К.Дж.МИЛЛС

КНИГА БРАНДЕРА

ПРОЛОГ

Человек в серой сутане священника Пути уставился невидящим взглядом в
окно своей узкой камеры. Он стоял неподвижно. За окном дождь лил как из
ведра. Поверхность озера морщилась и бурлила. Синие ели клонились и
качались. Дождь шуршал по стене Дома Уединения. Стекло окна было глубоко
посажено в стене, и на него попадали лишь случайные, редкие капли,
отскакивавшие от стен и подоконника. Человек обернулся и пересек комнату,
чтобы включить свет. Он развернул лист бумаги, который держал в руке, и
стал перечитывать. Он скомкал его и бросил к стене.

"Черт бы их всех побрал! И ее отца тоже! Я, Ричард, герцог Харлан, и
у меня будет любая женщина, которую я захочу, я ждал шесть лет, пока она
станет совершеннолетней. А сейчас она не желает ждать меня".

Он вспоминал Шарлотту Риц, какой он ее видел в последний раз. Ей было
одиннадцать, она была кокетливой и с первыми признаками красоты, которая
теперь восхищала. Она была дивной красавицей и была лучшей, по мнению
генетического совета, парой для него. Харлан поджал губы.

Хвала господу, что другие Семьи не знают о нашем генетическом совете,
подумал он. Мы потеряем преимущество в девушках, выживающих после
Слабости, если они узнают, как мы этого добиваемся.

Он вспомнил Катрин Халарек, которая недолго и принудительно жила в
Доме Одоннела, как невеста кузена. Возможно, она могла узнать что-нибудь о
генетическом совете и рассказать, когда была так неожиданно вызволена
своим братом и Ником фон Шуссом.

"Это может быть полезным для них", - пробурчал Ричард.

Харлан обернулся к окну. Дождь продолжал барабанить по подоконнику.
Сотни километров отделяют его от владения и от власти, которой он привык
пользоваться.

"Я герцог Харлан, - проговорил он, нуждаясь в человеческом голосе. -
Герцог Харлан, глава Дома, и я желаю Катрин. Я хочу ее, а генетический
совет отдал ее Эннису. Когда я забрал ее от него, мои вассалы и кузены
поддержали атаку Мирового Совета на Бревен, чтобы вернуть ее. И теперь она
у фон Шусса".

Герцог разорвал письмо на кусочки, бормоча слишком тихо, чтобы стража
за дверью услышала это.

"Не надо было убирать Энниса, пока я не узнал, что он наговорил ей.
Хотя бы о генетическом совете. Теперь он мертв, а его ребенок, который
унаследовал бы Дом Халарека для нас после "безвременной кончины" его дяди,
нынешнего Лхарра, тоже мертв. Брат Катрин все еще жив, и она снова под его
покровительством. Можно подумать, я такой же неумеха, как мой отец, и не
смогу отделаться от этого социального реформатора. Это все от того, что
надо использовать наследников. Я убил всех мужчин рода Халареков, кроме
одного, который был на другой планете. Я убил их! Я убил тех, кто шел за
мной в Зоне Мерзлоты, а это было не просто. Мне нужно было убить этого
огромного пришельца, друга Халарека, когда у меня была для этого
возможность, но я никогда не думал, что ему удастся меня схватить".

Харлан бросил клочки к стене, но это его почти не успокоило. "Теперь
отец этой девки говорит мне, что выдает ее за Лхарра Халарека. Из всех
стоящих мужчин Старкера-4 герцог выбрал Карна Халарека!"

Он подхватил что-то из мебели и бросил об стену, затем полетела
лампа, за ней стол, на котором она стояла. Хруст и треск совсем не намного
уняли его ярость. Они заплатят. _О_б_а _з_а_п_л_а_т_я_т_.

Брандер Харлан показал свое удостоверение гвардейцу Совета перед
дверью покоев Ричарда. Смешно показывать им одну и ту же карточку каждый
раз, когда он приходит с визитом, но именно так работает бюрократия. Они
обыскали его на случай контрабанды, затем один из гвардейцев открыл дверь.
Дверь захрустела, раздавливая осколки стекла от разбитой лампы. Куски
того, что было столом, валялись в углу. Ричард стоял у окна с бумагой в
руке. Он сворачивал листы и разворачивал их, снова сворачивал. Он резко
обернулся, когда услышал, что дверь закрылась. Брандер заметил эту реакцию
и посмотрел опять на обломки стола.

"Растерянный Ричард? Нервный? Так на тебя не похоже".

Ричард почти всегда смотрел в окно, когда приходил с визитом Брандер.
Видимые признаки гнева и нервозности были очень редки. Брандер пожал
плечами. Слишком мало было позволено Ричарду, поэтому ему приходилось,
глядя в окно, придумывать планы на будущее. Теперь новый аббат в точности
соблюдал приговор Совета. Библиотека здесь была маленькой, ограниченной и
очень религиозной, а Ричард, к тому же, не был большим любителем чтения.
Он не мог пользоваться три-д, чтобы общаться с друзьями и союзниками.
Новый аббат запретил это Ричарду, кроме очень важных случайностей. Галоп
по равнине или лесу, или дуэль на рапирах или лучеметах с врагом, равным
по силе, - это больше подошло бы Ричарду, но...

"Еще пять лет такой строгой изоляции и бездеятельности, и Ричард уже
не сможет править. Может быть, он уже не способен. Это то, над чем надо
потрудиться с Изаном Марком и другими. Не способен править. Нет
наследников. Скоро не будет способности иметь наследников, хотя я им не
скажу об этом".

Ричард теребил в пальцах бумагу. Брандер кашлянул, чтобы Ричард
обратил на него внимание.

- Дела шли неплохо на этой неделе, кузен? Хотя бы так, как можно
предположить?

"Дурацкое начало, но что можно сказать человеку, которому позволено
почти ничего?"

Ричард издал неприятный звук, совершенно не похожий на его обычный
заразительный смех.

- Неплохо? Идут неплохо? У меня не было женщины с тех пор, что перед
побегом Катрин Халарек. У меня не было хорошего вина с тех пор, как
осушили бутылку "Мирин", которую пронес доктор Геббитс месяц назад. Мне
больше не позволяют гулять в саду, когда там другие. - Комки бумаги
ударились о раму окна. - Другие люди. Странники. Паломники. Те, кто ищет
уединения. Но даже в уединении мужчины разговаривают о политике, выясняют
ситуацию. А я исключен из этого, я не могу поддерживать контакты или найти
новых осведомителей, даже получить помощь в самых необходимых для жизни
вещах. Например, еще "Мирин". А аббат из Дома Риц, один из моих
в_а_с_с_а_л_о_в_!

"Да, "Мирин", Ричард. У меня есть еще "Мирин". То, что доктор
прописал".

Брандер нахмурился и задумался.

- Похоже, Дом Риц уже дважды обошел тебя. Сначала аббат, потом
замужество Шарлотты.

"Я приберегу новости о провозглашении независимости Черека на потом".

Ричард обернулся к Брандеру.

- Новый аббат. Прекрасная Шарлотта. Точное исполнение приговора
Совета. - Его голос был грубой имитацией голоса Карна Халарека. Карн
Халарек был причастен ко всем трем событиям. Ричард вздохнул и продолжил:
- Ничего бы этого не случилось под председательством Гормсби. Наша партия
считает смерть этой женщины Халарек (хотя все знают, что я целил в лорда
Карна) благом для общества. - Ричард покраснел и дышал часто. - Она
действительно верила, что Совет признает ее регентство до совершеннолетия
Карна! Она действительно верила, что Совет позволит, чтобы правила
ж_е_н_щ_и_н_а_! Председатель Гормсби не позволил бы ей даже
г_о_в_о_р_и_т_ь_!

Ричард расхохотался с неприятным звуком. Брандер не знал, как это
остановить, и от этого чувствовал себя неловко. Он знал, что необходимо
было успокоить его.

- Она признана была волей покойного Лхарра, а не Советом, кузен. Не
думаешь ли ты, что можно не считаться с волей правителя? - Брандер поднес
пальцы к губам и ждал, попадется ли Ричард на крючок.

"К счастью, я смогу использовать его собственные слова против него,
когда займу его место".

Ричард мял комок бумаги в руках.

- Не имеет значения. Ларга мертва, Карн до сих пор жив, хотя все
должно было бы быть иначе. Какие новости?

"В этих словах никакого проку. Годы в тюрьме лишили его обычной
сдержанности".

Брандер бросил взгляд на комочек бумаги в руке Ричарда.

- Я думаю, ты уже знаешь.

Ричард взглянул в окно. Брандер видел за его плечом часть пейзажа.
Небо, озеро, трава, покрытая инеем, - все напоминало о приближающейся
зиме. Синие ели стали почти черными. Брандер понимал гнев, который лишь
едва прикрывал отчаянье Ричарда. Прошли пять лет, неудавшийся побег
позади. Впереди еще пять лет, почти в полном одиночестве - это кого угодно
повергнет в отчаянье. Только месяц назад весь нижний уровень Бревна
принадлежал Ричарду для вечеринок и политических собраний (о чем знал
предыдущий аббат), для приглашенных женщин (о чем аббат не знал).

Ричард сжал кулаки, и бумага вновь зашуршала, привлекая внимание
Брандера.

- Шарлотта достанется мне, а не Халареку.

- Он может многое предложить, - сказал Брандер, стараясь сохранять