Чтение 10–й страницы книги ~Тарнсмен Гора~

полночь, я должен буду приземлиться на крыше высочайшей башни Ара, убить
дочь убара и унести ее тело и Домашний Камень, сбросив труп в болото к
северу от Ара, а Камень принести домой. Девушка, Сана, должна одеться в
платье дочери убара и занять ее место внутри башни. Предполагалось, что
пройдет несколько минут, прежде чем ее опознают, и перед этим она сможет
выпить яд, который ей дал Совет.

Две девушки должны умереть, чтобы я получил выигрыш во времени и
успел улететь. В глубине души я чувствовал, что не должен выполнять этот
план. Я резко изменил курс, дернув за четвертый канат, и направил тарна к
голубеющей вдали цепочке гор. Очнувшись, девушка зашарила руками по плащу,
окутывающему ее голову, отыскивая застежку.

Я помог ей скинуть капюшон и был восхищен ее длинными белокурыми
волосами, коснувшимися моей щеки. Я положил плащ на седло позади себя,
восхищаясь не только ее красотой, но и смелостью. Тут было чему пугаться
девушке - высота, на которой она очутилась, дикий зверь, который нес ее к
жестокой судьбе, ожидающей ее в конце полета. Но она была уроженкой
Тентиса, славившегося своими тарнами, и ее было нелегко испугать.

Она не глядела на меня, осматривая и поглаживая свои запястья. Рубцы
от пут были еще заметны.

- Почему вы развязали меня и сняли капюшон? - спросила она.

- Я думал, тебе будет удобней, - ответил я.

- Вы хорошо обращаетесь с рабыней, спасибо.

- Ты не... испугалась? - спросил я, запнувшись на этом слове. - Я
имею в виду тарна. Ты, наверное, уже летала на тарнах. Я первый раз
испугался.

Девушка удивленно повернулась ко мне:

- Девушкам редко позволяют летать на тарнах, разве что носить
корзины, но не как воинам.

Она сделала паузу, в течение которой был слышен только свист ветра и
хлопанье крыльев тарна.

- Вы сказали, что испугались, когда впервые увидели тарна.

- Да, - рассмеялся я, вспомнив свой ужас.

- Почему вы говорите об этом рабыне? - спросила она.

- Не знаю. Но это действительно так.

Она повернулась и глянула на голову тарна.

- Однажды мне пришлось летать на спине тарна, - сказала она резко, -
в Ар, переброшенной через седло, перед тем, как меня продали на улице
Клейм.

Нелегко разговаривать на спине летящего тарна, когда ветер бьет в
лицо, и хотя я хотел поговорить с девушкой, я не мог этого сделать.

Она посмотрела на горизонт и внезапно напряглась:

- Это не путь в Ар, - крикнула она.

- Знаю, - сказал я.

- Что вы делаете? - она повернулась ко мне лицом, с расширившимися от
страха глазами. - Куда вы летите, хозяин?

Слово "хозяин", хотя и было обычно для девушки, которая, по крайней
мере официально принадлежала мне, испугало меня.

- Не называй меня хозяином.

- Но вы мой хозяин.

Я извлек из кармана своей туники ключ, который мне дал отец и отпер
им замок на ошейнике Саны. Сняв ошейник, я швырнул его вместе с ключом
вниз, проследив за их полетом.

- Ты свободна, - сказал я, - и мы летим в Тентис.

Она села позади меня совершенно ошеломленная, недоверчиво ощупывая
шею.

- Почему? - спросила она.

Что я мог ответить ей? Что я пришел из другого мира, и что все обычаи
Гора не могут быть моими, или что я позаботился о ней, настолько
беспомощной, заставившей меня посмотреть на нее не только как на
инструмент Совета, но и как на молодую, полную сил девушку, которая не
может быть принесена в жертву государственным интересам.

- У меня есть на то причины, но не думаю, что ты поймешь меня, - и
добавил, еле слышно, что и сам вряд ли понимаю их.

- Мой отец и братья, - сказала она, - наградят тебя.

- Нет.

- Если пожелаешь, они отдадут меня тебе без выкупа.

- Полет до Тентиса долог.

Она гордо ответила:

- Мой выкуп - это сотня тарнов.

Я свистнул про себя - моя бывшая рабыня, должно быть, богата. На
жалование воина я не смог бы купить ее.

- Если вы приземлитесь, - сказала Сана, видимо желая хоть как-то
отблагодарить меня, - я смогу дать вам наслаждение.

Мне пришло в голову, что воспитанная в традициях Гора, она сможет
понять лишь один ответ, лишь он остановит ее.

- Ты хочешь уменьшить ценность моего подарка? - спросил я, начиная
сердиться.

Она на мгновение задумалась и потом поцеловала меня:

- Нет, Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба, ибо ты знаешь, что я ничем не могу
уменьшить ценность твоего подарка. Я позабочусь о тебе.

Я понял, что она говорит, как свободная женщина, используя мое имя.
Обняв девушку, я укрыл ее от порывов ледяного ветра. - Однако, - подумал
я, - сотня тарнов! Максимум сорок, принимая во внимание ее красоту. За
сотню тарнов можно было получить дочь Правителя, а за тысячу - дочь
царского убара. Тысяча тарнов - неплохое пособие для горийского
военачальника.

Я оставил Сану на башне Тентиса, поцеловал и, сняв с шеи ее руки,
улетел. Она плакала, как и все женщины в подобных случаях. Я направил
тарна прочь, помахав на прощание маленькой фигурке в одежде рабыни. Ее
белокурые волосы развивались по ветру, и белая рука махала мне. Я повернул
тарна к Ару.

Когда я пересек Воск, могучую реку около сорока пасангов в ширину,
чьи воды падали в пропасть Танбер, я понял, что, наконец, нахожусь на
территории империи Ар. Сана настояла, чтобы я взял склянку с ядом, которой
ее снабдил Совет, дабы она не подверглась неминуемым пыткам, после того,
как обнаружат подмену. Я вытащил этот пузырек и швырнул его в широкие воды
Воска. Если бы меня ждала легкая смерть, я бы приложил меньше сил к
победе. Может быть, конечно, я еще пожалею о своем решении.

Потребовалось три дня, чтобы достичь города Ар. Сразу после перелета
через Воск я спустился и устроил лагерь, а потом путешествовал только по
ночам. Днем я освобождал своего тарна, позволяя ему добывать себе
пропитание. Они прирожденные охотники и едят только то, что могут добыть
сами. Обычно их пищей им служат горийские антилопы или дикие быки, которых
они убивают и поднимают на огромную высоту в своих чудовищных когтях, где
разрывают на куски и пожирают. Нет необходимости говорить, что тарны -
угроза всему живому, имеющему несчастье попасть под тень их крыльев, не
исключая и людей.

В течение первого дня, укрывшись в одной из рощ на границе Ара, я ел,
спал, упражнялся во владении оружием, чтобы поддержать свежесть в
мускулах, которые затекают от длительного пребывания на спине тарна. Но я
скучал. Даже берега реки были угрюмыми, ибо люди Ара, как опытные военные,
опустошали полосу шириной в две-три сотни пасангов вдоль своих границ,
срезая фруктовые деревья, забрасывая колодцы, засаливая плодородные земли.
Ар хотел, преследуя свои цели, окружить себя невидимой стеной,
опустошенным районом, страшным и непроходимым.

На следующий день я встретил больше приятного и устроил лагерь в
долине, усеянной деревьями ка-ла-на. В предыдущую ночь я перелетел через
поля пшеницы, серебристо-желтые в свете трех лун. Я держал курс по
компасу, указывающему всегда на Сардарские горы, жилище Царствующих
Жрецов. Иногда я вел тарна по звездам, расположенным, правда, несколько
под другим углом, чем те, которые я видел над своей головой в горах
Нью-Хэмпшира.

Третья стоянка была в болотистом лесу на северной границе города Ар.
Этот район я выбрал потому, что он наименее посещаем в пределах полета
тарна от Ара. Ночью я видел много огней деревень подо мной и дважды слышал
свистки тарнских патрулей - групп из трех воинов, облетающих свой район. В
моей голове мелькнула мысль - бросить эту затею, стать изгнанником,
дезертиром, но спасти свою шкуру, выбравшись из этого предприятия,
сберегая свою жизнь, хотя бы и только временно.

Но за час до полуночи, в день Весеннего Пира, я оседлал своего тарна,
дернул за первый повод и поднялся над деревьями заболоченного леса. Почти
тотчас я услышал вскрик начальника арского патруля:

- Вот он!

Они следили за моим тарном еще тогда, когда он пасся над лесом и
теперь летели на меня с двух сторон, сокращая расстояние. Очевидно, они не
желали брать меня в плен, ибо сразу же после крика я услышал свист стрелы,
пущенной из арбалета, над своей головой. Прежде чем я собрался с мыслями,
черная крылатая тень возникла впереди меня, и при свете трех лун я увидел
воина, швыряющего в меня копье.

Он, несомненно, достиг бы цели, не сверни мой тарн резко влево, едва
не столкнувшись с другим тарном, чей седок выпустил в меня стрелу, которая
вонзилась в седло. Третий уже догонял меня сзади. Я повернулся, поднял
стрекало, пристегнутое к запястью, чтобы отразить удар меча. В момент
соприкосновения из лезвия посыпались желтые искры. Вероятно, я как-то
успел повернуть тумблер. Оба тарна инстинктивно отпрянули друг от друга, и
я таким образом выиграл еще немного времени.

Я отстегнул свой лук и заложил стрелу, одновременно заставив тарна
описать полукруг. Думаю, что первый из моих преследователей не ожидал, что
я поверну птицу, продолжая преследовать меня. Пролетая мимо него, я увидел
его расширившиеся глаза в прорези шлема - он понял, что я не промахнусь.