Чтение 5–й страницы книги ~Конец всех песен~

Оставшись на момент в одиночестве, Джерек подумал, что провизия скоро
исчезнет с появлением восьми ртов. Он предвидел спор, в котором Латы
попытаются овладеть пищей. По крайней мере, это будет хоть какая-то
разрядка. Он улыбнулся. Может, даже начнется война.

Немного позднее, когда примус был накачен и затоплен, а чайник
поставлен на огонь, он пригляделся к Латам. Ему показалось, что их
отношение к миссис Ундервуд немного изменилось с того времени, как они в
первый раз встретили ее в папоротниковом лесу. Они сидели полукругом на
песке недалеко от скалы, в тени которой разместились три человека. Их
манера все еще характеризуемая миссис Ундервуд, как "оскорбительная",
отдавала осторожностью, даже уважением, их поразила легкость, с которой
она взяла команду над событиями. Не может ли быть так, что она напомнила
им о неуязвимом старом роботе, Няне? Они научились бояться Няни!
Определенная их поза - со скрещенными ногами, руки на коленях - напоминала
требования Няни к своим подопечным.

Чайник закипел. Инспектор Спрингер в качестве жеста вежливости по
отношению к миссис Ундервуд потянулся к ручке. Приняв металлический чайник
от хозяйки, он налил воды. Латы, будто присутствуя при религиозном ритуале
(так как инспектор Спрингер определенно создавал такое впечатление он -
священник, миссис Ундервуд жрица), были мрачные и осторожные. Джерек сам
разделял в чем-то их чувства, когда церемония продолжалась с официальной
торжественностью.

Имелось три жестяные кружки и жестяная миска. Их поставили на крышку
корзины (которая содержала много таких удобств). Рядом были поставлены
банка молока и пачка сахара с ложечкой.

- Минута или две, чтобы дать ему завариться, - приговаривал инспектор
Спрингер, обращаясь к Джереку. - Это то, чего мне не хватало больше всего.

Джерек не понял имел ли он в виду сам чай или связанный с ним ритуал.

Из ящичка рядом с ней миссис Ундервуд достала набор бисквитов и
разложила их на жестяном подносе.

Наконец, чай был разлит, добавлено молоко и сахар.

Инспектор Спрингер первым сделал глоток.

- О! - чувство ритуала оставалось. - Превосходно, не так ли?

Миссис Ундервуд протянула большую чашу капитану Мабберсу. Он понюхал
ее, затем всосал половину содержимого на одном дыхании.

- Гурп? - спросил он.

- Чай, - ответила она ему. - Надеюсь, по вашему вкусу, у нас нет
ничего покрепче.

- Ч-а-а-ай! - пренебрежительно скопировал капитан Мабберс, глядя на
своих компаньонов. Они фыркнули от смеха.

- Круфруди, - протянул он чашку за добавкой.

- Это на всех вас, - сказала твердо миссис Ундервуд, махнув рукой на
его подчиненных. - Для всех.

- Фрит хрунти? - он казался сбитым с толку.

Она забрала у него чашку и отдала гуманоиду рядом с ним.

- Трочит шарт, - фыркнул капитан Мабберс и подтолкнул локтем своего
товарища. - Нуутчу?

Латов это развеселило. Чай расплескался, когда они взорвались смехом.

Инспектор Спрингер прочистил горло. Миссис Ундервуд отвела глаза в
сторону. Джерек, чувствуя необходимость завязать своего рода дружбу с
Латами, засмеялся вместе с ними, пустив пузыри в чай.

- Не надо, мистер Корнелиан, - сказала она. - Вы, ведь конечно,
можете вести себя лучше, вы ведь не дикарь.

- Они обидели вашу мораль?

- Нет, не мораль. Просто мои чувства.

- Это произвело на вас неэстетическое впечатление?

- Ваш анализ правильный.

Она снова отдалилась от него. Он допил чай, ему показался этот чай
грубым по вкусу и качеству.

Но он принял ее стандарты, чтобы услужить им и завоевать ее одобрение
- все, что он хотел.

Бисквиты один за другим исчезли.

Инспектор Спрингер закончил первым, он вытащил из кармана большой
платок и промокнул им усы.

Затем, подумав некоторое время, он выразил опасения Джерека.

- Конечно, - сказал он. - Этого запаса теперь хватит ненадолго, не
так ли?

- Он кончится очень быстро, - сказала миссис Ундервуд.

- И Латы постараются украсть его, - добавил Джерек.

- Им придется для этого поработать, - сказал инспектор Спрингер с
уверенностью профессионального защитника собственности. - Будучи
англичанами, мы справедливы и не дадим им помереть с голоду, но будем
держать строгий контроль над запасами. Мы должны научиться кормиться с
земли. Рыба и все такое...

- Рыба? - неуверенно произнесла миссис Ундервуд. - Здесь есть рыба?

- Чудовища! - сказал он ей. - Разве вы их не видели? Похожие на акул,
но немного меньше. Поймать одного из этих типов, и у нас будет что есть
несколько дней. Я займусь этим, он снова просветлел и, казалось, радовался
вызову, предложенному поздним девоном. - Мне показалось, что я видел кусок
веревки в корзине. Мы можем попытаться использовать улиток, как приманку.

Капитан Мабберс показал, что его чашка пуста.

- Гротчнук, - сказал он с чувством.

- Больше нет, - ответила твердо миссис Ундервуд. - Чаепитие
закончилось, капитан Мабберс.

- Гротчнук мибикс?

- Все кончилось, - сказала она, словно ребенку. Сняв крышку с
чайника, она показала ему мокрые листья. - Видите?

Быстрой рукой он схватил чайник, другая нырнула в отверстие, схватила
горсть листьев чая и запихала их в рот.

- Глоп-бип! - прошепелявил он одобрительно. - Дрекси глоп-бип!

4. НОВЫЙ ПОИСК - ПО СЛЕДУ КОРЗИНЫ

- Но, инспектор, вы говорили нам, что корзину нельзя сдвинуть с
места, не разбудив мгновенно вас! - миссис Амелия Ундервуд чуть топнула
своей ногой, в ее голосе прозвучала нотка, которую Джерек узнал.

Инспектор Спрингер также узнал ее. Он покраснел, глядя на свое
запястье, к которому был прикреплен разрезанный ремешок.

- Я привязал его к корзине, - начал неуклюже оправдываться он. - Они
должно быть обрезали его.

- Сколько времени вы спали, инспектор? - спросил Джерек.

- Почти совсем не спал. Только прикрыл глаза. Не стоит и говорить об
этом.

- Вы прикрыли глаза очень крепко! - она возбужденно оглянулась вокруг
в сером предрассветном сумраке. - Судя по вашему храпу, который я слышала
всю ночь.

- Ну что вы, мадам...

- Они могут быть уже в нескольких милях, - сказал Джерек. - Они
хорошо бегают, когда захотят. Вы тоже плохо спали, миссис Ундервуд?

- Только инспектор, кажется, основательно отдохнул, - сверкнула она
глазами на инспектора. - Если вы хотите чтобы ваш дом ограбили, скажите
полиции, что вы уезжаете на выходной. Так всегда говорил мой брат.

- Это вряд ли справедливо, мадам... - начал он, но понял, что
находится на зыбкой почве. - Я принял все меры предосторожности. Но эти
иностранцы с ножками, - он снова показал на обрезанные ремешки. - Этого
нельзя было предвидеть.

Она осмотрела окружающий песок, сказав с огорчением:

- Поглядите на эти следы. Вы помните, мистер Корнелиан, когда мы
вставали утром и шли к морю, и на пляже не было ни следа. Никаких
признаков чужого предчувствия! Все теперь испорчено, - она показала под
ноги. - Вот свежий след ведет от моря.

Песок определенно был потревожен. Джерек обнаружил широкие отпечатки
ног исчезнувших латов.

- Они несут корзину, - предположил инспектор Спрингер. - Поэтому не
могут идти очень быстро, - он похлопал себя по животу. - О-о, я ненавижу
начинать день на пустой желудок.

- В этом, - сказала она с удовлетворением, - целиком ваша вина,
инспектор!

Она пошла вперед, в то время как Джерек и инспектор Спрингер,
натягивая свои пиджаки, старались не отстать от нее.

Еще до того, как они углубились в большой каменный папоротниковый
лес, поднялось солнце, золотое и великолепное, и начало слать вниз жаркие
лучи. Инспектор Спрингер использовал свой платок, вытирая лоб и шею, но
миссис Ундервуд, быстрым взглядом находя сломанную ветку или смятый лист
на пути воров, не позволяла им остановиться.

Холм, по которому они шли, становился все круче и круче, но она все
еще не разрешала им отдохнуть. Они тяжело дышали: Джерек с удовольствием,
а инспектор с явным возмущением. Джерек слышал произнесенное на двух
выдохах слово "женщины" в отчаянной, драматической манере, затем инспектор
добавил еще одно хорошо слышимым голосом. Джерек, напротив радовался
тяжелой нагрузке, чувствуя приключения, хотя и не верил, что они поймают
капитана Мабберса и его подчиненных.

Она была впереди них на несколько ярдов и немного выше их.

- Почти на вершине, - объявила она.

Инспектора Спрингера это не приободрило. Он остановился,
прислонившись к стволу папоротника, поднимающегося на высоту в пятнадцать
футов над его головой и зашелестевшего, когда он принял на себя громадный
вес инспектора.