барабана, длинные пальцы, лежавшие на коже барабана, подобны паучьим
лапам.
злоба не такая, как у остальных троих. Широкий рот похож на лягушечий, на
тонких губах усмешка. Глубоко посаженные немигающие черные глаза с
открытым восхищением устремлены на женщину с полумесяцем. На мочках
оттопыренных ушей висят золотые диски.
протянуть руку и коснуться ее. Но, казалось, она его не видит.
свой корабль. Ты готов поклониться ей, слизь Нергала?
претендует на него, Шарейн. Дом богини насыщен светом, но ответь мне,
разве за мной не видна тень Нергала?
смоль, и снова неясные воспоминания зашевелились в его мозгу.
наклонил его. Голуби на ветвях деревьев над розовой кабиной подняли крик;
они взлетели, как белое облако, перевитое розовым; собрались вокруг
женщины.
на поверхности барабана Тьма сгустилась над ним и скрыла его; тьма
затянула всю корму корабля.
прижимаясь к фальшборту.
нечеловеческий. Кентон повернул голову, волосы его встали дыбом, по коже
поползли мурашки.
но не белый и холодный, как луна, - он жил, кипел розовым накалом. Он
протянул лучи по кораблю, и там, где стояла женщина - Шарейн - теперь была
на женщина.
закрыты, но сквозь закрытые веки смотрят глаза. Кентон ясно видел их -
глаза, жесткие, как нефрит, смотрят сквозь веки, будто это паутина.
Стройный полумесяц на голове превратился в арку живого пламени, а вокруг
развевались рыже-золотые волосы.
бьются, розовые клювы раскрыты, они кричат, кричат...
проредилась. Сквозь нее смотрело лицо, полускрытое, бестелесное, плывущее
в тени. Лицо человека, по имени Кланет, - и в то же время так же не
принадлежащее ему, как лица бросившей ему вызов женщины - Шарейн. Бледные
глаза превратились в два бассейна адского пламени; они без зрачков.
Мгновение это лицо парило, обрамленное тьмой Потом его затянула и скрыла
тень.
центру корабля, и что сам он лежит едва ли в десяти футах от того места,
где этот занавес делит корабль надвое. Он лежит на белой палубе, и снова в
голове зашевелилось неясное воспоминание. Сверкание шара ударило в теневой
занавес, образовало диск, более широкий, чем корабль, как паутина лучей,
протянулся он от огненной луны. Но тень прижалась к сверкающей паутине,
стремясь прорвать ее.
Звуки барабана и рогов смешались, они стали пульсом преисподней, логовища
обреченных.
устремились, как тонкие стрелы, резкие звуки флейты, как копья. Стрелы и
копья звука прорывали барабанный гром и рев рогов, заглушали их, отгоняли
прочь.
поверхности сверкающего диска появились черные формы. Их безлицые тела
походили на гигантских личинок, на слизняков. Они рвали паутину, пытались
прорваться сквозь нее, колотились о нее.
диск не превратился в полусферу. Внутри вогнутой полости ползали
извивались, кишели чудовищные формы. Триумфально взревели во тьме барабан
и бронзовые рога.
невыносимое сияние. Края паутины устремились вперед и сомкнулись. Они
захватили черные порождения, те бились и извивались, как рыба в сети. Как
сеть, поднятая могучей рукой, паутина поднялась высоко над кораблем. Она
стала еще ярче, сравнялась в яркости с шаром. Пойманные черные формы
испускали жалкие высокие писки. Они сжимались, таяли; исчезли.
кружили белоснежные голуби, с победоносными криками.
женщину, которую звали Шарейн, теперь это была не богиня, просто женщина.
В глазах ее виднелось недоумение, крайнее изумление.
ногами вращалась. Он старался преодолеть головокружение, не мог. Корабль
продолжал медленно поворачиваться под ногами. А дальше широкой аркой
поворачивалось бирюзовое море и серебряный горизонт.
падал все быстрее, быстрее. Вокруг все стало бесформенным. Снова
послышались голоса бурь, резкие крики ветров пространства. Звуки стихли. И
только три ясных звонких удара...
часов? Но ведь последний звук, который он слышал в своем мире, прежде чем
его унесло в мир загадочного моря, был третий удар все тех же шести часов.
Удар, оборванный посредине.
мере этот удар не был сном. Подошел к драгоценному кораблю. И в недоумении
уставился на него.
Одна указывала рукой направо, на место на палубе рядом с мачтой, другой
рукой она опиралась на плечо игрушечного солдата, рыжебородого, с
агатовыми глазами, одетого в сверкающую кольчугу.
впервые появился корабль. На пороге каюты виднелись пять стройных девушек
с короткими копьями в руках.
бортом.
были подняты, готовы к очередному гребку!
казались частью палубы. Никакими усилиями он не мог их передвинуть.
возникли новые?
каждая вырисовывалась очень четко. Игрушка, указывавшая на правую сторону
палубы, - с короткими, кривыми ногами, у нее торс гиганта, лысая голова
блестит, в ушах золотые диски. Кентон узнал его - барабанщик, бивший в
змеиный барабан.
полумесяц, и над ним потоки рыже-золотых волос...
другом корабле в своем сне?
розовую каюту и изумрудную мачту. Это тот самый корабль! Сон? Но что
передвинуло игрушки?
возбуждение, любопытство. Он обнаружил, что, глядя на корабль, не может
четко рассуждать; казалось, корабль притягивает его к себе, наполняет его
каким-то напряженным ожиданием. Кентон снял со стены занавес и набросил на
сверкающую загадку. Потом вышел из комнаты, каждый шаг давался ему с
трудом, непреодолимым было желание вернуться, повернуть голову. Он вытащил
себя за дверь, чувствуя, будто чьи-то руки держат его, тащат назад. Все
еще стараясь не обернуться, он протиснулся в дверь, затворил ее, закрыл на
замок.
серьезного. Холодный компресс в течение получаса - и ничего не будет
видно. Он говорил себе, что, должно быть, упал на пол под действием
странного запаха, - но знал, что это не так.
перед ним; мозг его по-прежнему был в недоумении. Что связано с этим
блоком из Вавилона? Кто пометил внутрь его корабль и почему? В письме
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Чернецов Андрей
Гуревич Георгий
Лондон Джек
Афанасьев Роман