохнул ледяной порыв,
рассеивая пепел из камина.
двери. Дверь качнулась - и через секунду захлопнулась.
улыбнулась. - Только теперь духи уже в доме, и они стали беспокойны.
Не Имеющего Плоти не намного сильнее, чем обычно.
спокойно в своей постели, без всяких духов.
водой.
просила. Проходя через холл, я чувствовал холодное беспокойное присутствие
проклятых душ. Даже часы тикали как-то по-иному, так, будто отсчитывали
время вспять. Из-под дверей библиотеки поблескивал слабый мигающий свет,
но у меня не было ни малейшего желания открывать их.
медную кухонную миску, наполовину наполненную водой. Энн поставила миску
перед камином, а оба фонаря - по бокам от нее. Над каждым предметом она
сделала в воздухе знак, напоминающий пентаграмму. Она склонила голову и
начала полушепотом напевать какую-то песню. Я почти не различал слов,
только повторяющийся рефрен:
головой, молясь в молчании. Затем она неожиданно повернулась ко мне и
сказала:
против?
клетку и только соски вместо грудей. Потом расстегнула пояс и выскользнула
из вельветовых штанов. Тело у нее было невероятно поджарое, почти
мальчишеское, черные волосы ниспадали до лопаток, а когда она повернулась
ко мне, я увидел, что волосы на ее лоне гладко выбриты. Красивая, но очень
странная девушка. На щиколотках у нее были серебряные цепочки, а на всех
пальцах - серебряные кольца. Она подняла руки, совершенно не смущаясь
своей наготы, и заговорила:
капли серы, - объяснила она.
в свое отражение, придерживая волосы руками.
проговорила она певучим голосом. - Все, кто желает вновь перейти границу
Страны Мертвых, вернитесь. Этой ночью вы должны отдохнуть. Этой ночью вы
должны спать. Будут еще другие ночи, будут другие места, но этой ночью вы
должны помнить, кто вы есть, вы должны отвернуться от зеркала, что ведет к
жизни, какую вы знали раньше.
удивительное, как будто пущенное задом наперед тиканье часов в холле и
потрескивание свечных огоньков, тонущих в светло-голубом воске.
всматриваясь в медную миску. Она молчала, поэтому я не имел понятия,
закончился ли магический обряд и все ли удалось.
кипеть. Энн выпрямилась, скрестила руки на грудях и закрыла глаза.
проходить сквозь зеркало. Возвращайтесь и отдыхайте.
смотрел на это. Энн все еще стояла на коленях, крепко сомкнув веки. Я
видел маленькие капельки пота на ее лбу и верхней губе. Видимо, то, что
она делала, требовала огромных усилий и полной концентрации.
пересекайте... не пересекайте...
этот бой проигрывает. С беспокойством я наблюдал, как она дрожит все
сильнее, как пот льется по ее щекам и стекает между грудями. Ее бедра
трепетали, будто их било электричеством, а все ее тело сотрясалось в
невольных судорогах.
холодом. Огонь в камине скрылся под пеплом. Свечи стрельнули и погасли.
Вода в миске неожиданно перестала кипеть и так же неожиданно покрылась
тонким слоем льда.
в этой психологической схватке. Видимо, она теперь не смела ни на секунду
расслабиться или ослабить захват, чтобы не освободить бестию, с которой
боролась. Она вся дрожала и истекала потом и у нее то и дело вырывались
сдавленные стоны.
погребальных одеждах. Ее лицо выглядело иначе, оно было более
деформировано, как будто уже начало гнить. Глаза ее были широко раскрыты,
зубы оскалены в ужасающей улыбке.
что захочешь! Знаешь же, я сделаю все, что захочешь! Только оставь ее в
покое!
от силы в паре футов от нас. Ее белые погребальные одеяния развевались на
ледяном ветру, глаза были выпучены, зубы оскалены как у оголенного черепа.
Я молился Богу, чтобы она не поступила с Энн Патнем так же, как со своей
матерью.
Прошу тебя, Джейн. Оставь ее в покое, а я ее отсюда заберу. Она только
хотела мне помочь. Знаешь же, что я сделаю все, что захочешь. Обещаю тебе,
Джейн. Но прошу тебя, оставь ее в покое.
согнув колени, все еще не открывая глаз. Она тряслась и дрожала, стараясь
вырваться из-под влияния чуждой силы. Со стороны казалось, будто ее с двух
сторон дергали две невидимые силы.
вреда!
перевернулась и повисла в воздухе вверх ногами. Ступнями она почти
касалась потолка, а ее темные волосы рассыпались по ковру. Я молча и
испуганно смотрел на это. Я знал, что никак не смогу избежать того, что
сейчас случится. Джейн оказалась смертельно ревнивой женой: она мстила
каждой женщине, с которой я сближался.
Корнев Павел
Белов Вольф
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Шилова Юлия