Чтение 20–й страницы книги ~Цари-жрецы Гора~

- Куск расстроится, если его создания будут уничтожены, - сказал я. Я
надеялся, что это подействует.

Сарм и Миск соприкоснулись антеннами.

- Мэток прав, - сказал Миск.

- Верно, - согласился Сарм.

Я облегченно вздохнул.

Сарм повернулся к рабам.

- Вы не пойдете в помещения для разделки, - объявил он.

Рабы без всяких эмоций сложили руки и, расставив ноги, остановились у
помоста. Как будто за последние мгновения ничего не произошло, только один
из них тяжело дышал, а лицо второго было покрыто кровью.

Никто из них не выразил ни благодарности, ни негодования за мое
вмешательство.

Как вы догадываетесь, я был поражен. Реакция и поведение этих рабов
были мне непонятны.

- Ты должен понять, Тарл Кабот из Ко-ро-ба, - Миск, очевидно, заметил
мое изумление, - что величайшая радость мулов - любить царей-жрецов и
служить им. Если цари-жрецы хотят, чтобы они умерли, они умрут с радостью.
Если цари-жрецы хотят, чтобы они жили, их радость не меньше.

Я заметил, что ни один из рабов не выглядел очень радостно.

- Понимаешь, - продолжал Миск, - эти мулы созданы, чтобы любить
царей-жрецов и служить им.

- Они так сделаны, - сказал я.

- Совершенно верно, - согласился Миск.

- Но ты говоришь, что они люди.

- Конечно, - сказал Сарм.

И тут, к моему удивлению, один из рабов, хотя я не мог бы сказать,
какой именно, посмотрел на меня и просто сказал:

- Мы люди.

Я подошел к нему и протянул руку.

- Надеюсь, я тебе не очень повредил, - сказал я.

Он взял мою руку и неуклюже подержал ее, не зная, очевидно, ничего о
рукопожатиях.

- Я тоже человек, - сказал другой, прямо глядя на меня.

Он протянул руку ладонью вниз. Я взял его руку, повернул и пожал.

- У меня есть чувства, - сказал первый.

- У меня тоже, - подхватил второй.

- У нас у всех они есть, - сказал я.

- Конечно, - заметил первый, - потому что мы люди.

Я внимательно оглядел их.

- Который из вас синтезирован?

- Мы не знаем, - ответил первый.

- Да, - согласился второй, - нам не говорили.

Цари-жрецы с некоторым интересом следили за этим разговором, но тут
послышался голос из переводчика Сарма.

- Уже поздно. Отведите мэтока на обработку.

- Следуй за мной, - сказал первый и повернулся. Я пошел за ним,
второй человек - рядом со мной.

13. СЛИЗНЕВЫЙ ЧЕРВЬ

Я вслед за Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та прошел через несколько помещений
и по длинному коридору.

- Вот зал обработки, - сказал один из них.

Мы миновали несколько высоких стальных порталов; в каждом на высоте
примерно в двадцать футов - эта высота доступна для антенн царей-жрецов -
виднелись пятна. Позже я узнал, что это пятна запаха.

Если бы эти пятна не издавали запаха, можно было бы считать их
аналогом графем в земном письме, но они издают запах, и потому лучшим
аналогом для них будут фонемы и комбинации фонем - прямое отражение речи
царей-жрецов.

Может показаться, что царь-жрец в окружении таких пятен подвергается
какофонии стимулов, как мы по соседству с несколькими работающими
радиоприемниками и телевизорами, но на самом деле это не так; лучшая
аналогия - прогулка по тихой ночной улице города, когда вокруг множество
световых реклам; мы можем их заметить, но не обратить особого внимания.

У царей-жрецов нет разницы между произнесенным и записанным словом -
разницы в нашем смысле, хотя есть существенное различие между
действительно ощущаемыми запахами и запахами, которые можно ощутить
потенциально, как например на неразвернутой нити с записью запахов.

- Тебе может не понравиться обработка, - сказал один из моих
проводников.

- Но тебе после нее будет хорошо, - заметил другой.

- А почему я должен быть обработан?

- Чтобы защитить рой от заражения, - сказал первый.

Запахи со временем, конечно, выветриваются, но синтетические запахи,
производимые царями-жрецами, могут выдержать тысячелетия и в конечном
счете переживут выцветающие буквы человеческих книг, разлагающуюся
целлюлозу кинопленки и, может быть, даже резные выветрившиеся камни, вечно
провозглашающие несравненные достоинства наших многочисленных королей,
завоевателей и властителей.

Между прочим, пятна-запахи располагаются квадратом и читаются с
верхнего ряда слева направо, потом справа налево, снова слева направо и
так далее.

Я должен заметить, что горянское письмо устроено аналогично, и хотя я
хорошо владею горянским, мне трудно писать, главным образом потому, что
через строчку приходится менять направление письма. Торм, мой друг из
касты писцов, до сего дня не может мне простить этого; если он еще жив,
то, конечно, по-прежнему считает меня отчасти неграмотным. Как он говорит,
из меня никогда не получится писец.

- Это очень просто, - говорил он. - Пиши по-прежнему вперед, но в
противоположном направлении.

Слоговая азбука царей-жрецов, которую нельзя смешивать с их
семьюдесятью тремя "фонемами", состоит из четырехсот одиннадцати "букв",
которые кажутся мне громоздкими; каждая буква - это просто фонема или
комбинация фонем, обычно комбинация. Определенные сочетания этих фонем и
фонемных комбинаций, естественно, образуют слова. Я предположил бы
существование более простой системы или даже экспериментов с графическими
знаками без запаха, но, насколько мне известно, такие эксперименты никогда
не производились.

Со всем уважением к этой сложной азбуке, я считаю, что она не
подвергалась упрощениям просто потому, что цари-жрецы, с их интеллектом,
усваивают эти 411 знаков быстрее, чем человеческий ребенок алфавит из
тридцати букв; для них разница между более чем четырьмястами и тридцатью
не имеет значения.

Это неплохая догадка, но истинные причины глубже. Прежде всего, я не
знаю, как учатся цари-жрецы. Они учатся не так, как мы. Во-вторых, у них
во многих делах склонность к сложности; они считают ее элегантней
простоты. Практическим результатом этой склонности является то, что они
никогда не упрощают физическую реальность, биологические процессы или
функционирование мозга. Им не приходит в голову, что природа в сущности
проста, а если бы они это заметили, то были бы глубоко разочарованы. Они
воспринимают природу как взаимосвязанный континуум; мы же, ориентирующиеся
на зрение, скорее представляем ее как ряд дискретных объектов, каким-то
загадочным образом связанных друг с другом. Кстати, их математика
начинается с дробей, а не с натуральных чисел; натуральные числа
рассматриваются ими как ограниченный случай. Но, как я полагаю, самая
главная причина того, почему азбука царей-жрецов остается сложной и
никогда не проводился эксперимент с не имеющими запаха буквами: цари-жрецы
хотят, чтобы их язык сохранился таким же, каким был в древности. Из всех
разумных существ цари-жрецы больше всего склонны к шаблону, к
установленным образцам, по крайней мере в основных вопросах культуры,
таких, как обычаи роя и язык; склонны не по необходимости, а по какому-то
генетически врожденному предпочтению ко всему знакомому и удобному.
Цари-жрецы, как и люди, способны изменяться, но редко делают это.

И все-таки в этой проблеме есть еще что-то, а не только изложенные
выше соображения. Однажды я спросил у Миска, почему не была упрощена
азбука царей-жрецов, и он ответил:

- Если бы это было сделано, нам пришлось бы отказаться от некоторых
знаков, а мы не могли бы этого вынести, потому что они прекрасны.

Под пятнами запаха на каждом портале, вероятно, для удобства людей и
других не царей-жрецов было стилизованное изображение фигуры.

Мы проходили мимо многих входов, но нигде не было фигуры человека.

К нам приближалась, бегом, но не очень быстро, а размеренно, молодая
женщина, лет восемнадцати, с бритой головой, в пластиковой одежде мула.

- Не задерживай ее, - сказал один из проводников.

Я отступил в сторону.

Едва заметив нас, девушка пробежала мимо. В руках она сжимала две
свернутых нити запахов.

У нее карие глаза; несмотря на бритую голову, она показалась мне
привлекательной.

Мои спутники не проявили к ней ни малейшего интереса.

Меня это почему-то раздражало.

Я оглянулся, прислушался к звуку ее шагов.

- Кто она?

- Мул, - сказал один из рабов.

- Конечно, мул, - сказал я.

- Тогда почему ты спрашиваешь?