а консервативная Кими, не признававшая стульев, удобно расположившись на
полу, делала эскизы или расчеты напряжений.
постепенно сменилось желанием, чтобы все решилось как можно скорее.
жизнь.
будущем году.
Когда мне было столько, сколько вам, я пребывал в жутком отчаянии из-за
того, что никто не желал брать на контракт японца... Понимаете, нас до сих
пор зовут японцами, хотя предки наши бежали в Америку еще в 1868 году,
после провала попытки свергнуть сёгунат и восстановить власть микадо
(*31). Именно в неопределенности счастье, отнюдь не в точном знании
будущего.
собрания может пройти несколько месяцев.
программу ассигнований или утвердить какой-нибудь проект - тогда и решим,
есть ли в Приюте место для историка.
и мама тоже.
ожидания воспринял его как разрядку. Хиро, Мидбин и еще несколько человек,
с которыми я вряд ли более чем парой слов перебросился, рекомендовали меня
к приему, а Барбара ограничилась тем, что проигнорировала происходящее. Я
стал действительным членом товарищества Приюта Хаггерсхэйвен со всеми
вытекающими из этого правами и обязанностями. Наконец-то, впервые с тех
пор, как шесть с лишним лет назад я покинул Уоппингер-фоллз, у меня
появилась надежная крыша над головой. Свой дом... Я знал, что за всю
историю Приюта очень немногие порывали с ним; и совсем уж немногих -
просили сделать это.
продемонстрировал таланты своих обитателей с иной, до сих пор неизвестной
мне стороны. Хиро нахимичил из древесных опилок целый галлон крепкого
зелья, которое назвал "целлюсакэ". Мистер Хаггеруэллс заявил, что зелье
отвечает даже самым изысканным вкусам, а затем разразился
импровизированной лекцией о том, как и что пили на различных стадиях
развития цивилизации. Мидбин с таким увлечением дегустировал новый
напиток, что не постеснялся спародировать лекцию мистера Хаггеруэллса, а
затем, будучи явно в ударе, показал, как мистер Хаггеруэллс мог бы
передразнить самого Мидбина. Эйс и еще трое спели; даже немая девушка,
которую долго и затейливо убеждали пригубить капельку целлюсакэ - что она
и сделала в конце концов под неодобрительными взглядами своих самозваных
опекунш - казалось, немного оживилась. Если кто и заметил отсутствие
Барбары Хаггеруэллс, то никак не показал этого.
посредством сжатого воздуха, методом, разработанным здесь, в Приюте,
получили из них лигнин (*32) - горючее, которое мы применяли в топках
парового отопления и как присадку в светильниках, превращавшую слабенькую
струйку пламени в могучее сияние. Мы все участвовали в этой работе - но,
поскольку я был не в состоянии сколько нибудь удовлетворительно помогать
Хиро в лаборатории, моя несовместимость ни с чем механическим вскоре
вернула меня в конюшни, где я был, конечно, более уместен.
поразмыслить спокойно и неторопливо без людей, в ритме шага тяжелых
першеронов, или позабавиться, наблюдая за проделками двух юных жеребят. И
мир, и чехарда событий в мире улетали далеко-далеко. Я испытывал лишь
тихую радость и словно пребывал в нирване - никакие сильные чувства не
тревожили меня.
паровые трактора, которыми пользовались теперь во всех крупных
зернопроизводящих хозяйствах Британской Америки, лишают фермера не только
производителя удобрений, но и хорошего товарища. Вошла Барбара и
остановилась у меня за спиной. На улице было морозно, и ее дыхание еще
клубилось в холодном воздухе, который она принесла с собою. Я одним резким
движением взъерошил шерсть на боку кобылы, а затем вновь принялся
выглаживать ее до блеска.
дыхание участилась само собой.
Хаггеруэллс" с таким напыщенным видом? По-твоему, я старуха, или уродина,
или недотрога?
ему голову; ну почему бы ему не найти себе славную тихую девушку, которая
не терзала бы его, без зазрения совести потворствуя всякой своей прихоти?
когда-либо встречал, Барбара.
того, о чем я тогда мечтал - может, и написал бы. Но сообщать, что шесть
лет пропахал впустую... Она опять скажет: "Нет хватки!" И все.
матери, что она не права?
отвечать на такие вопросы, чем на те, которые я беспрерывно слышал от нее
вот уже несколько недель. А ты меня любишь? Правда? По-настоящему? Больше,
чем других женщин, которые у тебя были? А за что ты меня любишь?
придумано множество заменителей подешевле и попроще. Но "ненависть" - уж
очень резко звучит. Откуда ты можешь быть уверена?
бесчувственная, как ты.
сейчас могла бы быть любая другая женщина.
просто играешь со мной. Почему бы тебе не быть честным, почему не сказать
правду? Будь здесь та нью-йоркская девка, ты вел бы себя точно так же.
Наверное, ты бы даже ее предпочел. Ты ведь скучаешь по ней, признайся!
безразлично. Совершенно безразлично.
трогает. Деревенский чурбан! Ты и пахнешь, как деревенщина! От тебя вечно
разит конюшней!
не беспокоили меня. Моя жизнь удивительным образом переменилась к лучшему,
и ничто пока не могло отравить мне радость. Когда я со дня на день ждал
изгнания из Хаггерсхэйвена, Приют казался мне пределом земных мечтаний; но
действительность превзошла все ожидания. Хаггерсхэйвен и Барбара - Эдем и
Лилит.
пропали втуне, но скоро я понял, какую громадную ценность имело пусть и
бессистемное, наугад, но всеохватывающее чтение, как оно подготовило меня
к нынешним временам. На какой-то момент я был обескуражен тем, что в
Приюте не с кем оказалось завязать чисто человеческие, непринужденные и
доверительные отношения ученика и учителя - ведь я так рассчитывал на это;
но, хотя рядом не было ни одного историка, который мог бы стать мне
наставником, зато меня окружали теперь люди, хорошо знавшие, что такое
профессиональная научная работа. Мне не с кем было обсудить детали
промышленной революции, или неудачу движения ультрамаринов (*33), или
политику Адриана VII, или Адриана VIII, или Адриана IX - но зато любой мог
разъяснить мне систему, методологию, благодаря которым я только и начал
понимать, чем отличается подлинное проникновение в материал от вульгарного
Браун Дэн
Доставалов Александр
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Шилова Юлия