оборачиваться: это свои, иначе они не прошли бы часовых на повороте. Тем
не менее невольно его глаза повернулись на звук, и он увидел трех человек,
рассматривающих его.
подошедших.
госпиталя в Бетюне, чтобы посмотреть, как заживают раны после его
операции; остальные двое - майор и капитан; все, несомненно, направляются
к подвалам. Что ж, кому-то должно везти. И он снова посмотрел в щель.
настойчиво в его сознании, снова и снова, пытаясь разбудить его.
посту? Измученный мозг гневно бился. Все в порядке, почему они не уходят и
не оставят его в покое?
маленькие, шепчущие, быстро повторяющиеся снова и снова: - Ничего - ничего
- ничего - ничего.
фразы:
абсолютно истощенный, уставший - все его сознание сосредоточено на одном -
на бдительности... сознание истощилось, стало тонким... за ним пытается
высвободиться подсознание... сознание отвечает только на один стимул -
движение извне... но подсознание, так близко к поверхности, почти не
удерживаемое... что оно сделает, если его совсем освободить... совершенный
пример.
Разрешение на что? Почему они не уходят и не перестают его беспокоить?
Неужели и так недостаточно трудно смотреть, когда еще приходится слушать?
Что-то промелькнуло перед его глазами. Он смотрел, не понимая. Должно
быть, затуманилось зрение.
прошло.
Свет карманного фонарика. Что они ищут? В круге появилась рука, рука с
длинными гибкими пальцами, в ней листок бумаги, на нем что-то написано.
Хотят, чтобы он еще читал? Не только смотрел и слушал, но еще и читал! Он
приготовился возражать.
как кто-то расстегнул верхнюю пуговицу его шинели, рука сунула что-то в
карман рубашки, как раз над сердцем.
свет слепит его даже сквозь закрытые веки? Он болезненно открыл глаза.
за ряд благородных дубов. Ослепленный, он опустил взгляд. Он стоял по
щиколотку в мягкой зеленой траве, усеянной голубыми цветами в маленьких
соцветиях. Пчелы жужжали над чашечками цветов. Маленькие желтокрылые
бабочки парили над ними. Дул мягкий ветерок, теплый и ароматный.
каким он должен быть. Но он помнил, что когда-то был в другом мире,
очень-очень не похожем на этот, в месте несчастий и боли, кровавой грязи,
холода и влаги, в мире жестокости, чьи ночи - мучительный ад раскаленных
огней и яростных смертоносных звуков, в мире измученных людей, которые
ищут отдыха и сна и не находят их, в мире танцующих мертвецов. Где это
было? Неужели действительно может существовать такой мир? Теперь ему
совсем не хотелось спать.
грязные. На нем шинель, влажная, вся в грязи. На ногах ботинки с высокими
голенищами. Рядом с его грязной ногой лежит полураздавленный букетик
голубых цветов. Он застонал от жалости и наклонился, чтобы поднять
раздавленные цветы.
Он на самом деле пришел из этого кошмарного мира! Как иначе в этом
счастливом чистом мире он может быть таким нечистым?
пароль... что же это было?
слух.
но как мило, что вы о них горюете.
восемнадцати, с туманным облаком волос вокруг маленькой гордой головки; в
ее больших карих глазах, устремленных на него, были нежность и жалость.
изогнутые губы, округлые белые плечи, сверкающие сквозь шелковую паутину
шарфа, стройное сладкое тело в облегающем платье необычного покроя с
высоким поясом.
чем-то большим: источником, бьющим в безводной пустыне, первым прохладным
ветерком сумерек после иссушающего дня, видением рая для души, только что
освободившейся от столетий ада. Под его горящим восхищенным взглядом она
опустила свой, слабая краска появилась на ее белом горле, поползла к
темным волосам.
запинаясь, выговорил он. - Простите мою грубость... но я не знаю, как
оказался тут... и не знаю, откуда пришел... только из места, совсем не
похожего на это. А вы... вы так прекрасны, мадемуазель!
шаловливость, потом она снова опустила взгляд, и краска на ее лице
усилилась.
вернулось, настойчиво требовало свое.
запинался, - и как я здесь оказался, если вы... - Он замолчал. Издалека,
через лиги пространства, на него надвигалась огромная усталость. Он
чувствовал ее приближение... все ближе и ближе... она коснулась его,
прыгнула на него, он погружался в нее, падал... падал...
Сквозь тесно прижатые маленькие ладони в него вливались отдых и сила.
Усталость сжалась, начала медленно отступать, медленно... ушла!
плакать от облегчения, что усталость ушла, что этот дьявольский мир,
который тенью сохраняется в его сознании, остался за ним, что он здесь, с
этой девушкой. Слезы его падали на маленькие руки.
волос? Его охватило ощущение мира. Он, устыдившись, встал.
что ее белые пальцы переплелись с его почерневшими. Он в неожиданном
страхе выпустил их.
касаться.
если бы видела пятна, разве это не пятна крови из сердец храбрых сынов под
знаменами Франции? Считайте эти пятна боевой наградой, мессир.
собой; мир, где люди тщетно ищут сна, где мертвецы пляшут.
не старайтесь вспомнить, мессир, пока не поедите, не напьетесь и не
отдохнете немного.
башенками, величественное, безмятежное, из серого камня, благородное, со
своими шпилями и вымпелами, устремившимися к небу, как плюмаж на шлеме
гордого воина. Взявшись за руки, как дети, мадемуазель Токелен и Питер
Лавеллер пошли к шато по зеленому газону.
ждет моя мать. Отца нет, и он расстроится, что не встретился с вами, но вы
с ним увидитесь, когда вернетесь.
отправится, откуда вернется? На мгновение взгляд его затуманился;
прояснился снова. Он шел среди роз; розы были повсюду, большие, ароматные,
раскрытые цветы, алые и шафрановые, розовые и совершенно белые; они росли
гроздьями и полосами, взбирались на террасы, образуя как бы ароматный
прибой у основания шато.
оказались у стола, покрытого белоснежной скатертью и бледным фарфором;
стол стоял в беседке.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Круз Андрей
Ильин Андрей
Свержин Владимир
Лукьяненко Сергей