Чтение 20–й страницы книги ~Семь шагов к сатане~

- Скажите, мистер Киркхем, почему вы остановились после второго
следа? Вы ведь хотели продолжать подъем. Сатана заставлял вас. Почему вы
остановились?

- Потому что услышал ваш голос. Вы сказали, чтобы я не шел дальше.

Она резко, со всхлипом, вдохнула.

- Это правда, мистер Киркхем?

- Клянусь Господом. Как будто вы стояли рядом, коснулись моего плеча
и велели остановиться. Не подниматься выше. Эти дьявольские корона и
скипетр звали меня к себе тысячей голосов. Но когда я услышал вас - или
подумал, что слышу, - их голоса я больше не слышал.

- Ох! - в глазах Евы было восхищение, щеки ее потеряли бледность,
восклицание звучало песней.

- Вы позвали меня? - прошептал я.

- Я смотрела, как вы поднимаетесь, из-за света, с... остальными, -
сказала она. - И когда второй след вспыхнул на стороне Сатаны, я со всей
силой воли послала вам предупреждение. Снова и снова молила я, пока вы
стояли в нерешительности: "О милостивый Боже, кто бы ты ни был, дай ему
услышать меня! Позволь ему слышать меня, добрый Господь", - и вы услышали.

Она замолчала, глядя на меня широко раскрытыми глазами, щеки ее
быстро краснели.

- Вы узнали мой голос! - прошептала Ева. - Но вы не услышали бы, или,
даже услышав, не обратили бы внимания, если бы не... если бы не...

- Что если бы не? - торопил я.

- Если бы нечто, помимо нас, не готово было помочь нам, - задыхаясь,
сказала Ева.

Теперь она покраснела до корней волос; и я был вполне уверен, что она
назвала не ту причину, о которой думала.

У меня была более материалистическая теория происшедшего. Что-то во
мне, а не вне меня, обострило чувствительность моего мозга. Я никогда не
сталкивался с убедительными доказательствами того, что нематериальная
энергия способна смягчить толчки на неровной дороге нашего земного
путешествия. Я всегда предпочитал помощь доброго Провидения в виде,
например, маленького вора-кокни с его прекрасным знанием секретов стен
Сатаны. Однако подобное возможно; и если Еве спокойнее в это верить, пусть
верит. Поэтому я серьезно кивнул и заверил ее, что это похоже на правду.

- Нет ли среди людей Сатаны такого, кому вы могли бы довериться, кого
можно было бы убедить действовать против него? - спросил я.

- Нет, - ответила Ева. - Консардайну я нравлюсь. Думаю, он пошел бы
далеко, защищая меня. Но он связан с Сатаной. Все они с ним связаны. Не
только страхом - вы видели, что случилось с Картрайтом, - но и другими
причинами. Сатана хорошо платит, мистер Киркхем. И не только деньгами... У
него ужасная власть... нечестивая власть. О, людям нужны не только деньги!
И не только деньги он дает им! Вы даже представить себе не можете...

- Наркотики? - предположил я без особого воображения.

- Вы говорите глупости - нарочно, - сказала она. - Вы хорошо знаете,
что способен дать Люцифер. А он может... и дает... и даже те, кто проиграл
ему, надеются получить еще один шанс... или получить что-нибудь в
результате его каприза.

- Случалось что-нибудь подобное?

- Да, случалось. Но не думайте, что он это делал из милосердия.

- Вы хотите сказать, что это просто игра; он манит их свободой,
которая кажется такой близкой?

- Да, - ответила она. - Чтобы от отчаянья они не становились менее
полезными для него.

- Мисс Демерест, - резко спросил я, - почему вы считаете, что я не
такой, как другие?

- Вы пришли к нему не по своей воле, - сказала она. - И вы не раб его
семи сверкающих следов.

- Я был очень близок к этому вчера вечером, - с сожалением сказал я.

- Они не смогли... захватить вас, - прошептала она. - Как других. И
не смогут. Не должны, мистер Киркхем.

- Я не собираюсь давать им такую возможность, - мрачно заметил я.

В ответ она дала мне вторую руку.

Я взглянул на часы и чуть не подпрыгнул.

- Нам осталось меньше десяти минут. А мы даже не составили
какой-нибудь план. Нужно встретиться снова - и побыстрее. И надо
продолжать обманывать Сатану.

- Это будет очень трудно, - она кивнула. - Но об этом я позабочусь.
Вы, конечно, понимаете теперь, что именно по этой причине я так
оскорбительно вела себя с вами?

- Даже до признания Сатаны я предположил что-то в этом роде, -
улыбнулся я. - И вы, конечно, понимаете, что мое не менее оскорбительное
предложение Сатане отдать вас мне было вызвано тем же?

- Больше того, - негромко сказала она. - Я знаю, что вы думали на
самом деле.

Я снова бросил взгляд на часы. Только шесть минут - должно хватить.

- Послушайте, - вдруг сказал я, - ответьте мне правдиво. Когда вам
впервые пришло в голову, что именно я могу помочь вам вырваться из
западни?

- Как только вы меня поцеловали.

- Ева, - сказал я, - а сейчас маскировка необходима?

- Нет, - искренне ответила Ева. - А что?

- Вот что! - Я отпустил ее руки, привлек ее к себе и поцеловал. А Ева
обхватила меня за шею руками и поцеловала от всего сердца.

- Какое совпадение, - прошептал я ей на ухо. - Именно в тот же момент
я решил принять участие в игре.

- О... Джим - вздохнула Ева. На этот раз она меня поцеловала.

Машина пошла медленнее. Я беспомощно ругнул беспощадное расписание
Сатаны.

- Ева, - быстро заговорил я и сунул ей в руки ожерелье Сенусерта. -
Ты знаешь маленького англичанина по имени Баркер? Электрика? Похоже, он
тебя знает.

- Да, - ответила она удивленно. - Знаю. Но как...

- Свяжись с ним, как только сможешь. Мне некогда объяснять. Но
Баркеру можно доверять. Скажи ему, чтобы он пробрался ко мне в комнату в
первый же вечер после моего возвращения. Всеми правдами и неправдами он
должен быть у меня. Поняла?

Она кивнула, глаза ее были широко раскрыты.

- Устрой так, чтобы ты тоже была там вечером.

- Хорошо... Джим.

Я посмотрел на часы. Осталась минута и три четверти. Мы использовали
их наилучшим образом.

Машина остановилась.

- Помни о Баркере, - прошептал я.

Открыв дверцу, я вышел из машины. Дверца за мной закрылась, и машина
двинулась дальше. Обелиск оказался совсем рядом. Я послушно обошел его.
Выходя на Пятую авеню, я увидел в ста футах от себя человека. Пальто и
шляпа у него были такие же, как у меня. Он размахивал малаккской тростью.
Меня охватило любопытство. Я двинулся к нему и тут же остановился. Пойдя
за ним, я нарушу инструкции Сатаны. Мне меньше, чем когда-либо, хотелось
делать это. Я неохотно повернул назад.

Остановив такси, я поехал в клуб. Все вокруг было розовым. Мне
хотелось петь. Прохожие на авеню весело скользили мимо. Ева слегка ударила
мне в голову.

И вдруг розовый свет померк, песня заглохла. Возвращался рассудок.
Несомненно, отсутствие ожерелья уже обнаружено. Двери музея закрыты,
никого не выпускают без обыска. Вероятно, тревога прозвучала, уже когда я
спускался по лестнице. Возможно, я единственный, кто вышел из музея.

Если это так, меня заподозрят. Я нарочно привлек к себе внимание
охранников не только в коридоре, но и в самой сокровищнице. Они меня
запомнили. Почему же я ускользнул, несмотря на весь переполох? Значит, у
меня была для этого причина. А какая причина? Только сбежать с ожерельем.

Допустим, воровство не обнаружат до закрытия музея. Все равно мне
трудно было бы объяснить причину столь стремительного ухода. Я
единственный, кто не заинтересовался происходившим.

Неужели Сатана пропустил ход в своей сложной игре, допустил ошибку в
своих расчетах? Или холодно спланировал, чтобы именно на меня пало
подозрение? Так или иначе, оно на меня падет.

С тяжелыми мыслями я отпустил такси и вошел в клуб.

- Рано вернулись, мистер Киркхем, - улыбнулся дежурный за стойкой,
протягивая мне ключи. Совершенно очевидно, он не подозревал, что Киркхем,
вышедший отсюда несколько часов назад, и тот, который только что вошел, -
разные люди. Должно быть, мой двойник действительно хорош, подумал я.

- Следующие несколько часов я буду очень занят, - сказал я ему. - То,
что я пишу, требует полнейшей сосредоточенности. Ничего, абсолютно ничего,
сколь бы важно оно ни казалось, не должно отвлекать меня. Вероятно, мне
будут звонить, возможно, придут посетители. Говорите всем, что меня нет.
Если придут репортеры, скажите им, что я встречусь с ними в восемь.
Пришлите ко мне в номер все газеты к семи часам. Не раньше. Самые
последние выпуски. И кто бы ни позвонил, меня не тревожьте.

- Положу запасной ключ в ваш ящик, - ответил он. - Это хорошо
действует.

Я пошел к себе в номер. Закрыв дверь, тщательно осмотрел его. На
столе почта за три дня. Писем немного, ни одного важного, все распечатаны.
Два приглашения выступить на обедах. Сделанные под копирку копии ответов с
извинениями и отказом были прикреплены к ним. Моя подпись под ответами
выглядела совершенно нормально. Способность моего двойника к имитации,
очевидно, распространялась не только на голос и внешность. Я с интересом
заметил, что причина отказа - я не буду в городе в день обеда. Так. Но
где, во имя дьявола, я в таком случае буду?