шевелилась.
горит, сука, и я развел первый костер. - Рука сильнее сдавила его горло. -
ИДИ СЮДА, СВОЛОЧЬ! РЕШАЙСЯ! - Дым клубился между ними; где-то в доме
задребезжало стекло.
пристально глядя на Эвана. - Все уходите, быстро. Удостоверьтесь, что все
дети вытащены из домов и выведены из деревни. - Женщины колебались. -
ИДИТЕ ПРОЧЬ, СЕЙЧАС ЖЕ! - воскликнула Драго, ее голос дрожал от мощи и был
полон власти.
блондинка, попытались пробудить Кэй к жизни; она пошевелилась,
пробормотала что-то и села на алтаре. Тварь-Джайлз помогла ей подняться на
ноги, и именно тогда Эван увидел лицо своей жены. Когда она направила на
него свой взгляд, один ее глаз горел ужасной призрачной силой, и одна
сторона лица была искажена ненавистью; другой глаз был ясный и
перепуганный. И он понял, что без обряда трансформация была неполной; без
благословения Артемиды, богини этих сук, она все еще оставалась Кэй, но
также частично и Оливиадрой. Она находилась между двумя мирами.
начали шевелиться, но ни одного слова не было слышно.
во имя всего святого, не позволяй им завладеть собой. Я люблю тебя.
Пожалуйста, помни, что я люблю тебя...
слово она выкрикнула на языке амазонок.
стекла из незамутненного яростью глаза и упала на щеку.
женщины повернули ее кругом, одна из них накинула на ее тело черную
мантию, чтобы прикрыть наготу; они вывели ее через дверь в музей, и доктор
Мабри на секунду остановилась, чтобы взглянуть на Эвана.
добычу, медленно и осторожно. Эван отступал.
один мужчина.
Эвана; щипцы просвистели в воздухе и ударили его в грудь, высекая из нее
струю пузырящейся крови. Он откинул назад голову и закричал от
пронзительной боли; Драго снова подняла щипцы и быстро сделала шаг вперед,
чтобы нанести еще один удар. Но Эван, превозмогая лихорадочный жар в
голове, сумел отразить удар. Они сошлись в рукопашной схватке с яростью,
от которой затрещали половицы. Эван дотянулся и ухватил ее за запястье, в
котором было оружие; свободной рукой Драго пыталась найти его глаза и
надавила на один из них. Она терзала его лицо, чуть не разрывая надвое.
Эван застонал от безумной кровожадной ярости и стал теснить ее к алтарю,
все еще сжимая ее запястье с щипцами. Другой рукой он сдавливал ей горло.
Она оскалилась и закрутила его волчком, словно игрушку, потом приподняла и
откинула к дальней стене.
глазом он видел, как языки пламени проникают внутрь через трещины в крыше,
как лужи огня собираются на полу. Взорвавшийся застекленный потолок
превратился в неровные красные щепки, и через отверстие он увидел овальный
лик луны. Драго снова накинулась на него, размахивая щипцами; он отдернул
голову, и горячее раскаленное железо выжгло след на его щеке. Он ударил
кулаком и с размаху угодил ей в лицо, но она даже не пошатнулась; потом он
ударил еще раз и еще. Ее голова наконец свесилась в сторону, и Эван ударил
со всей силой по ее подбородку. Ее зубы клацнули, и кровь потекла из
уголка рта; она выплюнула куски мяса, и Эван понял, что она перекусила
свой язык. Но ее глаза все еще горели, теперь еще яростнее, и она широко
ухмылялась ему безумной улыбкой воина, который видел Смерть и осмеливался
бороться с ней. Эван стиснул обе руки вокруг ее горла и сдавил его: они
упали на пол, прокатились сквозь огонь и стекло. Свободной рукой женщина
колотила его по лбу и вискам, а другой рукой с побелевшими суставами
судорожно сжимала щипцы. Крыша над ними треснула, и потоки огня, словно
праздничное конфетти, ринулись внутрь.
боевой позе. Каменное копье процарапало ему бок. Щипцы снова засвистели и
пронеслись возле его головы. Он не позволил ей вновь воспользоваться этим
оружием. Обжигаясь, он вырвал его и отбросил в сторону. Закричав от ярости
и гнева, она ударила его своей металлической перчаткой, и он рухнул на
колени. Он лежал, превозмогая боль в ребрах и разбитой голове. Огонь уже
почти сглодал весь пол вокруг них, и в его блеске он увидел на стене тень
женщины: огромной чудовищной твари, источающей яд ночного кошмара и ужаса.
казалось таким же суровым и нечеловеческим, как и лица статуй
женщин-воительниц. Она вытерла кровь, посмотрела на мужчину с презрением и
плюнула в него кровавой слюной. Затем повернулась, нащупывая упавшие
щипцы, чтобы с их помощью отделить голову врага от тела.
ударами стал выбивать воздух из ее шипящих легких. Затем он схватил ее за
горло и начал теснить назад, лишая опоры и равновесия...
остро заточенным мечом.
разрывающиеся на части мышцы своего тела.
сворачивалась в жилах, смешался с ее криком боли. Каменный меч пронзил ее
спину и живот; его сверкающее острие, окрашенное кровью, вышло наружу из
ее тела. Женщина-тварь скорчилась на нем, все еще пытаясь ударить Эвана
щипцами; она положила ему руку на плечо и рванула на себя, и он
почувствовал, как нестерпимая, словно раскаленная добела, боль пронзила
его живот. С острой и внезапной ясностью Эван понял, что она притянула его
к себе и пронзила той частью меча, которая выступала из ее тела.
задрожало.
Слюна с красными пятнышками крови присохла к ее губам. - Умри. Умри. Умри.
Умри.
августовских солнц. Но несмотря на это, он попытался тяжестью своего тела
насадить ее спину еще больше на безжалостный меч амазонки. Ее рот
открывался все шире, и это ужасное пламя спектральной призрачной мощи
замерцало и погасло в ее глазах. Он смотрел в черные глаза трупа, и
красный туман боли и огня пронесся между ним и мертвой женщиной, заслонив
его взгляд.
котором росло сухое дерево, его оголенные ветви тянулись к небу. На этом
поле около сломанной ветки лежало чье-то тело. Это было молодое тело, тело
мальчика, лежащего без движения. Эван, теперь уже взрослый, но все тот же,
которым был всегда, склонился над ним. - Я побегу за помощью, - подумал
он. - Я поспешу и приведу папу, и он скажет, что с Эриком все в порядке,
все в порядке, что он не умер. - Но взрослый Эван знал, что на самом деле
никто не может убежать от смерти, и что нужно сражаться с Рукой Зла, какой
бы она ни была, на зараженной этой чумой земле.
сказал он проказливо. - Уфф, ну и грохнулся я! Чуть все печенки не отбил!
не изменился, и отряхнул пыль и грязь с колен. - Ну я и испугался, скажу
тебе!
не следует больше так делать.
Уфф! - Эрик быстро взглянул вдаль через плечо своего брата. - Ты слышишь?
что-то, только что ушедшее за пределы его памяти.
увидишь! Пойдем! Я побегу с тобой наперегонки! Я всегда побеждал тебя в
беге наперегонки! - И они весело побежали вместе по направлению к краю
золотого поля, которое, казалось, тянется в бесконечность.
крыша музея, вызвав целый гейзер искр и пламени. Раздался громкий,
потрясший землю грохот, как будто сам музей собирался вот-вот рухнуть в
мгновенно разверзшуюся бездонную трещину. Она заморгала, так как пламя
обжигало ей лицо; две женщины по обе стороны тащили ее прочь; их руки были
холодны как лед. Холодные, как руки трупа. - Мой муж, - подумала она. -
Березин Федор
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Каргалов Вадим