Чтение 5–й страницы книги ~Золотой Торквес~

водка, или все прочие крепкие напитки, которые мы так хорошо знаем и
любим! Все они переводятся как "вода жизни". Наши предки давали названия
таким напиткам в полной уверенности, что они возвращают жизнь. Так почему
бы мне не вдохнуть жизнь в твою флягу? Не приделать ей маленькие ножки?..
Да раз плюнуть!

- По-моему, они собирались несколько ограничить твои метафункции, -
вмешалась Элизабет.

Это был пробный шар, и Эйкен подхватил его на лету. Лукаво подмигнув,
он подсунул палец под свой серебряный торквес и легонько потянул.
Металлический обруч будто растянулся, но, когда Эйкен убрал палец, со
щелчком вернулся в первоначальное положение.

- Я об этом уже позаботился, моя прелесть. И еще кое о чем. А тебе, я
вижу, отвели на торжестве роль почетной матроны.

- Попридержи язык, осел! - рявкнул Раймо.

- Позвольте вам заметить, - сияя, проговорил молодой человек, - что
все вы - просто шедевры портняжного искусства. - Он немного помолчал,
оглядывая Стейна и Сьюки, и добавил: - Разрешите принести вам самые
горячие поздравления по поводу вашего брачного союза.

Викинг и его возлюбленная уставились на Эйкена со смесью страха и
дерзкой решимости в глазах.

"Черт бы тебя побрал, Эйкен! - направила ему послание Элизабет. - Я
живо укорочу твои синапсы, если ты..."

Но он не унимался, его черные глаза оживленно блестели.

- Тану это вряд ли понравится: у них на вас, кажется, иные виды. Но
я, грешным делом, всегда был сентиментален. Пусть торжествует любовь!

- Ты бы и впрямь попридержал язык, - тихо произнес Стейн и стиснул в
кулаке размером с увесистый молот рукоять меча.

Эйкен придвинулся к нему поближе. Голубые глаза скандинава широко
раскрылись, встретив озорной взгляд балагура. Элизабет почувствовала
телепатические колебания речи, устремленной по интимному каналу. Она не
сумела расшифровать ее смысла, но Сьюки, стоявшая рядом с Драмом,
наверняка все поняла, как и ее северный великан.

Музыка, игравшая под сурдинку, смолкла. В арочном проеме парадного
зала блеснули фанфары с подвешенными к ним знаменами, на которых было
выткано изображение мужской головы. Прозвучал сигнал к началу церемонии.
Беспорядочная толпа разделилась на пары, и оркестр грянул торжественный
марш.

Брайан недоуменно посмотрел на придворного, распахнувшего перед ними
двери.

- Вагнер?

- Вы правы, профессор. Наша милостивая леди Идона желает, чтобы вы
чувствовали себя как дома, насколько возможно. Да и сами тану любят музыку
людей. Учитывая то, что вы не носите торквеса, профессор, приглашенные
будут говорить на вашем языке. Если угодно, вы можете начать научный
анализ нашего общества прямо во время приема.

"Я его уже начал, когда вошел в ваши чертовы врата", - подумал
Брайан, но ограничился кивком.

- Лучше скажи, как нам себя вести, приятель, - обратился к ливрейному
Эйкен. - Не можем же мы допустить какой-нибудь ляп перед лицом
вышестоящих!

- Коронованные особы будут восседать за отдельным столом, - пояснил
придворный. - После короткого представления начнется ужин. Дворцовый
этикет у нас весьма неформален. Главное - не выходить за рамки вежливости
и приличий.

Они дождались, пока привилегированные граждане Мюрии попарно войдут в
зал. Затем настала их очередь.

Эйкен помахал своей золотой шляпой перед Раймо.

- Изволите пройти, сударь?

- Изволю, черт меня побери! - громко засмеялся лесоруб. - Если на
празднике все будет, как в прошлый раз, то уж баб мы себе там найдем.

- Праздник с прошлым разом ничего общего не имеет, - заявил Эйкен. -
Но ты, друг, повеселишься на славу, обещаю тебе.

- А мы как же? - спросил Стейн, засовывая свой шлем под мышку. Они со
Сьюки следовали за Раймо и Эйкеном.

- И ты веселись, дружище, если можешь, - откликнулся Эйкен и
устремился в зал, расталкивая фанфаристов.

Брайан без слов предложил Элизабет руку, но все мысли об этой
необыкновенной женщине и ее судьбе выветрились у него из головы. Выступая
в такт каденциям "Тангейзера", он чувствовал, как мозг опять сверлил
идефикс: наверняка Мерси здесь! Здесь и в безопасности, под прикрытием
своего серебряного торквеса! Не преследуемая, не затравленная, а надежно
защищенная в кругу феерической семьи, что доводит до экстаза своих
пленников... тех, кому повезет...

Только бы она была счастлива!

Они вошли в громадный, обшитый панелями зал со сводчатым потолком; в
бронзовых канделябрах горел настоящий огонь. Маленькие сверкающие
метасветильники тоже пошли в ход, но в основном для украшения гобеленов и
бронзовых скульптур в стенных нишах. Праздничные столы были поставлены в
форме перевернутой буквы "U", по обеим сторонам столов расположились
несколько сотен занявших свои места гостей. В дальнем конце зала стоял
местный вариант стола для почетных гостей: он был гораздо ниже боковых
ответвлений, с тем чтобы приглашенные могли лучше видеть коронованных
особ. На стене за спинами "высочайших" виднелась уже знакомая увеличенная
репродукция мужской головы, выполненная из золота и помещенная внутрь
причудливой мозаики из хрустальных метасветильничков. Драпировка из тонкой
металлизированной ткани обрамляла эмблему и плавно переходила в балдахин,
нависающий над двадцатью выстроенными в ряд тронами. Придворные в ливреях
почтительно застыли позади приглашенных. Высокопоставленных лиц
обслуживали две шеренги лакеев, одетых более претенциозно, чем те, которые
были к услугам гостей попроще.

Брайан и Элизабет прошли к столу, сопровождаемые улыбками
присутствующих. Антрополог старался не слишком пристально вглядываться в
лица, но, даже если бы он и не прилагал таких усилий, все равно гостей
было слишком много, а у большинства женщин были золотистые волосы.

- Досточтимый доктор антропологии Брайан Гренфелл!

Когда церемониймейстер выкрикнул его имя, Брайан шагнул вперед и, по
обычаям Галактического Содружества, слегка поклонился, чувствуя, как все
взгляды восседающих за королевским столом устремились на него и его
спутницу; предыдущие четверо едва ли удостоились такого заинтересованного
внимания. Очевидно, придворный этикет не предусматривал обратного
представления, но Брайану было уже не до этих высокопоставленных особ -
ведь среди них нет Мерси.

- Прославленная из прославленных, леди Элизабет Орм, Великий Магистр
и оператор Галактического Содружества!

"Черт побери!" - усмехнулся про себя Брайан.

Гости, стоя, вскинули руки в приветственном жесте. Как ни странно,
властители тоже поднялись с тронов. Все собрание грянуло троекратное:

- Сланшл! Сланшл! Сланшл!

У Брайана холодок пробежал по спине. Господи, неужели лингвистическое
совпадение? [заздравное "сланшл" на языке тану странным образом созвучно
подобному приветствию в гэльском языке]

Стоящий в самом центре представитель мужского пола слегка повел
плечами. В ответ на это откуда-то донесся звук, напоминающий звон цепи.
Воцарилась тишина.

- Да здравствует дружеское застолье! - провозгласил главный.

Это был великолепный экземпляр тану в белом, без всяких украшений
одеянии. Длинные белоснежные волосы и струящаяся борода тщательно
расчесаны и завиты. В его облике угадывалось отдаленное сходство с
геральдической эмблемой. Брайан догадался, что это и есть Тагдал,
Верховный Властитель тану.

Из-за кулис вырвался вихрь конфетти; часть гостей опустилась на
стулья, остальные кинулись приветствовать друг друга. Лакеи из числа людей
и их подручные рамапитеки принялись уставлять столы напитками и закусками.
Шестерых путешественников во времени усадили на низкие банкетки против
королевского семейства, и высшие аристократы тану в обход всех
формальностей засыпали их вопросами.

К Брайану обратилась внушительного вида особа женского пола, сидевшая
по правую руку от короля. Ее роскошные рыжие волосы выбивались из-под
плотно прилегающей златотканой шапочки, по бокам которой торчали усыпанные
драгоценными камнями крылья.

- Я - Нантусвель, мать королевского потомства и супруга Тагдала.
Сегодня я буду вашей дамой, Брайан. От имени всех присутствующих желаю вам
счастья на Многоцветной Земле. Итак... Но что я вижу? Вы смущены? Или даже
встревожены? Я охотно помогу вам освободиться от гнетущих чувств, если это
в моих силах.

Перед матерински ласковой улыбкой королевы невозможно было устоять:
словно искусный игрок на лютне, она тронула струны его воспоминаний.
Тускло освещенная лаборатория в башне замка, личико, полное нежной
затаенной грусти, слезы при звуках песни трубадура... Струна, отзвучав,
вызвала другое воспоминание: о цветущих яблонях, соловьиных трелях,
восходящей луне, живом тепле золотистых волос и глаз, вобравших в себя
обреченность взбаламученного моря... Затем последовало слегка
диссонирующее арпеджио. "Скажи, Гастон, куда она пропала, зачем ушла в
проклятое изгнанье?! И я за ней, мсье Дешан, в тот люк, откуда нет
возврата..."

Брайан невольно протянул руку к нагрудному карману своего
праздничного наряда и подал кусочек фотобумаги королеве Нантусвель. Она
взглянула на фотографию Мерси.

- Вы явились сюда за ней, Брайан?

- Да. Я не сумел ее удержать, но буду любить, пока не умру.