сонливость.
неумолимо закрывая их. Я чувствовал, как расслабилась в моей руке рука
Эдит, видел, как она опустила голову. Я видел, как голова Стентона упала
ему на грудь и как его тело пьяно покачнулось. Я пытался встать, пытался
бороться с непреодолимым желанием уснуть.
к чему-то; увидел, как она встала и повернулась лицом к лестнице. Тора
смотрела туда, и своими затуманенными глазами я увидел какое-то глубокое,
сильное сияние. Тора взглянула на нас. На ее лице было бесконечное
отчаяние - и ожидание. Я попытался встать - но сон с новой силой навалился
на меня. Смутно, засыпая, я услышал хрустальный звон; с невероятными
усилиями еще раз приподнял веки, увидел Тору, купающуюся в свете, стоящую
наверху лестницы, - и сон победил меня, унес в самое сердце забвения!
воспоминания, и я в страхе протянул руку к Эдит, коснулся ее и
почувствовал, как в приливе благодарности учащенно забилось сердце. Она
зашевелилась, села и протерла заспанные глаза. Я посмотрел на Стентона. Он
лежал на боку, спиной к нам, закрыв голову руками.
побледнело. - Что случилось? - прошептала она. - Что заставило нас так
уснуть? - Она посмотрела на Стентона, вскочила, подбежала к нему,
затрясла. Он повернулся с могучим зевком, и я видел, как на ее лице
отразилось облегчение, которое испытал и я сам.
криком выбежала на открытое пространство - Тора! Тора!
которая теперь стояла возле больших каменных ступеней, с испугом глядя на
вход на террасу. Вместе мы поднялись по ступеням во внутренний двор и
направились к серой скале.
того, что ее открывали. Никаких следов! Как раз когда я думал об этом,
Эдит опустилась на колени перед ней и протянула руку к чему-то у ее
основания. Это был клочок черного шелка. Я узнал его - обрывок платка,
который Тора всегда носила на голове. Эдит взяла клочок, заколебалась. Я
увидел, что клочок отрезан от платка будто острым ножом, увидел, что
несколько нитей от него тянутся к основанию серой плиты, и уходят под
него. Серая скала - действительно дверь! И она открылась, и Тора прошла в
нее!
безумны. Мы колотили по дьявольскому входу кулаками, камнями и дубинами.
Наконец, разум вернулся к нам. Стентон направился в лагерь за динамитом и
инструментами. Пока он ходил, мы с Эдит обыскали весь островок в поисках
какого-то другого следа. Никаких признаков пребывания Торы или других
живых существ, кроме нас самих. Мы вернулись к входу и застали там
Стентона.
нашем распоряжении способы пройти сквозь скалу. Камень на близком
расстоянии от скалы не поддавался сверлу. Мы пробовали произвести взрыв у
основания скалы, покрывали ее зарядами, прижатыми камнями. Никакого
воздействия на поверхность: естественно, заряд действовал в направлении
меньшего сопротивления.
Приближался вечер, и нам нужно было решить, что делать дальше. Я хотел
отправиться на Понапе за помощью. Эдит возражала, говоря, что на это
потребуется много времени и нам вообще не удастся убедить наших людей
вернуться с нами. Что тогда оставалось? Одно из двух: вернуться в лагерь,
подождать возвращения наших людей и затем попробовать убедить их пойти с
нами на Нан-Танах. Но это значило, по крайней мере, на два дня оставить
Тору. На это мы не могли пойти, это было бы слишком трусливо. Другая
возможность - дождаться ночи на месте, подождать, пока скала, как и
накануне, не откроется, и сделать вылазку через нее в поисках Торы, прежде
чем она закроется снова. С солнцем к нам вернулась уверенность, развеялся
зловонный туман суеверий, который на какое-то время окутал наш разум. В
ярком свете солнца, казалось, нет места для привидений.
обнаружить ее уже открытой благодаря действию механизма, все еще
работающего и основанного на законах физики, неизвестных современной
науке? Этот механизм мог действовать при свете полной луны. Утверждения
туземцев, что _а_н_и_ обладают особой силой давали возможность
использовать силу, заключенную в лунных лучах, как мы нашли возможность
использовать солнечные лучи. Если это так, то Тора, вероятно, находится за
плитой и шлет нам призывы о помощи.
растений или газ, выделяющийся на острове? Мы согласились, что это вполне
вероятно. Каким-то образом период наибольшей активности этого воздействия
совпадает с полнолунием, но если это так, почему Тора не уснула тоже?
владела и пистолетом, и ружьем. Помня о том, что сон мог быть следствием
естественной или созданной людьми причины, мы изготовили простые, но
надежные нейтрализаторы сна и разместили их около рта и ноздрей. Мы
решили, что моя жена останется в укрытии, Стентон займет позицию на
противоположной стороне за лестницей, а я расположусь по другую сторону,
ближе к Эдит. Место, которое я выбрал, находилось в пятистах футах от нее,
и я, глядя на углубление, в котором она лежала, уверял себя, что она в
безопасности. Поскольку накануне все началось с восходом луны, мы считали,
что и теперь до появления луны нам нечего опасаться.
Стентоном заняли свои места. Становилось все светлее, лунный шар быстро
поднимался и через несколько мгновений стал виден полностью.
видел, как Стентон выпрямился, напряженно глядя на вход, с ружьем
наготове. Лунный свет усилился, стал ярче. Я видел, как изумление Стентона
все усиливается.
рукой, призывая к молчанию. Я повернул голову и посмотрел на Эдит. И
ощутил шок. Она лежала на боку, лицо ее освещала полная луна. Эдит крепко
спала!
лестницы и застыл в изумлении. Лунный свет еще более сгустился. Казалось,
он... материализуется... там. Сквозь него пробегали жилки сверкающего
белого пламени. Меня охватила вялость. Просто у меня не было сил
пошевельнуться. Я оторвал взгляд и посмотрел на Стентона. Пытался позвать
его. Но не мог заставить губы шевельнуться! Борясь с этим параличом, я
испытал сильнейшее потрясение. Подобно удару. И с ним, Гудвин, пришла
полная неспособность двигаться. Я не мог даже отвести глаз!
этом свет во внутреннем дворе стал ослепительно ярок. И сквозь него
пробивался тонкий звон, который заставлял сердце биться в чистейшей
радости и в то же время охватывал его ужасом.
слышали на палубе. Звук производил странное впечатление - будто он лишь
частично находился в нашем пространстве, будто это часть фразы, пришедшей
из другого измерения и утраченной при переходе. Звук, бесконечно ласковый,
бесконечно жестокий!
каким-то образом знал, что оно появится: смешанное выражение радости и
страха. Эти два чувства, как и на лице Торы, проявлялись одновременно, но
значительно усилились. Стентон поднялся по лестнице и вышел из поля моего
зрения. Снова я услышал возглас "Ав-о-ло-а!" Теперь в нем звучало
торжество, и то же торжество прозвучало в буре звенящих звуков.
донесся голос Стентона - крик, вопль, полный невыносимого экстаза и
невообразимого ужаса! И снова тишина. Я пытался разорвать удерживавшие
меня невидимые путы. И не мог. Даже веки мои не шевелились. А глаза,
сухие, неподвижные, горели.
взметнулась. Со своего места я видел вход во внутренний двор и его
базальтовые порталы, грубые и разбитые, поднимающиеся на сорок футов,
изломанные, разрушенные порталы, недоступные для подъема. Из входа потек
все усиливающийся свет. Он рос, разбухал, и в него, прямо у меня на виду,
вошел Стентон.
как существо из живого света. Он излучал свет, был полон светом,
переполнен им. Вокруг него кружилось сверкающее облако, оно проходило
сквозь него блестящими завитками, горящими щупальцами, блистающими,
светящимися.
Орлов Алекс
Маккарти Кормак
Андреев Николай
Белов Вольф
Маккарти Кормак
Конюшевский Владислав