почти осязаемой силой. Он крепко вцепился в перила и стиснул зубы.
толка от нее не было.
лет с коротко подстриженными вьющимися волосами стального серого цвета.
Рикс заметил, что глаза у нее покрасневшие.
ли человеческий голос, похожий скорее на скрежет. Рикс окаменел.
Мелодичный голос его отца превратился в рычание зверя. - Я же говорил вам,
что это должен быть Рикс, не так ли? Немедленно впустите его!
для его глаз. И помните: говорить как можно тише.
Единственным источником света была маленькая лампа с зеленым абажуром на
столе, за которым сидела миссис Рейнольдс. Свет от этой лампы простирался
не более чем на фут. Перед тем, как миссис Рейнольдс закрыла дверь, Рикс
успел разглядеть лишь мрачную меблировку комнаты.
кислородным тентом что-то лежало. Рикс поблагодарил Бога за то, что дверь
закрылась раньше, чем он успел разглядеть это хорошенько.
слева от кровати отца. Рикс видел на нем бледно-зеленый зигзаг, отражавший
работу сердца Уолена Эшера. У отца было болезненное, булькающее дыхание.
Шелковая простыня шуршала на кровати.
продолжила чтение романа Барбары Картлэнд.
духа.
сердцебиение замедлилось.
идиот! Еще левее. Отлично, ты в пяти шагах от ножки кровати. Проклятие,
парень, неужели обязательно так _т_о_п_а_т_ь_?
исходивший от тела отца. Он коснулся канапе, и пот потек вниз по его руке.
внимательный, изучающий взгляд. Силуэт на кровати с легким шуршанием
подвинулся. - Так, значит, все-таки приехал? Повернись. Дай мне тебя
рассмотреть.
писателя не дает достаточно пищи для твоего стола?
как жидкость булькает у него в легких. - Уверен, ты узнал эту комнату, не
правда ли? Во время приступов ты, Бун и Кэтрин скрывались здесь. Куда ты
уходишь теперь?
звукоизоляции и оборудовал дверь так, чтобы она не пропускала свет.
что-то такое, что жаждало вернуться в утробу.
разложения угнетали. Болезненный жар бил ему лицо, как солнце.
сделала нишу в стене в своем туалете. У них редко бывают приступы. Они не
понимают, что я здесь испытываю. Они всегда жили в Эшерленде, где
безопасно. Но _т_ы_ - ты представляешь себе этот ад, не так ли?
Ты забываешь, как хорошо я могу слышать, Рикс. Я слышал, как ты говорил с
ними внизу, я слышал, как ты поднимался, я слышу сейчас стук твоего
сердца. Это нарастает. Иногда мои чувства обострены более обычного. Это
накатывается волнами. Но ты понимаешь, о чем я говорю, не так ли? Эшеры не
могут долго жить за воротами Эшерленда. Это факт, который, я уверен, ты
начал осознавать.
похожее на коричневую костистую мумию, страшно истощенную. Она лежала
неподвижно, но когда костяная сморщенная рука вытянулась, чтобы подтянуть
простыню, холодок пробежал по спине Рикса. Чуть больше года назад в Уолене
Эшере было более шести футов роста и весил он сто восемьдесят пять фунтов.
Скелет на кровати весил раза в два меньше.
время.
сказал:
Так что - что так, что иначе.
Взгляни на себя! Тебя можно было бы принять за моего брата, а не за сына.
Каждый год жизни за воротами Эшерленда разрушает твое здоровье. Твои
приступы становятся сильнее. Скоро твоей маленькой утробы будет
недостаточно. В один прекрасный день ты попробуешь там спрятаться - и
слишком поздно обнаружишь, что видишь полоску света. И тогда ты ослепнешь
и сойдешь с ума, и никто тебе не поможет. Перед этим, - в его голосе
появились нотки отвращения, - у меня не было приступов пять лет. Хадсон
Эшер знал, что здешний воздух, покой и уединение благотворно влияют на
Недуг. Он построил это имение, чтобы его потомки могли жить долго и
полнокровно. У нас здесь собственный мир. Ты либо безумен, либо
собираешься совершить медленное самоубийство, если хочешь жить где-либо
еще.
отходы, понял Рикс. К Уолену тянулись трубки, которые отсасывали жидкость.
- Да, ты определенно пошел своей дорогой. Некоторое время писал рекламные
объявления в каком-то магазине в Атланте. Затем получил работу продавца
книг. А после был корректором в какой-то местной газетенке. Потрясающие
достижения, что одно, что другое. Да, и еще - твои успехи в личной жизни.
Стоит ли нам сейчас обсуждать твою неудачную женитьбу и ее последствия?
порют Миротворцем.
достижениях. Три романа, полные несусветной чуши. Я знаю, что последний из
них попал на короткое время в список бестселлеров. Говорят, если посадить
обезьяну за пишущую машинку, она когда-нибудь создаст сонет Шекспира. - Он
приостановился, давая как следует прочувствовать боль от порки. Ребенком
Рикс упорно старался не плакать, когда Миротворец был в деле, но боль
всегда побеждала. "_Д_о_с_т_а_т_о_ч_н_о_?" - мог спросить Уолен, и если
Рикс упрямо молчал, ремень опять начинал свистеть. - Эти книги вероятно и
довели твою жену до самоубийства, - бесцеремонно закончил Уолен.
под маской и кровь застучала в ушах.
голос. - Ты ведь скоро все потеряешь, не так ли? Имение, "дело", Лоджию,
деньги. Все это и гроша ломаного не будет стоить, когда ты сыграешь в
ящик, не правда ли? - Осциллоскоп зачирикал, и на другом конце комнаты
миссис Рейнольдс нервно кашлянула. Рикс продолжил: - Ты скоро умрешь, и
всем будет на это наплевать - всем, за исключением разве что этих
кровопийц из Пентагона. Вы стоите друг друга. Бог свидетель, меня тошнит
от имени Эшер!
руки и мягко хлопнул ими пару раз. - Очень драматично, - прошептал он. -
Очень трогательно. Но не беспокойся из-за моей смерти, Рикс. Я уйду, когда
захочу, не раньше. А до той поры я буду здесь.
меняется. Мне кажется, я и так задержался в этом доме уже слишком долго. -
Он собрался уходить.
подчинился. - Я должен сказать еще кое-что.
тебе самого лучшего.
ошибки. Но я всегда понимал свою судьбу, Рикс, и я приготовился к ней.
Только... это пришло ко мне так быстро, так быстро. - Он подождал, пока
жидкость стечет по трубкам. - Несправедливость смерти - самое худшее, -
сказал он мягко. - Я видел, как умирал мой отец - подобно мне. Я знал, что
Журавлев Владимир
Перумов Ник
Мороз Александра
Березин Федор
Посняков Андрей
Грабб Джеф