дитятей.
переживет зиму, за ним будет потом интересно понаблюдать.
Я заставлю его выжить.
что-либо сделать. - Он взглянул на Михаила и слегка улыбнулся. - А ты
славно сработал, сынок, - сказал он и жестом велел Олесе с ребенком опять
вернуться к теплу костра.
не звал его так, и что-то в этом звучало как музыка. В эту ночь он будет
спать, слушая Олесю, убаюкивающую Петра, и будет видеть во сне высокого
худого человека в военной форме, стоящего рядом с женщиной, совсем забытой
Михаилом, и у этого человека будет лицо Виктора.
Олеся, и, хотя у него была привычка превращаться в волчонка без
предупреждения и приводить остальную стаю своим постоянным тявканьем в
неистовство, он большей частью оставался в человечьем виде. К лету у него
прорезались все зубы, и Виктор держал свои пальцы подальше ото рта
ребенка.
проходил поезд. Он начинал считать секунды от того момента, как тот с
грохотом выскакивал из западного туннеля, до того, как втягивался в
восточный. В прошлом году он вполсилы бегал за ним вместе с Никитой. По
правде говоря, для него не имело особого значения, как быстро он мог
превратиться. Он знал, что действительно был в этом скор, но всегда
отставал от Никиты. Теперь, однако, кости Никиты лежали в саду, а поезд,
огромное существо, дышал черным дымом и сверкал в ночи своим блестящим
глазом. Михаил часто думал, о чем же говорила бригада, когда нашла на
буфере кровь и куски черной шерсти. Мы сбили зверя, наверное говорили они,
если вообще обсуждали это. Зверя. Что-то такое, чему нельзя было быть на
нашем пути.
выскакивал из туннеля. Он не гнался за ним, просто разминал ноги. Паровоз
всегда оставлял его позади, обдав напоследок клубами черного дыма, а
горячий пар жег ему шкуру. И в эти ночи, после того, как поезд скрывался в
туннеле, Михаил перебегал через пути туда, где умер Никита, и сидел в
траве, и думал: я могу сделать это, если захочу. Я могу.
сбиться с темпа, когда руки и ноги будут изменять форму. Именно из-за
того, что изменение позвоночника изгибает тело, происходит нарушение
равновесия. И нервы, а также суставы визжат при этом от боли, и если
споткнуться о собственные лапы, можно налететь сбоку на поезд, и могут
случиться еще сотни других, столь же ужасных вещей. Нет, не стоит так
рисковать.
говорил себе так, но знал, что это неправда. Сама идея соревнования в
скорости, испытания самого себя против того зверя, который убил Никиту,
увлекала его. Он стал бегать вдоль путей, однако не соревнуясь - пока еще.
Его равновесие на бегу было недостаточно устойчивым, он падал каждый раз,
когда пытался на скорости превратиться из человека в волка. Однако это
было вопросом времени, умения сохранять движение, пока передние лапы не
опустятся, поддерживая скорость задних лап. Михаил продолжал пробовать и
продолжал падать.
северо-западе менее чем в пяти верстах от белого дворца люди начали валить
лес. Они уже вырубили просеку и приступили к постройке хижин из бревен.
Вдоль просеки корчуют пни для дороги. У людей много телег, пил и топоров.
Рената сказала, что она подползла облике подползла посмотреть, что там
творится, один из людей увидел ее, сказала она, и показал на нее другим,
прежде чем она скрылась в лесу. Что все это может значить? - спросила она
Виктора.
каких обстоятельствах, сказал он стае, никто из них не должен приближаться
к этому месту ни в человечьем, ни в волчьем виде. Люди, скорее всего,
проработают все лето и уйдут. Самое лучшее - оставить их в покое.
задумчив. Он запретил кому бы то ни было охотиться; только ночью. Он
нервничал и после того, как все ложились отдыхать, долго расхаживал взад и
вперед по залу. В скором времени, когда ветер дул в их сторону, Михаил и
остальные могли, отдыхая на солнце возле белого дворца, слышать звуки
работы топоров и пил, сводящих лес.
полон стрекотания сверчков. Прошло чуть больше часа, когда вдруг звуки
далеких ружейных выстрелов заглушили шум насекомых и отдались эхом в
переходах белого дворца.
играл на полу заячьей косточкой. Виктор выронил книгу на латыни, которую
читал Михаилу, и поднялся на ноги. Раздались еще два выстрела, и Михаил от
этих звуков вздрогнул; они ясно напомнили ему те самые выстрелы и что
тогда сделали пули.
Франко, напуганный и звавший на помощь.
уже изменять облик. Михаил последовал за ним, и два волка покинули белый
дворец, мелькая в темноте, и понеслись в сторону, где выл Франко. Они не
пробежали и версты, когда почуяли запах пороха и человеческий дух: горький
запах пота и страха. В лесу светили фонари и люди окликали друг друга.
Франко стал бешено тявкать, давая звуковой сигнал, который привел Виктора
и Михаила к нему. Они нашли его, пригнувшегося, стоя у края обрыва,
посреди густого подлеска, а перед ним вокруг костра были натянуты в круг
палатки. Виктор толкнул Франко плечом под ребра, чтобы тот замолчал, и
Франко покорно лег на брюхо, в глазах его светился страх - не перед
Виктором, а от того, что происходило на освещенном костром пространстве.
Там было еще шесть человек, все вооруженные пистолетами или ружьями и с
фонарями в руках. Все они собрались вокруг предмета, распростертого в
пыли, и светили над ним фонарями.
будто бы наполнились ледяными иголками. На земле лежало тело волка с русой
шерстью, пробитое тремя пулевыми отверстиями. В свете фонарей кровь Ренаты
выглядела черной. И, всем на обозрение, у мертвого волка была одна
человеческая рука и человеческая нога.
- и, когда закончил чтение, приставил дуло ружья к голове Ренаты и
выстрелом разнес ее в клочья.
Он дрожал, на лице его сверкал пот. - Они смеялись и разговаривали у
костра, производя столько шума, что нужно было бы быть глухим, чтобы их не
услышать.
Черт побери, они убили Ренату!
Я пытался удержать ее, но... она хотела посмотреть на них. Хотела
подползти достаточно близко, чтобы расслышать, о чем они говорили. - Он
затряс головой, борясь с оцепенением. - Мы стояли на краю просеки... так
близко, что можно было слышать стуки их сердец. И мне кажется, что... что
в них, с такой близи, было нечто такое, что загипнотизировало ее. Словно
бы встреча с существами из иного мира. Даже когда один из людей поднял
взгляд и увидел ее, она все еще не могла шевельнуться. Я думаю... - Он
медленно сощурился, его мышление было вялым. - Я думаю... что всего лишь
на мгновение... она позабыла, что она волк.
извивающегося ребенка. - Они уйдут прочь, назад, туда, откуда пришли. -
Никто ей не ответил. - Разве нет?
Они же безумные! - Он утер рот тыльной стороной ладони. - Может, они
уйдут. Может от вида Ренаты они наложили в штаны и уже собирают вещички.
Черт побери, они теперь знают о нас! Нет ничего страшнее, чем испуганный
человек с пистолетом! - Он быстро глянул на Михаила и на Олесю с ребенком
на руках. - Может, они уйдут, - сказал Виктор. - Но я бы на это не
полагался. С этого дня мы будем постоянно следить с башни. Я буду первым.
Михаил, ты пойдешь во вторую смену?
не нужно было говорить это вслух; выражение его лица говорило за него, и
Михаил смог это прочесть. Стая вымирает. Взгляд Виктора обошел зал, словно
бы в поисках потерянных.
глазах появились слезы. - Я любил ее, - сказал Виктор, ни к кому конкретно
Посняков Андрей
Ковальчук Вера
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк