Чтение 5–й страницы книги ~Се

были арестованы и заключены в тюрьму за различные акты садизма в летнем
лагере на острове Уайт.

По утрам, а иногда и вечером они клали его на носилки и выносили
наружу.

Это был не, как он вначале подумал, временный лагерь бунтовщиков, а
постоянный поселок. Вокруг расстилались поля, орошаемые из источника,
расположенного поблизости. На них выращивались злаки; стада коз и овец
паслись на холмах. Жизнь людей была спокойной и неторопливой, и, большей
частью, они не обращали на Глогера внимания, занимаясь повседневными
делами.

Иногда появлялся Креститель и справлялся о его здоровье. Изредка он
задавал загадочные вопросы, на которые Глогер, как мог, старался ответить.

Люди казались уравновешенными; они справляли большее количество
мелких религиозных обрядов, чем Глогер считал нормальным для такой
немногочисленной общины. Может быть, думал он, эти обряды собирают большее
количество людей, чем можно было ежедневно видеть в поселке.

Глогер, в основном, находился наедине со своими мыслями,
воспоминаниями и гипотезами. Ребра срастались очень медленно, и он уже
стал беспокоиться, достигнет ли когда-нибудь цели, ради которой прибыл
сюда.

Он удивлялся небольшому числу женщин в общине. Атмосфера была почти
монастырской, и мужчины, кажется, избегали женщин. Постепенно он пришел к
выводу, что это, вероятно, очень религиозная община. Может, эти люди
являются ессеями? Если это ессеи, то многое объясняется - отсутствие
женщин (ессеи не признавали брак), апокалиптические убеждения Иоанна,
преобладание религиозных ритуалов, очень простая жизнь этих людей, тот
факт, что они, кажется, намеренно отгородили себя от остального
общества...

Глогер спросил об этом Крестителя при первом же удобном случае.

- Иоанн... твои люди называют себя ессеями?

Креститель кивнул.

- Как ты узнал это? - спросил он у Глогера.

- Я... я слышал о вас. Ирод объявил вас вне закона?

Иоанн покачал головой.

- Ирод сделал бы так, если бы посмел, но у него нет повода. Мы живем
здесь своей жизнью, не причиняя вреда никому, не делая попыток навязать
нашу веру другим. Время от времени я проповедую наши убеждения, но против
этого нет закона. Мы уважаем заповеди Моисея и проповедуем только, что все
должны подчиняться им. Мы выступаем только за праведность. Даже Ирод не
может найти в этом преступления...

Теперь Глогер стал лучше понимать суть некоторых вопросов, которых
Иоанн задавал ему; понял, почему эти люди вели себя так и жили подобным
образом.

Он осознал также, почему они восприняли его прибытие самим собой
разумеющимся. Секта, подобная ессеям, практикующая умерщвление плоти,
должно быть, привычна к видениям в такой жаркой местности.

Он вспомнил, как однажды натолкнулся на теорию, по которой Иоанн
Креститель являлся ессеем, и многие ранние христианские идеи тоже
произошли от верований ессеев...

Ессеи, например, применяли ритуальное омовение - крещение, - они
веровали в группу из двенадцати человек (апостолов, которые избраны Богом,
чтобы быть судьями в последний день), они проповедовали заповедь любви к
ближнему, они верили, как и ранние христиане, что живут в дни,
предшествующие Армагеддону, когда произойдет последняя битва между светом
и тьмой, добром и злом, когда все люди предстанут на Страшном Суде. Как и
в других христианских сектах, среди ессеев были люди, верившие, что они
представляют силы света, а остальные - Ирод и римляне - представляют силы
тьмы, и что их предназначением является уничтожение этих сил. Эти
религиозные убеждения были неразрывно связаны с политическими, и вполне
возможно, что кто-то вроде Иоанна Крестителя цинично использовал ессеев
для своих политических целей, хотя, в действительности, такое
маловероятно.

Терминами двадцатого столетия, решил Глогер, этих ессеев можно было
бы назвать неврастениками с почти параноидальным мистицизмом, приведшим их
к изобретению секретного языка и остальному - явное указание на умственную
неуравновешенность.

Все это приходило в голову Глогеру-неудавшемуся психиатру, но
Глогер-человек разрывался между крайним рационализмом и глубоким
мистицизмом.

Креститель уже ушел, и Глогер, не сориентировавшись, не успел задать
следующие вопросы. Он смотрел, как великан исчезает в глубине пещеры,
затем полностью переключил внимание на вид поля, где крошечный ессей
направлял плуг, который тащили два других члена секты. Глогер смотрел на
желтые холмы и скалы. В нем росло желание лучше познакомиться с этим
миром; в то же время он раздумывал о том, что стало с машиной времени.
Разрушена ли она полностью? Сможет ли он когда-нибудь покинуть этот период
времени и вернуться в двадцатое столетие?

СЕКС И РЕЛИГИЯ

Церковный клуб, к которому он присоединился, чтобы найти друзей.

ПРОГУЛКА В ЛЕС, 1954_г.

Во время прогулки по лесу он и Вероника отстали от других. Она была
краснощекой и полной даже в тринадцать лет, но она была девочкой.

- Давай сядем здесь и отдохнем, - сказал он, показывая на пригорок,
окруженный кустами.

Они сели рядом.

Они молчали.

Его взгляд был прикован не к ее круглому, с шершавой кожей, лицу, а к
маленькому серебряному распятию, висевшему на цепочке на шее.

- Лучше давай поищем остальных, - сказала она, - они будут
беспокоиться о нас, Карл.

- Пусть они найдут нас, - сказал он, - мы скоро услышим, как они
кричат.

- Они могут уйти домой.

- Они не уйдут без нас. Не беспокойся, мы услышим, как они кричат...

Затем он наклонился, протянув руку к одетым в голубую ткань плечам,
все еще не отрывая взгляда от распятия.

Он попытался поцеловать ее в губы, но она отвернула голову.

- Давай поцелуемся, - сказал он прерывающимся голосом, понимая даже в
этот момент, насколько нелепо звучат его слова, какого дурака он делает из
себя; но он заставил себя продолжать:

- Давай поцелуемся, Вероника...

- Нет, Карл, прекрати это.

- Ну что ты...

Она стала сопротивляться, вырвалась из его рук и вскочила на ноги.

Он покраснел.

- Прости, - сказал он, - прости.

- Все в порядке.

- Я думал, ты хочешь этого.

- Тебе не стоило бросаться на меня. Не очень романтично.

- Прости...

Она медленно пошла прочь, крестик раскачивался на шее, очаровывая
его. Может, это какой-нибудь амулет, отводящий опасности вроде той,
которой она только что избежала?

Карл последовал за ней.

Вскоре они услышали голоса остальных, и Карл почувствовал
необъяснимую тошноту.

Несколько девочек похихикали, а один из мальчиков грязно ухмыльнулся.

- Что вы там делали?

- Ничего, - сказал Карл.

Но Вероника промолчала. Хотя она не была готова поцеловать его, намек
явно доставил ей удовольствие.

На обратном пути они держались за руки.

Было уже темно, когда все вернулись в церковь и сели пить чай. Они
сидели рядом. Глогер все время смотрел на распятие, висевшее в ложбинке
между ее уже большими грудями.

Остальные ребята собрались вместе на другом конце пустого церковного
зала. Иногда Карл слышал хихиканье какой-нибудь девочки и ловил взгляды
мальчиков в их направлении. Он почувствовал, что доволен собой, и
подвинулся ближе к Веронике.

- Принести тебе еще чашку чая, Вероника?

Она уставилась в пол.

- Нет, спасибо. Я лучше пойду домой. Мать с отцом станут
беспокоиться.

- Я провожу тебя, если хочешь.

Она заколебалась.

- Это недалеко от меня, - сказал он.

- Хорошо.

Они встали, и он взял ее за руку, помахав остальным.

- Пока всем. Увидимся в четверг, - сказал он.