Чтение 27–й страницы книги ~Книга Жанны~

принять его. Кто?

Собравшись с силами и преодолевая охвативший меня страх, я холодно
сказала:

- Я не позволю, чтобы меня трясли, милорд. Я не ваш ребенок и не ваш
слуга, чтобы со мной так обращались.

Я оттолкнула от себя его руку и потерла оставшиеся у меня на руке
красные пятна.

- Помните свое место, мадам.

- Я помню. Я - Жанна Верлит, рожденная свободной, гражданка Фру и
Федерации, известный специалист в области доиндустриальной истории
Террана. Вот мое "место", и я не позволю вам делать из меня то, что вам
нравится.

- Так ведут себя все жены на Фру?

- Нет, милорд, но там мужья уважают своих жен и не подчиняют их себе
силой.

Он опустил руки, и на мгновение выражение гнева на его лице сменилось
выражением отчаяния.

- Зачем тебе нужны были ленты? Сколько раз я уже объяснял... - сказал
лорд Карн упавшим голосом. - Я бы приказал выдать их тебе, если бы у тебя
были веские на то причины.

- Очень долго мне приходилось самой принимать решения.

- Мадам, я стараюсь быть благоразумным. Представляете, какую угрозу
могут увидеть в этом члены Старой Партии? Вы посылаете никем не
проверенное и несанкционированное сообщение на другую планету. И вам
помогают в этом неизвестные сообщники! Попытайтесь представить себе
политические последствия этого поступка!

- Как я могу сделать это? Вы практически ничего не рассказываете мне.
Я оказалась одна, на чужой планете, и моей жизни угрожала опасность. Мне
надо было быстро научиться понимать, что говорят люди. В вашей библиотеке
я не нашла ничего, что могло бы помочь мне. Я боялась спрашивать вас.
Орконан сказал, что он не может санкционировать приказ. Ороарк сказал то
же самое. Вейсман отказался сделать это. У меня не было другого выбора. Я
была в _у_ж_а_с_е_.

Он стоял, то крепко сжимая, то разжимая кулаки. Мне вдруг очень
захотелось, чтобы он наконец понял меня.

Я сознательно понизила голос:

- Мой лорд, вы сердитесь на то, что было очень давно. Попытайтесь
понять, что ваше презрение и вызвало с моей стороны этот бунт.

- Я не презираю вас, Ларга.

- Но ваши действия доказывают обратное. Вы выбрали себе в жены
женщину с Фру, потому что Фру сильно отличается от Старкера-4, но вы не
хотите учитывать эти различия. У меня была интересная работа, я многого
достигла в своем деле, меня уважали, я сама зарабатывала себе на жизнь, я
жила, как хотела. Неужели вы думаете, что я смогу безропотно смириться и
привыкнуть к своей бесполезности, беспомощности и зависимости?

- Вы уже дали мне понять, что вы потеряли, когда мы были в гостях у
Дювалей, - он грустно вздохнул и покачал головой. - Поверьте мне, я вижу
огромные различия между вашей планетой и Старкером-4. - Лицо его
неожиданно изменилось, он взглянул на меня, и в его глазах зажглось
золотое пламя. - И все же, какова бы ни была моя вина, вы совершили не
менее тяжелый проступок. Если вы приходите к мужчине одни без
сопровождающей вас особы или отправляете кому-нибудь послание, на котором
нет моей печати, то это уже является доказательством вашей супружеской
неверности. Вы знаете, что любой член Старой Партии немедленно обвинит вас
именно в этом, чтобы остановить меня.

- И тем не менее, я могу сопровождать гостей мужского пола, могу
проводить их в свои комнаты и даже помочь им помыться, если они того
пожелают.

Его лицо потемнело.

- Любой мужчина, который совершает предательство по отношению к
своему хозяину, заслуживает изгнания в пустыню Цинн.

- Вы так много доверяете чужестранцам и так мало своей собственной
жене?

Лхарр вздрогнул.

- Это не так. Личная измена - супружеская - стоит на втором месте, а
на первом - измена по отношению к своей планете. А измена всегда означала
одно - смерть.

- Да, - прошептала я, отвернувшись. - Это я знаю слишком хорошо.

Он снова повернул к себе мою голову. Мгновение он колебался, затем
сжал пальцами мой подбородок.

- Что мне нужно сделать, чтобы ты наконец поняла, что каждый...
каждый твой бунтарский поступок увеличивает опасность, которой
подвергаемся все мы?

- Конечно, страх не является оправданием, милорд, но я ужасно
боялась, что один человек убьет другого...

Лхарр выпустил меня. На мгновение он сбросил со своего лица эту
проклятую маску, которой так гордился, и я увидела его настоящие чувства.
Он полез в карман куртки, достал оттуда сложенный пластмассовый листок,
протянул его мне и обманчиво спокойным голосом произнес:

- А как вы объясните это? Запрос, посланный на космический корабль с
другой планеты! Когда вы посылали его, вы тоже были напуганы? Если бы это
попало в руки членов Старой Партии, - голос его стал резче, - это была бы
самая худшая измена, которую только можно придумать!

Я развернула поданный мне листок. Это было письмо, которое я послала
своему отцу сразу же после того, как попала в плен. Неудивительно, что он
так и не ответил мне. Кто-то перехватил его. Что я могла сказать? Что я не
знала тогда принятых здесь правил?

Лхарр отвернулся от меня и потрогал пальцами рельефный рисунок на
гобелене.

- Я надеялся, что ты сама расскажешь мне об этом, но прошло уже две
недели...

- Две недели! Милорд, я даже не знала, что подвергала опасности вашу
жизнь! Это письмо, по всей вероятности, пришло домой более чем за месяц до
того, как мы поженились.

- До того, как мы поженились? - Он опустил голову. - Что было, то
было, теперь это уже неважно и нечего вспоминать об этом. - Он протянул в
мою сторону дрожащий палец. - Почему ты никак не хочешь подумать о
последствиях своих действий?

- Я? Я? - Какой-то варвар обвинял меня в том, что я не могу понять
безумных правил, принятых в его мире. - Почему вы не помогаете мне? - Я
вспыхнула от гнева. - Вы могли бы рассказать мне, как обстоят дела, чтобы
я принимала разумные решения!

Ничего не ответив, он бросился к дверям в свою комнату. Он был
взбешен. Если бы я тоже не была в ярости, я бы никогда не сделала того,
что произошло в следующий момент. Я ринулась вслед за ним и с силой
схватила его за руку.

- Милорд, не уходите, давайте решим наконец эту проблему.

Он посмотрел на меня через плечо, и глаза его так горели гневом, что
от страха у меня пересохло во рту.

- Милорд, если бы вы хоть чуть-чуть были для меня другом...

Он вцепился пальцами в мои плечи.

- Другом? - Он хрипло рассмеялся. - Господи, это уж слишком! Вы
просите очень многого! Почему, как вы думаете, я так долго не трогал вас?
Потому что мне так нравится? Нет, мадам, я слишком нуждаюсь в вашей
помощи, чтобы враждовать с вами еще больше, чем прежде. Мне казалось, что
силой тащить вас в постель, когда я вам так отвратителен, значило бы
окончательно потерять надежду добиться вашего расположения и вашей помощи,
- он снова сильно встряхнул меня. - Сколько времени еще я могу жить возле
тебя, слышать, как ты ходишь по комнате утром и ночью, зная, что ты - моя
жена, мечтая о тебе и ничего не делая для того, чтобы завладеть тобою?

Он опять встряхнул меня, да так сильно, что я потеряла равновесие и
начала падать. Он подхватил меня и грубо поцеловал в губы. Он целовал мою
шею, грудь, там, где кончался глубокий вырез моего платья, снова губы.
Дикое, неистовое желание охватило меня, и я стала страстно отвечать на его
поцелуи, уступая его настойчивым рукам.

Кто-то постучал в дверь, и стук нарушил все очарование нашей встречи.

- К черту конференцию! - прошептал Лхарр. Но он отпустил меня и
быстро пошел к двери. Голова у меня кружилась, все во мне дрожало. Я
готова была умолять его, чтобы он не уходил. Отвратителен? О нет, милорд,
совсем нет!

Он взялся за ручку двери и повернулся ко мне.

- Поверьте мне, мадам, если бы я мог отменить эту конференцию, я бы
обязательно сделал это. Я даю вам передышку, но только на одну ночь.

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я убавила свет лампы, стоявшей у моей кровати, и села, стараясь
потушить внезапно зажегшийся во мне огонь. Как могло случиться, что
собственные волнения сделали меня такой слепой, что я не замечала его
разгоравшейся страсти и того, как он сдерживал себя? И кто знал, что его
страсть будет так сильно волновать меня? Я мечтала только о доме и не
замечала ничего, что происходит вокруг меня. Боже, как я была глупа! Ничто
больше не могло заставить меня держаться на расстоянии от него. Наш брак
больше не казался мне лишь временным соглашением. Прочными узами я связала
себя с этим миром и этим человеком. Конечно, я была похищена, но у Лхарра
не было другого выхода, кроме того, не может же он отвечать за те методы,
которыми пользовался Ланс. Я чувствовала себя здесь очень одинокой, но
Лхарр сделал все, что мог, чтобы отвлечь меня, и обставил мою комнату так,
чтобы я чувствовала себя как дома. И он не хотел силой навязывать мне свою
любовь, хорошо понимая, что я бы сопротивлялась его насилию. Все это было
очень печально. В другом месте и при других обстоятельствах мы, вероятно,
даже не понравились бы друг другу.