К.Дж.МИЛЛС

ПЛАНЕТА ЗИМЫ

Роберте, которая спасла жизнь Карну Халареку.

ПРОЛОГ

Отделившись от торгового корабля "Альдефара", космический челнок
полетел в направлении планеты Старкер-4. Капитан Телек смотрел, как он
исчезал в грозовых облаках, окутавших всю поверхность планеты, и в
отчаянии скрежетал зубами. Да, теперь он избавился от молодого Лхарра, но
поздно, слишком поздно.

"Ублюдок! - рычал он вслед исчезающему Лхарру. - Визгливый, наглый
щенок! Гхарры всегда жили в кровной вражде и убивали друг друга, пока ты
не потребовал проверки того, что здесь происходило". Ногти его больно
вонзались в ладони, и Телек заставил себя разжать кулаки.

"Если бы он не потребовал расследования этих несчастных случаев, я
был бы уже в пути. Если бы он погиб в результате одного из них, я был бы
уже в пути. Тот, другой господин из Гхарров, сказал, что Халарек будет
легкой добычей, что он провел слишком много лет на Болдере и не помнит
видов кровной вражды. Стрельба на орбите Болдера, бомбы, яд, газ - молодой
лорд пережил все", - думал капитан, свирепо уставившись на сгустившиеся
внизу тучи.

Телек резко отошел от экрана. Губы его сжались. Тонкие усы дергались.
Погибли три оплативших рейс пассажира, а Гильдия этого не любит. На
кораблях Гильдии люди должны быть в безопасности. Корабли Гильдии должны
оставаться сугубо нейтральными. Но кто-то принес на корабль кровную вражду
со Старкера-4. Теперь Гильдия потеряет огромные деньги из-за того, что
"Альдефара" вынуждена оставаться на орбите до прибытия Патруля, который
проведет расследование, найдет виновника и осудит его, прежде чем его
будут судить присяжные из его соплеменников. Карьера Телека в Гильдии
окончена. После всего этого он был бы счастлив стать командиром одного из
кораблей глубокого космоса. Если только Патруль не примет во внимание его
роли в этом поражении. Если же... Телек в ярости погрозил кулаком грозовым
облакам.

"Надеюсь, он доберется до вас, молодой господин! Доберется и сделает
с вами самое худшее!" - гневно шептал он.

Казалось, что космический челнок уже несколько часов медленно плыл,
пробираясь сквозь темные, тяжелые облака. Стройный молодой человек в форме
юнги Альтаирского флота неотрывно и пристально смотрел в иллюминатор,
стараясь разглядеть что-то в сплошной серой пелене, окружавшей корабль.
Наконец в редких просветах меж туч показались строения порта Гильдии,
словно слипшиеся друг с другом в снежных, вьюжных сумерках. Челнок
опустился ниже. Серые холодные каменные здания рассекали белую дымку,
скрываясь в ней всякий раз, когда челнок проплывал мимо. Он кружил все
ниже и ниже, ожидая, когда стихнет резкий, порывистый ветер, и, улучив
момент недолгого прояснения, сел, глухо ударившись о землю. Пилот заглушил
моторы. Теперь только шум падающего на обшивку корабля снега и свист
ветров нарна нарушали тишину. Сняв шлем, пилот обернулся к своему
пассажиру.

- Сэр, как мне сказали, вам не разрешат покинуть корабль, пока вы не
согласитесь подвергнуться полному психоанализу. - Тонкое, усталое лицо
юнги вспыхнуло. Он встал, выпрямившись во весь рост. Глаза его горели
гневом.

- Я - Карн Халарек, Лхарр Дома Халареков, глава одной из Девяти
Семей. Гильдия не имеет права задерживать меня!

Пилот посмотрел на юного Лхарра.

- Мы должны защищать свой нейтралитет, сэр. Гильдия не признает ни
рангов, ни классов, ни политики, и до сих пор все было в порядке. Во всей
галактике все было спокойно. Но кто-то принес сюда вашу клановость, вашу
кровную вражду, вашу политику. Мы не можем рисковать своей репутацией и
способствовать вашему убийству. Это подорвет наш авторитет во всех
известных мирах.

- Но, джентльхом, процедура психоанализа занимает целую неделю, а
Совет Домов собирается последний раз в этом году через три дня. Решается
судьба моего Дома! Я должен быть там!

- Сожалею, сэр, но политика Старкера-4 совершенно не волнует Гильдию.
Мы сохраняем нейтралитет и не можем допустить, чтобы вы приняли медленно
действующий яд.

Лхарр нервно сцепил руки, посмотрел вниз, глубоко и прерывисто
вдохнул, а затем очень медленно выдохнул.

- Похоже, у меня нет выбора. Откройте. Я согласен на ваши испытания.

Люк открылся, и Карн Халарек, соскользнув по борту корабля вниз,
пересек посадочную полосу и направился к зданию таможни. Пронизывающий
ветер пробирался под одежду, жестоко напоминая о мягком климате Болдера,
больно кололо в носу и ушах. Острые льдинки проникали за воротник,
попадали в рукава. Когда Карн вошел, двери лифта открылись и, впустив его,
тотчас захлопнулись. Лифт не отапливался, и Халарек дрожал от холода,
стряхивая снег с ботинок, выбивая из рукавов и воротника. "Я слишком
привык к хорошей погоде, - сказал он себе. - Если мои солдаты не привезут
более подходящей для Старкера-4 в середине нарна одежды, я, пожалуй,
совсем замерзну на обратном пути".

Он думал о теплых вещах и обо всем остальном, что было у него на
борту "Альдефары", когда взорвалась бомба:

"Одежду, конечно, можно получить новую, но картина, которую написал
для меня Иджил... Я почти не запомнил ее, а теперь у меня не осталось
ничего на память об Иджиле и его отце".

Карн попытался отогнать горькие мысли. Иджил Олафсон был самым
близким его другом, вторым после брата Джерема. Отец Иджила, Оудин
Олафсон, относился к Карну как к сыну. Благодаря этому человеку Карн
узнал, что между отцом и сыновьями может существовать настоящая, сильная
любовь, не наносящая ущерба их мужественности. Теперь это в прошлом, в
прошлом все, что было на Болдере, все, кого Карн оставил там.

Лифт, преодолев сорок метров, остановился в помещении таможенного
контроля, и молодой Лхарр шагнул в тепло, ощутив затхлый запах постоянно
рециркулирующего воздуха. Здесь его уже ждал Первый Купец в красной с
позолотой форме с изображением символической ракеты - гиро.

- Мир вашему дому, Карн Халарек.

- Также и вашему, Первый Купец, - ответил Карн.

- Прошу вас сюда, сэр, медики ждут.

Клиника находилась в нескольких шагах от лифта. Трое врачей в белом
слегка поклонились вошедшему, других же знаков уважения к чинам и рангам
на Гильдии не было принято. Старший из них, высокий седой доктор, тонко
улыбнулся:

- Прежде всего должен сказать, что женщины не будут участвовать ни в
одном из ваших тестов, сэр. Мы соблюдаем обычай Гхарров, несмотря на то,
что вы провели долгое время в других мирах.

Затем он помолчал, понимая, что следующие его слова могут оскорбить
собеседника, и, откашлявшись, продолжал:

- Экзамен пройдет относительно быстро, сэр, намного быстрее, чем
обычно. Офицер-медик с "Альдефары" прислал почти все нужные нам материалы.
Вы, вероятно, не знаете, как тщательно он вас проверял, пока вы были без
сознания после того несчастного случая с газом.

Карн пристально смотрел на врача. "Нет, - решил он, - этот человек не
считает проникновение газа в пассажирскую каюту несчастным случаем. Он
просто защищает Гильдию".

Седой доктор продолжал:

- Офицер-медик также уверяет нас в своем заключении, что с момента
отравления он первым пробовал все, что вам давали есть и пить. Вам очень
повезло, сэр, что он был на борту. Менее опытный врач мог не спасти вас. -
Старший медик показал жестом на небольшой куб: - Большинство приемов,
которые мы используем, находится здесь. Пожалуйста, зайдите туда,
разденьтесь и сядьте на стул.

Спустя четыре совершенно невероятных часа Карна отпустили из клиники.
Служащий проводил его в маленький парк, расположенный на верхнем уровне
здания порта. Унылый вид клерка и его короткая серебристо-серая шерсть не
испугали Карна, как это случилось бы шесть лет назад. Шесть лет назад
Гильдия еще не посылала "ХГ" на Старкер-4.

- Гильдия приглашает вас, сэр, подождать здесь ваших сопровождающих,
- голос клерка был таким же пушистым, как его тело, - разыгралась буря, и
они задержались в районе Цинна. Вы же знаете, что такое нарн, сэр.

- Да, я знаю, - нетерпеливо согласился Карн, - устройте мне,
пожалуйста, разговор с замком.

Служащий кивнул и свернул на узкую улочку, отходящую от парка. Карн
проводил его взглядом, а затем вышел на маленькую площадку, покрытую
травой и цветами, из-за чего она казалась больше, чем была на самом деле.
Яркая зелень парка резко выделялась на фоне окружавших его серых строений.
В центре его, среди голубых сосен и кустарника с крошечными, нежными
листочками, бил фонтан. Голубые сосны, которые были не выше Карна, когда
шесть лет назад он уезжал в Академию, тянулись теперь к высокому,
изогнутому каменному потолку. От каждой улицы к этому зеленому островку