инфаркта? Временно. И дать мне одну неделю? Тогда, если я не явлюсь,
обвиняйте меня. Если вы скажете полиции... лучше возьмите один из этих
пистолетов и убейте меня с Полем сейчас же. Если мы скажем им о кукле, они
умрут от смеха и сейчас же отправят нас в Синг-Синг. Если мы ничего не
скажем, будет то же самое. Все останется невыясненным навсегда. Если
каким-то чудом полицейские потеряют нас...
кто убил босса, потому что никто не станет искать настоящего убийцу. Зачем
это им?
Предложение, кажущееся наивным, было хитро задумано. Если я соглашусь,
Мак-Кенн и его сообщник будут иметь целую неделю, чтобы скрыться. Если они
не вернутся и я расскажу правду, я буду выглядеть, как сообщник. Если я
скрою причину смерти и ее обнаружат другие, я буду обвинен в невежестве.
Если их поймают и они во всем сознаются, опять я буду выглядеть как
сообщник.
задумана. Я не смогу показать, что мое согласие было вынужденным. И кроме
того, это могло быть хитрым жестом с целью завоевать мое доверие, ослабить
сопротивление его просьбе. Разве я знал, есть ли у них еще оружие, которое
они в случае отказа могут пустить в ход? Пытаясь найти выход из этой
ловушки, я подошел к Рикори, положив оружие в карманы халата, и нагнулся
над ним.
был жив! Но для меня опасность только увеличивалась. Если Мак-Кенн убил
его, если они оба были в заговоре и вдруг узнают, что их попытка кончилась
неудачно, не захотят ли они закончить начатое дело? Если Рикори жив и
сможет говорить - им грозит смерть даже скорее, чем если бы их судили.
Приговор в банде Рикори выносился им самим. А убивая Рикори, они должны
будут покончить и со мной.
пистолета.
Поля. Оба подняли руки.
он сможет говорить, он сам скажет, что с ним произошло.
был искренен, он был изумительным актером. Его тело напряглось. Я редко
видел такое радостное облегчение, какое появилось на его лице. Слезы
катились по его загорелым щекам. Шофер опустился на колени, рыдая и
молясь. Мои подозрения исчезли. Я не мог поверить, что это - игра. Мне
стало как-то стыдно за себя.
карманы халата.
инфекции, можно быть в этом уверенным.
укол под сердце, а, может быть, в сердце. Он страдает главным образом от
шока. Сейчас он придет в себя. Возьмите его в палату и проследите за ним,
пока я не приеду.
как ухаживать за больным; и когда Рикори унесли, я обратился к его людям.
вот ваши пистолеты. Вы получили свой шанс.
в глазах.
сказал он, - но что бы вы ни делали, по мне все правильно, лишь бы вы
поставили на ноги босса.
- ответил я. - Все это я поручаю вам. Все, что я знаю, это то, что он ехал
ко мне. У него был сердечный приступ в машине. Вы привезли его сюда.
Теперь я лечу его от сердечного приступа. Если он умрет, Мак-Кенн, тогда
будет другое дело.
людьми. Затем я поеду в эту кукольную лавку и выбью правду из этой старой
карги.
женщина выйдет, следите за ней. Следите за девушкой. Если покажется, что
одна или обе хотят убежать, пусть бегут. Но следите за ними. Я не хочу,
чтобы их трогали, пока Рикори не расскажет нам, что случилось.
моего доверчивого ума, - напомнил я иронически. - Смотрите, чтобы они не
вмешались в это дело. Пока Рикори жив, не нужно их беспокоить. - Я отвел
его в сторону. - Можете вы верить шоферу? Он не будет болтать?
предупредил я.
слабым, но спокойным. Температура поднялась. Если на оружии не было яда,
он будет жить.
мой рассказ о самочувствии Рикори, спросили, не могут ли они повидать его,
зашли, посмотрели и удалились. Они уверили меня в том, что "выиграю я или
проиграю", я могу не беспокоиться об оплате или об оплате самых дорогих
консультантов. Я убедил их в том, что Рикори, по-видимому, скоро
поднимется. Они попросили меня не пускать к нему никого, кроме них и
Мак-Кенна. Они считали, что спокойнее было бы, если бы я согласился
поместить пару их людей в соседней комнате. Я ответил, что буду очень рад.
В необычайно короткий срок два спокойных наблюдательных человека
поместились у двери комнаты Рикори, совершенно такие, как когда-то и
Питерса.
был неприятный сон...
прошел, но температура была почти нормальной, дыхание и работа сердца -
удовлетворительны. Брейл и я дежурили поочередно, таким образом, что один
из нас мог быть всегда вызван сиделкой. Стражи во время завтрака
сменялись. Один из моих вчерашних знакомых гостей явился посмотреть на
Рикори и с теплой благодарностью выслушал мой отчет об улучшении
состояния.
мог написать что-нибудь в записной книжке о своих поисках. Момент был
удобный. Я сказал, что мне хотелось бы посмотреть бумаги Рикори, так как
мы с ним были заинтересованы в общем деле, для обсуждения которого он и
ехал ко мне, когда с ним случился приступ.
согласился: я приказал принести пальто и костюм больного, и мы осмотрели
их. В карманах были бумаги, но ничего интересующего меня, относящегося к
нашему делу. Однако во внутреннем кармане пальто оказался странный предмет
- тонкая веревочка около восьми дюймов длины, на которой было завязано
девять узелков, расположенных на различных расстояниях друг от друга. Это
были странные узелки, я таких никогда не видел. Я рассматривал веревочку с
каким-то неопределенным неприятным чувством. Я взглянул на гостя и увидел
изумление в его глазах. Я вспомнил, что Рикори был суеверен и решил, что
эта завязанная узелками веревка была, возможно, талисманом или чем-нибудь
в этом роде. Я положил ее обратно в карман.
была туго сплетена из человеческих волос; волосы светло-пепельные и, без
сомнения, женские. Каждый узел был завязан по-разному. Узелки были очень
сложные. Разница между ними и разница расстояния узелка от узелка
создавали впечатление написанного слова или фразы. Изучая узелки, я опять
почувствовал себя так, будто стоял у запертой двери, которую мне жизненно
важно было открыть. Это было то же ощущение, которое я испытывал, наблюдая
за умирающим Питерсом. Как бы слушаясь какого-то неясного импульса, я не
спрятал веревочку обратно в карман, а бросил ее вместе с куклой,
принесенной сестрой Роббинс, в ящик стола.
услышав его голос. При свете дня история в машине Рикори казалась мне
невероятно фантастичной, и все мои сомнения вернулись. Я снова начала
задумываться о моем незавидном положении в случае его исчезновения. Мои
настроения, видимо, проскользнули в особо сердечном тоне моего
приветствия, потому что он рассмеялся.
подождите, пока не увидите то, что у меня есть для вас.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Круз Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Лондон Джек