нравятся... - мне не хотелось говорить, что мне нравятся женщины,
по-матерински о мне заботящиеся, - мне нравятся люди, которые обо мне
беспокоятся.
прядей тотчас легли на свое место. Статическое электричество, что ли?
я не буду его оплакивать. - Я развел руками. - Все!
девушка. - Электрическое стимулирование, вот я о чем говорю. Я имею в
виду, что если уж понадобилось распрощаться с жизнью...
распалился. Передо мной вдруг возник иссохший, словно призрак, улыбающийся
труп Оуэна в кресле. Слишком долго пытался я отогнать от себя этот образ.
- Разве недостаточно просто броситься с моста? Умирать целый месяц, пока
ток полностью не выжжет мозг - что может быть отвратительнее?
совсем не был слабаком.
этом. Должно быть, я осознал все, покуда был пьян или во сне. Конечно же,
он вовсе не убивал себя. Это не походило на Оуэна. Так же, как совершенно
не вязалось с его образом то, что он стал электронаркоманом.
понял?
Ордац выглядел очень свежим и аккуратным. Я сразу вспомнил, что сам еще не
побрился. - Я вижу, - продолжал полицейский, - вы не забываете принимать
пилюли против похмелья.
возможно, убили?
вопрос. Встречайте меня возле вашей конторы в 12.00.
побеспокоились узнать, не запрашивал ли Оуэн лицензию на нудизм.
дроуд и штекер. Как его зовут?
Сама тема - говорить о смерти абсолютно незнакомого ей человека была
девушке неприятна.
предложить девушке позавтракать! Но ты должна понимать, что я должен
сейчас же приняться за дело Оуэна. Позволь, я вызову такси?
Прежде, чем она уехала, я взял ее адрес.
деятельности. Я машинально обменивался приветствиями, не останавливаясь
для разговоров. Все равно что-либо важное через некоторое время просочится
ко мне.
работу, расслабившись на своем диване и делая время от времени с закрытыми
глазами какие-то пометки.
компьютером занимало большую часть моего письменного стола. Чтобы
научиться им пользоваться, у меня ушло несколько месяцев. Я отпечатал
заказ на печенье и кофе, а мгновение спустя добавил:
мой стол. Мне не нужно было ее читать, чтобы удостовериться, что я прав.
этику, новые преступления. Добрая половина деятельности полиции ООН и РУК
направлена на преступления, которых еще столетие назад не существовало.
Преступная торговля человеческими органами - органлеггерство - была
результатом тысячелетнего развития медицины, итогом миллионов жизней,
бескорыстно отданных идеалам лечения больных. Прогресс сделал эти идеалы
реальностью и породил, как обычно, новые проблемы.
группы, впервые дав пациентам реальную возможность выжить после
переливания крови. Способы трансплантации совершенствовались в течение
всего двадцатого столетия. Вся кровь, сухие кости, кожа, живые почки,
живое сердце - все это могло быть пересажено от одного тела к другому.
Доноры спасли за эти сто лет десятки тысяч жизней, добровольно
предоставляя свои тела медицине.
некоторые органы оставались пригодными для использования.
донор (хотя такого зверя, разумеется, не существовало) мог спасти жизнь
более чем десятку людей. Тогда почему осужденные на смерть убийцы должны
умирать зря? Сначала несколько государств, потом большинство народов мира
приняли новые законы. Преступники, приговоренные к смертной казни должны
были принять смерть в госпиталях, где хирурги изымали у них различные
органы для помещения в специальные хранилища - банки органов.
символом жизни. Человек мог бы жить вечно, если бы врачи вставляли в него
новые органы быстрее, нежели изнашивались его собственные. Но делать это
они могли только в том случае, если бы в банках органов планеты всегда
имелись в наличии необходимые запасные части.
ненашумевшей смертью. Рано или поздно, в конце концов все заболевают.
продолжали умирать от нехватки частей тела, которые бы могли их спасти.
Законодатели по всей планете не могли не уступить непрерывному давлению
народа. Смертная казнь была введена за убийство первой, второй или третьей
степени. За нападение со смертельным исходом. А потом за такие
преступления как: изнасилование, подделку денег, растрату, противозаконное
деторождение, за четыре или более случая лживой рекламы. На продолжении
почти целого века эта тенденция продолжала нарастать, питаемая стремлением
избирателей оградить свое право на вечную жизнь.
больными почками могла целый год ожидать ожидать здоровую почку, которая
бы потом могла исправно служить ей всю оставшуюся жизнь.
Тридцатипятилетнему сердечнику приходилось жить с еще исправным, но
сорокалетним сердцем. Приходилось жить с одним легким, частью печени,
протезами, которые слишком быстро изнашивались, много весили или не были
достаточно эффективны. Преступников по-прежнему не хватало. И
неудивительно - смертная казнь не давала людям нарушать законы. Они
предпочитали воздержаться от преступления, нежели рискнуть оказаться в
донорском покое госпиталя.
трансплантировать себе молодое здоровое сердце или здоровую печень взамен
разрушенной алкоголем - за всем этим приходилось обращаться к
какому-нибудь органлеггеру.
Так как казнь приговоренных преступников - монополия правительства, донора
нужно разрабатывать себе самому - на переполненных людьми городских
тротуарах, на аэровокзалах, останавливая на шоссе машины, при помощи
заряженных конденсаторов... Где угодно...
Адамов Григорий
Сертаков Виталий
Майер Стефани
Доставалов Александр
Шилова Юлия
Прозоров Александр